Мальчик и кукла.

 Когда высокие напольные часы пробили двенадцать, за дверью стихли голоса и скрип родительской кровати, маленький мальчик раскрыл глаза, выбрался из-под теплого пухового одеяла и, легко ступая на цыпочках, прокрался мимо своего книжного шкафчика к освещенному лунным светом окну. Он тихо открыл дверь балкона, которая еще пахла олифой и не скрипнула предательски, когда детская фигурка в полосатой пижамке осторожно выскользнула на балкон. Сверху на голову упала холодная капля, сползла за шиворот, и он зябко поежился. Стояла ранняя весна и с крыш еще свисали длинные сосульки, но уже непередаваемо пахло талым снегом. Мальчик глубоко и сладко вздохнул полной грудью, а потом вскочил на перила и прыгнул вперед.

 Но он не упал, а описав глубокую дугу, пролетел над молодыми зелеными елочками в белой изморози, укрывающими небольшой парк потемневшими и рыхлыми сугробами, и взмыл в темное звездное небо. Мальчик, свободно и не прикладывая никаких усилий, парил над освещенной одинокими фонарями городской площадью, постепенно узнавая очертания непривычно выглядящих сверху кварталов. Сориентировавшись по стоявшей подо льдом широкой реке, он набрал скорость и помчался к белеющей вдалеке горной гряде. Мелкие снежинки впивались в лицо, слепя глаза, но это только еще более веселило его. Быстрый полет доставлял огромное наслаждение, и отчаянный мальчишка хохотал, не чувствуя уже зимней стужи и порывов холодного ветра.

 Над самой высокой скалой уже кружились его друзья, знакомые мальчишки, слетавшиеся сюда каждую ночь для новых незабываемых подвигов. Вместе они уже не раз летали в Африку, любуясь с высоты грациозными жирафами, величественными слонами и могучими львами, проникали в мрачные подземелья египетских пирамид, скользили под искрящимися струями грандиозных водопадов, ниспадающих в глубокие и мрачные ущелья. Их веселая компания поднималась даже в космос и гуляла по пыльным тропинкам покрытой кратерами таинственной и далекой Луны, а бывало, что и спасала гибнущих в пламени пожара жителей небоскреба или замерзающих в глухой тайге пассажиров сломавшегося междугороднего автобуса.

 Ребята были всегда рады ему, и, обменявшись приветствиями, поспешили на восток, сегодня им предстояло сражаться с жестокими индонезийскими пиратами, коварно захватившими пассажирское судно и требовавшими огромный выкуп. Они стремительно преодолевали огромные расстояния и без труда нашли в укромной бухте спящий корабль. Пользуясь темнотой и неожиданностью, они точно сбросили сверху кокосовые орехи на головы ничего не подозревающих свирепых охранников, связали оглушенных злодеев и, погрузив в собственную фелюгу, отпустили на волю волн. После этого, освободив капитана и команду, пожелали им счастливого плавания и поспешили обратно, домой. Постепенно светало.

 Бесшумно опустившись на свой балкон, мальчик так же незаметно пробрался в комнату, прикрыл тихо дверь и скользнул под теплое одеяло, а вскоре прозвенел безжалостный будильник, и мама ласково погладила сына по голове. Начинался новый день, и пора было собираться в школу. Он молча прослушал за завтраком по телевизору новости  о чудесном спасении захваченного судна, но ничего теперь больше не рассказывал папе с мамой после того, как они однажды посмеялись над его повествованием о ночных приключениях, сочтя страшным и забавным сном. Родителей волновать было нельзя, и он теперь мог поделиться своими переживаниями только с одноклассниками, которые с удовольствием его слушали, но почему-то никогда не верили.

 В особенности же его огорчало то, что его рассказы всерьез не воспринимала и милая светловолосая девочка, сидевшая на первой парте. Они вместе на уроках писали буквы и цифры, рисовали картинки, клеили из бумаги домики и бегали на переменках, но она, казалось, совершенно его не замечала, весело смеясь со своими подружками. Ему очень хотелось не только поведать ей обо всех своих тайнах, но и, взявшись за руки, как-нибудь подняться ночью над спящим городом, пролететь над знакомыми улицами, заглянуть в темные окна своих учителей. Он мечтал покидаться с ней снежками на Северном полюсе или искупаться в теплом и голубом море, погрузившись в его таинственные глубины, но девочки почему-то никогда не летали в их компании.

