Эмигрант

         ЭМИГРАНТ

Было это в конце 1991 года. Союз уже развалился и в Узбекистане тоже был большой бардак. Никто толком ничего не понимал. Вместо денег были какие-то листы отрывные. Назывались сум-купоны. И отрезались они ножницами и отдавались вместе с рублями. В зарплату их давали раза в три меньше, чем рублей.

Однажды вечером мне позвонил мой старый друг, Семен Петрович Охман. (Самуил Пинкусович – по паспорту) и сообщил, что их учреждение разогнали и он теперь безработный.

Я позвонил своему начальнику и попросил, что бы он посодействовал в трудоустройстве Петровича. Начальник его хорошо знал по совместной работе в НИИ ГОСНИТИ. И пообещал помочь.

Приняли его начальником техотдела на строящийся завод «Узбытробот» по производству стиральных машин. Я же там работал ведущим конструктором, а начальник – Главным.

После событий в Приднестровье, мать Петровича эмигрировала в США, а ему пришло сообщение из посольства, что он с семьей может эмигрировать туда же.

Жена Петровича погибла под машиной, оставив ему двух взрослых дочерей и малолетнего сына. Было ему очень трудно, так как дочери эмигрировали. Одна в Израиль, другая в США.

Подруга покойной жены нашла ему женщину. Та работала в хореографическом училище пианисткой.

Эта женщина – хохлушка. С довольно шумным характером. А он сам – меланхолик. По-моему они дополняли друг друга.

Так вот…Галка, когда увидела предложение, то загорелась  мыслью об Америке. И стала Семена интенсивно обрабатывать. Семен ехать не хотел. У него отец и родные похоронены были  на Бекабадском кладбище. Отец прошел всю войну. Был ранен, имел много наград, и умер от ран в середине шестидесятых.

Потом его пугала мысль, что нужно учить английский. А он был туг к языкам.

И вообще – он всего боялся. Что там не климат, что тоска замучает, что языковой барьер не пройдет и работать не сможет…и прочая, и прочая!.

Но Галка его дожала. Тогда он придумал, что документы перевести на русский язык не сможет.

Галка приехала ко мне и попросила на него повлиять.

Я ему заявил, что на него самого можно на…ть, но ему нужно думать о будущем сына. И дочери, которая загибается в Израиле после ухода от содержателя…

Он поныл немного, но потом согласился.

Забрал я его документы и поехал к сестре. Сестра окончила ИНЯЗ, факультет английского языка. А практику проходила, слушая передачи из Лондона по радио.

Она мне быстро перевела весь пакет, после чего Семен и Галина заполнили все графы. А затем он улетел в Москву.

Прилетел он довольный, так как ему сказали, что бы он слишком не надеялся. Проверка покажет, можно ли им эмигрировать в Америку.

Но я убедил их в том, что нужно готовиться, что бы потом не пороть горячку.

А дел было много. Они развелись, Галина вышла фиктивным браком за покупателя. Оформила дарственную. Потом развелась и снова вышла за Семена.

На эти деньги  они поставили себе зубы и подлечили болячки. (Только Галину чуть не  угробили).

Потом он стал учиться ездить на машине. И чуть сам не разбился и не угробил товарища.

Потом они снова летали в Москву. Где окончательно оформили все документы.

Однажды он притащил на работу старинные настольные фарфоровые часы. И стал мне их совать на память. Мол, 18 век, только кое-где  финтифлюшки отбились. А такие часы через таможню не пропустят. А здесь за них цену не дадут.

Я спросил, а финтифлюшки сохранились? Он ответил положительно. Тогда я забрал часы и ушел в цех.

 В цеху ребята победитовым сверлом насверлили на сколах дыры и поставили бронзовые шарики и куполочки на штифтах. Одним словом, изуродовали, как Бог черепаху. Такая пошлятина получилась!..

Пришел я в отдел, и отдал часы Семену. Но сказал, чтобы он в механизм вдул из пылесоса пыли, сколотые части отдал Галине в ее чемодан, а на таможне сказал, что везет, как память об отце.

