Азартные игры взрослых мужчин 3 (из старой записной книжки)

Предыдущая часть - http://maxpark.com/community/1851/content/4830884

История 17-я СТР«Сурск»

     Итак история с ремонтом и настройкой рыбопоисковой аппаратуры СТР «Синегорье» закончилась. Гидроакустический комплекс сдал практический экзамен и вопросов к нему у капитана со старпомом больше не оставалось. Теперь нас ничего не держало на «Синегорье» и мы начали готовиться к смене дислокации. Не помню уже кому пришла в голову мысль о нашем переходе на СТР «Сурск». Но собирались мы перебраться именно на него. Это был передовой сейнер Невельской базы. Он уже довольно давно был в море и жалоб на работу нашей аппаратуры от него мы ни разу не слышали. Тимофей Иванович был весьма дружен с его начальником радиостанции и, может быть поэтому, получил от него приглашение, прибыть к ним в гости. Подозреваю, что инициатором этого приглашения, скорее всего, был их капитан, весьма продуманный мужик с этакой крестьянской хваткой. Это был пожилой, сухощавый мужчина, пожалуй, один из самых опытных капитанов в Невельской базе тралового флота. Он говорил, что ему для успешного лова рыбы, вовсе не нужен гидролокатор с круговым обзором типа японского «Furuno» или норвежского «Simrad», к тому времени уже имевшихся на некоторых судах местного флота и ставших предметом оживленных обсуждений в среде акустиков. Ему достаточно было нашего «Прибоя» в комплекте с умелым экипажем. Фамилия его мне запомнилась - Рябкин. А вот имя и отчество уже точно не помню. Кажется, звали его Иван Федорович. Впрочем, не уверен. Сегодня его уже, скорее всего, нет среди живых, время неумолимо. Но, в сети, пытаясь найти его имя и фамилию, я несколько раз натыкался на название одного из современных сейнеров – «Капитан Рябкин». Не удивлюсь, если назван корабль в честь именного того самого Рябкина, о котором тут пишу. Я уже говорил о том, что собранный им экипаж был слаженной, умелой командой. К тому же состав ее практически не менялся или, если и менялся, то только по естественным причинам. При этом, новобранец на освободившееся место подбирался им очень тщательно. Случайных людей у Капитана Рябкина не было. А о том, что это был капитан с большой буквы, говорили два Ордена Трудового Красного Знамени, кавалером которых он был. При этом, ходила, в то время, среди местных рыбаков байка о том, что второй орден ему вручали чуть ли не с извинениями, типа надо было бы тебя, Иван Федорович, на звание Героя Соц.Труда выдвинуть, но ведь у тебя уже есть один Орден Трудового Красного Знамени, на верху не утвердили бы, сказали бы, что многовато будет. Вот и решили дать тебе второй Орден Трудового Красного Знамени. Против этого уж точно никто слова не скажет. Так что ты уж, дорогой не обижайся...