 Мальчик, даже взрослея, так и не решался рассказать девочке о своих мечтах. А потом она вместе с родителями переехала в новую квартиру, ушла в другую школу и потерялась в огромном городе. С той поры прошло много жарких лет, насыщенных учебой, трудом, борьбой и страданиями. Он быстро и сильно возмужал, женился, завел детей, развелся, снова женился и опять развелся, но так никогда и не встретил той девочки, с которой ему бы захотелось подняться ввысь. Его дети тоже выросли и разъехались, а он так и остался в глубине души прежним мальчиком, хотя уже давно разучился летать, погрузнел, поседел и даже на свой 4й этаж поднимался с одышкой. Родители давно  покинули его, и он жил теперь совсем один.

 Стояло теплое и сухое бабье лето, когда бывший мальчишка медленно возвращался с работы, по привычке рассматривая прохожих и автомобили. Дома его уже давно никто не ждал, и он не торопился, заходя подчас в совсем ненужные магазины, равнодушно оглядывая выставленные товары и не понимая даже, что ищет. В тот вечер что-то заставило заглянуть в антикварный магазин почти перед самым закрытием и привело сквозь ряды начищенных самоваров, мраморных статуэток и старинных картин в дальний угол, где за облупленной деревянной лошадкой он увидел покрытую пыльной паутиной большую куклу. Ее прекрасные серо-голубые глаза смотрели грустно и растерянно, будто призывая его к себе на помощь.

 Ростом и статью она походила на взрослую женщину, но юными и нежными чертами лица удивительно напоминала ту девочку, которую он помнил еще со школы, лишь пропала детская припухлость и немного поблекли краски, будто какая-то злая волшебница в недобрый час заколдовала ее, навсегда сохранив красоту молодости, но лишив жизни. Старик-антиквар сказал, что на его памяти куклу уже не раз возвращали обратно, наигравшись, но, так и не разгадав сложное устройство, а последние годы никто ею вообще не интересовался. Народ сейчас больше интересуется электронными играми и равнодушен к ручной работе настоящего мастера. Пора закрывать и он не станет долго торговаться, но нашего героя уже совсем не интересовала цена.

 На улице вдруг начался дождь и, обернув свою покупку целлофаном, он побежал домой, держа ее на руках, как вновь обретенную возлюбленную. Не чуя под собой ног, как мальчишка легко и стремительно, взлетел  к себе в квартиру, на ходу сбрасывая с себя туфли, плащ и шляпу. Он снял с нее обветшавшую одежду и хорошенько протер лицо и руки. Время почти не коснулось ее восхитительных черт, лишь в уголках глаз и на шее появились предательские трещинки, да уголки капризно припухлых губ чуть опустились вниз, придавая лицу выражение печали и беззащитности. Он отмыл ее волосы от скопившейся за годы пыли, и они посветлели, как у его одноклассницы. Потом мальчик аккуратно подкрасил ее лицо, и оно засверкало прежней красой.

 Он долго не мог отвести от него глаз и впервые за долгие годы лег спать с улыбкой, а на следующее утро чуть ли не со слезами на глазах заставил себя пойти на потерявшую для него всякий интерес работу, оставив ее одну. Зато вечером мальчик принес ей в подарок купленные в детском отделе новое красивое платье и замечательные сапожки, которые ей отлично подошли, посадил перед собой на стул и сел пить чай, с удовольствием поглядывая на то, что у него получилось. Он даже не включил давно надоевший телевизор! Ему казалось, что в его одинокой квартире опять появился милая сердцу и внимательная собеседница, которой можно открыть накопившиеся за долгое время горести и тревоги, а она его слушает, сочувствует и не перебивает.

 Мальчик обращался к ней мысленно и ждал ответа, но она продолжала молчать. Тогда он вспомнил, что говорил антиквар о тайне ее механизма и начал ее изучать более внимательно. Он тщательно прощупывал все уголки и складки ее упругого и гибкого тела, сделанного будто из теплого и гладкого атласа, но ничто не приближало его к разгадке, пока он не заглянул под ее волосы. На затылке, он наконец обнаружил тонкую и незаметную прорезь, совсем не похожую на скважину для ключа и поэтому не замеченную его предшественниками. Тогда он достал мелкую монетку и просунул внутрь. Там что-то щелкнуло, и кукла вдруг ожила, приоткрыла прелестный ротик и заговорила:

 -Здравствуй, мой милый. Я так долго тебя ждала. Что я могу для тебя сделать?