Потом Галина, когда приезжала в Ташкент на похороны брата, сказала нам, что эти часы, когда им было трудно, они продали за четыре тысячи баксов.

Вместе с не поставленными финтифлюшками.

Еще махнулись мы инструментами. Отдал я свой комплект хромированных инструментов, минипаяльник и все к нему. А он мне отдал весь свой….(до сих пор им пользуюсь).

Теперь цитирую Петровича по памяти:

-Прилетели мы в Нью-Йорк. Летели через Лондон, аэропорт Хитроу Устали, как черти. Одно только радовало, что таможню прошли нормально, так как у нас вещей было мало. А над другими измывались нещадно. Отбирали значки, марки, монеты, картины и рисунки. Вопль, ругань, проклятия… Голова шла кругом…

Там нас встретили и поселили в гостинице, а на следующий день отвезли в миграционный центр и поселили в квартире типа семейного общежития. Коридор общий, а все остальное отдельно.

В квартире стояла неплохая мебель, холодильник, телевизор (не работающий), а на кухне были встроенные шкафы с набором продуктов на первое время.

Назначили нам пособие по 800 эрзацдолларов на человека. На эти доллары можно было отовариться в специальном магазине.

Решили мы с Галкой сходить в этот магазин. Пришли, открыли рот и обалдели. Там одной колбасы сортов сорок. А жратвы видимо-невидимо.

Походили мы по магазину, ничего не купили и пошли домой.

Дома позвонили по телефону и сделали заказ. Там спросили, чего мы хотим. Ну, Галка им надиктовала, а они все записали. В самом конце разговора она попросила на остальные оставшиеся деньги пива и сигарет «Мольрборо».

Где-то  часа через полтора приезжает пикап. Выходят из него парни в униформе, и начинают вытаскивать, заносить в квартиру и рассовывать по полкам продукты. А я жду пива и сигарет. Уж больно курить хочется!

Наконец они начали заносить последние ящики. Я спросил, а где сигареты и пиво. Они удивленно указали мне на эти ящики. Там было блоков десять сигарет и пару ящиков баночного пива. ( Все это там дорого…).

Галина стала им совать заначенные баксы, но они отказались, заявив, что если узнают, что с эмигрантов взяли чаевые, то выгонят с работы с волчьим билетом,…а то и в тюрьму посадят!...

Продуктов было столько, что советскому человеку и за три месяца не съесть!...

Галка языковый минимум сдала сразу. А я два раза проваливался. Поэтому полгода не могли получить назначение на работу. Но может и к лучшему.

Почувствовала она себя плохо и обследовалась в госпитале. Там у нее нашли начальную стадию рака, где то по- женски.  А в Узбекистане не нашли и лечили от другого, только вред нанесли. Операция стоила двадцать тысяч долларов за счет правительства США.

А я шел однажды по улице, вижу, у дороги лежит приличный видак. И никого нет. Посмотрел я по сторонам, и пошел дальше. А там, у следующего дома стоит холодильник. До меня дошло, что эти вещи специально выставили, что бы кто-нибудь забрал. Вернулся я и забрал тот видак. (Лишь потом узнал, что в пятницу люди выставляют ненужные им, но годные вещи, а в ночь на понедельник их забирает мусоровоз.).

Принес я этот аппарат домой, смотрю, а там пломбы даже не вскрыты. Ну, я и открыл. А там провод отпаялся. Запаял, включил, работает, как часы.

Так же нашел музыкальный центр, совершенно годный, даже ремонтировать не пришлось. (Правда потом и видак и центр тоже выставил, когда купил японские последней модели).

 Наконец минимум с грехом пополам сдал. По результатам, технической должности не дали, а назначили ехать в Даллас, на завод по раскройке листовой стали. (Там сталь поставляется только в рулонах, любой толщины, а по спецзаказу предприятий ее раскраивают на листы). И была там для меня должность токаря.

Приехали мы в Даллас. Дали нам там квартиру, но мы за нее не платили, пока на работу не вышли и не получили зарплаты….

Продолжение следует…..