     Мне показалось, что, оценив по достоинству результат нашей работы на СТР «Синегорье», капитан, возможно, посчитал, что проверка настройки и калибровка рыбопоисковой аппаратуры его сейнера представителем завода – изготовителя лишними не будут. Не знаю, может быть, мне тогда это только казалось. Но, так или иначе, мы оказались на СТР «Сурск». Он  тоже стоял в замете, ожидая своей  очереди на сдачу рыбы на сахалинские плавбазы, указав в своей заявке те же стандартные 70 тонн. Очередь в тот день была длинная, ждать предстояло долго, и «Сурск» в ней был позже «Синегорья». Мы успели перебраться на СТР «Сурск» на его ботике, специально присланном за нами с Тимофеем, а очередь СТР «Синегорье» на сдачу рыбы еще не подошла. Оказавшись на борту знаменитого траулера первое, что мы услышали после взаимного приветствия от радиста: «Что это вы им там, на «Синегорье», сделали? Они больше 100 тонн показывают уже в заявке!». Оказывается, пока мы собирались и перебирались, капитан со старпомом «Синегорья» пересмотрели предварительную заявку в сторону увеличения… Выполняя просьбу капитана «Сурска» я просмотрел настройку нормирующих усилителей их ГАС и заверил местный командный состав в том, что приборы у них настроены идеально и в калибровке не нуждаются, что соответствовало действительности. Нас, после этого, отправили в кают-компанию ужинать. Мы сидели и потребляли вместе с рыбаками, свободными от вахты, яства, приготовленные местным коком, как вдруг появился матрос, кажется это был вахтенный рулевой, которого послали ужинать, подменив у руля на это время, тем более, что практической нужды в рулевом во время дрейфа нет. Думаю, что это был, все-таки, рулевой, т.к. он, постояв немного в дверном проеме, выдал информацию, которую наверняка услышал из КВ-радиоприемника, что стоит включенным круглосуточно в рулевой рубке: « «Синегорье» сдал уже 170 тонн рыбы и говорит, что у него в неводе еще столько же!» Мама дорогая, видели бы вы, что сделалось с членами экипажа. Ложки так и зависли в воздухе, не дойдя, до открытых матросских ртов. Если до этого сообщения в кают-компании царила непринужденная легкая атмосфера с взаимными подкалываниями и шутками – прибаутками, то после него она резко улетучилась, как будто ее ветром сдуло. Лица сразу стали хмурыми, жесткими. Шутки кончились. На нас посмотрели несколько пар глаз как на врагов народа, типа, чего это вы там им такого «нашаманили», что какие-то выскочки,  сброд, а не команда,  какой-то вшивой «Синегории» обскакала их краснознаменный экипаж. Я с удивлением наблюдал, как начали перешептываться командиры судна, решая выбросить пойманную уже рыбу и пойти в новый поиск, чтобы попытаться найти скопление рыбы побольше. Время, которое предстояло теперь провести в очереди, резко увеличивалось, ибо «Синегорье» сдал за один раз 270 тонн рыбы и 30 тонн выбросил, так как никто из 7-ми подошедших к нему плавбаз больше ее не принимал, «наелись», что называется, досыта. «Сурск», под покровом ночи, опустошил и выбрал свой невод, попутно отметив, что тонн 70 там точно было, и снова пошел в поиск. При этом он  должен был произвести замет до того как подойдет его очередь, указав уже новые координаты (известный фокус: старые, указали, мол, - ошибочно). Меня такое решение удивило. Но это было вполне в духе данного экипажа. Этакий дух превосходства, который, судя по всему, считал необходимым культивировать в коллективе капитан «Сурска». Долгие ночные поиски не дали желаемого результата, найти какое-то огромное скопление рыбы не удалось.

И «Сурск», будучи уже «на флажке», произвел-таки повторный замет. Но косяк оказался примерно такого же размера, как и тот, что выбросили после первого замета. Увы.

     К этому моменту наступило уже утро.  В неводе как в огромном садке свободно и неспешно ходил пойманный косяк сельди иваси. Время от времени его величественно рассекала  попавшаяся в сеть акула. Косяк почтительно расступался по ходу ее движения. В моем архиве сохранилось несколько снимков этой акулы. Цветной кадр, правда, был последним в пленке.

Акула в неводе

    Надо сказать, что акулы, как правило,  всегда сопровождали рыбные косяки. Оно и понятно, еда под боком. Потому частенько акулы и попадали в невод вместе с косяком. И тут уж пощады им не было. В литературе, прессе обычно рисуется образ акул как некий людоедский, кровавый. Однако, если бы была возможность провести перекрестное статистическое исследование, то выяснилось бы, что число акул, гибнущих от рук человека на порядки превышает число людей, гибнущих от зубов акул. Могу сказать на основании того, что видел в море, что верю этому постулату даже без какого-либо специального исследования. У рыбаков наблюдалось какое-то болезненно обостренное чувство ненависти к этим созданиям. Я видел такие картины, когда, например, увидев в неводе акулу, кто-то из экипажа (старпом, первый штурман…) выскакивал на палубу с охотничьим ружьем и начинал палить через борт, пытаясь поразить проплывающую у борта акулу. Туша акулы всегда подвергалась моментальной разделке прямо на палубе. Особо ценились ее зубы, из которых делали ожерелья…