 Потрясенный мальчик выпустил ее из рук, но кукла не упала, а встав на ноги, начала танцевать какой-то экзотический восточный танец, мелодично напевая тонким и нежным голоском приятную песенку на непонятном языке. Закончив, она снова замерла. Испугавшись, что она могла сломаться, мальчик запихнул в щелку сразу пару более крупных монеток. Кукла широко распахнула свои очаровательные глаза и благодарно произнесла:

 - Спасибо, дорогой. Ты очень добрый и щедрый. Я так тебя люблю!

 И ни о чем более не спрашивая, она полчаса читала стихотворения каких-то неизвестных ему поэтов, ласково глядя на него и улыбаясь так, что изношенное сердце старого и седого мальчика забилось с небывалой ранее скоростью, готовясь выскочить из груди. С тех пор жизнь для мальчика вновь обрела свой вкус, цвет и смысл. Каждый вечер он теперь спешил поскорее домой и, усаживаясь перед своей драгоценной игрушкой, наслаждался ее обществом допоздна, не забывая время от времени подбрасывать ей монетки. Он воображал, что когда-нибудь сможет расколдовать свою красавицу, оживив горячим поцелуем, ласковым словом или соленой слезой, но надежные и проверенные в сказках средства ему так ничем и не помогли.

 Прошли три долгих и счастливых года прежде, чем он начал замечать, что она повторяется, а ее стихи, песни и танцы он уже выучил почти наизусть. Она заметно потяжелела, постоянно скрипела, танцевала уже с трудом и все чаще останавливалась для новой порции монеток. Тембр ее голоса приобрел отчетливо звенящий оттенок, а тело уже не казалось столь теплым и желанным. Мальчик пытался смазывать ее ароматическими маслами, покупать новые туфли и наряды, но научить чему-то новому, заставить петь и говорить без монеток, уже не смог. А в один не самый прекрасный зимний день его, потерявшего всякий интерес к работе, уволили. Вскоре закончились и монетки, но ломать свою куклу, как переполненную копилку, у него рука не поднялась.

 И тогда, виновато посмотрев на свою подругу, мальчик понял, что время для их игр закончилось. Он обрядил ее в новое белое платье и отнес обратно к антиквару. Тот все понял и, грустно кивнув, поставил ее в прежний дальний угол. На прощание несчастный обернулся и увидел, как равнодушно смотрят сквозь него огромные блестящие глаза с металлическим отливом. Он тяжело вздохнул, и скрывая набежавшую слезу, молча и неуклюже выбежал из магазина. Поздняя осень и стылый ветер срывали последние желтые листья с веток деревьев, сплошной пеленой хлестал ливень, а старик, медленно и некрасиво шаркая ногами, брел по бульвару в свой ставший снова пустым и холодным дом, где его уже опять никто больше не ждал.

 С тех пор он редко выходил наружу, перестал заглядывать в магазины и оглядываться на прохожих, бросил даже бриться и целыми днями сидел в своем старом кресле, задумчиво глядя на падающий за раскрашенным морозными узорами окном снег, подсвеченный огнями стоящей внизу праздничной елки. Уже давно никто не звонил и не заходил к нему, давние друзья стали такими же немощными и тяжелыми на подъем, а разговоров про болезни наш герой не любил. Когда стих скрип шагов под окнами и электронные часы высветили двенадцать, он громко прошлепал мимо длинного стеллажа с книгами к громко скрипнувшей давно рассохшейся балконной двери. Внутрь ворвался морозный вихрь, но он не обратил на него внимания.

 Перегнувшись через поручни балкона, старик вдруг увидел далеко внизу среди запорошенных высоких елей и глубоких белоснежных сугробов в круге света от фонаря тонкую женскую фигурку, почему то махавшую ему рукой. Она показалась удивительно знакомой и, не успев понять, что делает, он глубоко и с натугой вздохнул хрипящей грудью, а потом тяжело взобрался на перила и прыгнул вперед. Мелкие снежинки впивались в лицо, слепя глаза, но это только еще больше веселило его. Быстрый полет доставлял огромное наслаждение, и отчаянный мальчишка хохотал, не чувствуя уже холода и свиста холодного ветра. Он летел легко и свободно, как в детстве не прикладывая никаких усилий, навстречу своей судьбе и счастью.