    Отмечу попутно, что сдача рыбы на плавбазу представляла собой самостоятельный технологический процесс. До момента прибытия плавучих консервных заводов «кошелек» оставляли достаточно свободным, чтобы рыбе в неводе не было слишком тесно, и она не терлась телом друг о друга. Интересный факт, который я до того не знал: на боках скумбрии, сельди иваси, да и большинства других, наверное, рыб проходят полоски, входящие в своеобразный рыбий вестибулярный аппарат. Если в результате трения или иной травмы они повреждаются, рыба теряет способность ориентироваться в пространстве. Именно поэтому, после пребывания в тесноте многие особи плавают или на боку или вообще «вверх ногами»… По прибытии на место дрейфа траулера, находящегося в замете, плавбазы спускают на воду несколько ботиков, которые по очереди подходят к левому борту сейнера. 

СРТМ в замете

   Перед этим на сейнере выбирают лишние десятки метров невода, так, что рыба в нем находится в состоянии «селедок в бочке». После этого в невод опускают трубу рыбнасоса и начинают качать этим насосом рыбу из невода по правому борту судна в перегрузочный ящик, стоящий по левому борту. Если рыба поначалу не идет в рыбнасос, сопротивляется, то опускают в воду два электрода и пропускают импульс тока. После этого поток рыбы в перегрузочный ящик возобновляется. С этого ящика по гибкому сетчатому желобу рыба ссыпается в ботик, пришвартованный по левому борту. По мере заполнения двух садков ботика (общий вес, который брал один ботик за один раз=5 тонн), он отходил от траулера и его место занимал следующий бот, пустой. Полный ботик шел к плавбазе и там с помощью лебедки садки поднимались наверх и опорожнялись. После этого ботик возвращался к сейнеру. Вот в таком челночном режиме и осуществлялась приемо-сдача рыбы.

Сдача рыбы. Видно как рыба, пройдя по шлангу рыбнасоса сыпется из его выходного раструба в ящик, вода с которого сливается, а рыба ссыпается по желобу в ботик (на снимке их не видно за бортом)

Акула через рыбнасос пройти не в состоянии. Потому с ней возятся отдельно.

Рыбу сдали, а чего с акулой будем делать?

Немного селедки оставим на «жучки», а акулу на ожерелья и на мясо.

Вот она, красавица. Хотя это создание вне воды похоже больше на тунца. Но тунцы там точно не водятся, да и не помню я, чтобы кроме акулы ловили еще что-то…Обращаю внимание, корабельный пес тоже участрует в процессе...

    Продолжая тему попадания всякой живности в рыбацкий невод, рыбаки рассказывали, что бывали случаи попадания дельфинов  в невод. Так вот, рыбаков сильно удивляло, что, несмотря на приписываемый им интеллект, дельфины не догадывались просто перепрыгнуть через поплавки и уйти из невода. Так и погибали задохнувшись. Кстати, про то, ели ли акулье мясо рыбаки я что-то не помню, а вот про дельфина они мне рассказывали, что ели, но после того как однажды съели его печень и все покрылись пятнами, есть перестали. Вот, говорили мне рыбаки, сивуч. Никто никогда о его уме ничего не говорил. А по внешнему виду можно предположить, что туповат. Однако, тупой-то тупой, но на счет поесть очень даже умный! Было много случаев, когда, оказавшись рядом с кошельком, он сам забирался внутрь. Наедался до отвала рыбы и потом отправлялся восвояси, перелезая через поплавки, при этом еще и на солнышке погревшись напоследок, полежав на них с видимым удовольствием подобно отдыхающим на курорте…

Про сдачу рыбы и сивучей много чего мне тогда рассказывали. Посещение СТР «Сурск» было для нас сродни экскурсионно-познавательному туру… Но обо всем об  этом в другой раз.

Продолжение - http://maxpark.com/community/1851/content/4883978