Спасет ли Россию "цифровая экономика"?

Россия стала технологически продвинутой и инновационной страной. Наверное, так должно было быть, раз президент и премьер, позабыв о модернизации, инновациях и прочих словах водрузили в период предвыборной гонки новое знамя — они строят цифровую экономику! А построили бы хотя бы промышленность, отошли бы от модели нефтяной скважины, было бы значительно больше толку.

ЦИФРОВАЯ ЭКОНОМИКА

Цифровая экономика — это не идея, рожденная в умах российских чиновников. Она была озвучена Всемирным банком в 2016 году в «Докладе о мировом развитии — 2016: цифровые дивиденды». Правда там понятие цифровой экономики и первоочередные шаги в этом направлении отличались от того, что под этим понимает Кремль. Если Всемирный банк указывал на такие признаки цифровизации в России, как открытые данные, система электронного правительства, работа отечественных цифровых гигантов, как «Яндекс», «Касперский», службы онлайн-заказов, сокращение срока регистрации прав собственности при помощи информационных технологий до 10 дней, то в итоговой государственной программе на этом Кремль останавливаться не стал. Учитывая, что сам термин размыт, цифровая экономика явно будет с российской спецификой.

Что же такое цифровая экономика? Это модель, уклад, или что-то иное? По мысли самих законодателей это уже качественное состояние экономики, некая модель. Как сказал Путин, она «задает новую парадигму развития государства, экономики и всего общества». Была экономика промышленная, была сервисная (хотя вопрос достаточно дискуссионный), а теперь будет цифровой. Но цифровая экономика не может быть моделью, так как цифровизация сама по себе не может существовать без производящих отраслей, это инструмент улучшения работы действующих отраслей экономики. То есть цифровая экономика — это некая инфраструктура для действующей экономики. И если мы признаем, а этого скрыть нельзя, что в России господствует экономика сырья, то нужно говорить о цифровизации сырьевой экономики, а никак уж не пафосно заявлять о построении «цифровой экономики» как некоего нового уклада.

Так почему в России с ее проблемами цифровая экономика стала актуальна? Как знать, возможно Кремль и зацепился за цифровую экономику, что согласно Всемирному банку ее могут и должны развивать все страны, даже беднейшие.

О ПРОГРАММЕ

О том, что Россия идет к цифровой экономике, можно было сказать и до всяких государственных программ. Банковские карты работают, есть открытое правительство, портал госуслуг, вай-фай. Зачем для этого принимать целую государственную программу — это вопрос уже не праздный.
31 июля была принята программа «Цифровая экономика Российской Федерации». Правда в программе нет определения того, что понимается под цифровой экономикой, тем не менее там прописан план, как к ней перейти. Согласно положению, зафиксированному в самой программе, «данные в цифровой форме являются ключевым фактором производства во всех сферах социально-экономической деятельности, что повышает конкурентоспособность страны, качество жизни граждан, обеспечивает экономический рост и национальный суверенитет». Удивительно получается, что сами по себе данные в цифровой форме могут обеспечить экономический рост! И даже улучшить качество жизни граждан. Возможно ли это?

Представим себе фермера, которому нужны инвестиции. Интернет у него есть и без цифровой экономики, сделать заказ в интернет магазине он может и сейчас. Да и подать налоговую декларацию через интернет он может тоже уже сейчас. Но все это не приведет к росту урожайности. А вот инвестиции могли бы ситуацию спасти. Но, увы, кредит слишком дорогой, там власть остановилась на формуле охранения жесткой денежно-кредитной политики, а значит доступных инвестиций ему не видать. И каким образом цифровизация ему поможет? Да ровным счетом никаким.

Не может цифровизация сама по себе стать фактором экономического роста, когда она является лишь инструментом. Увеличит ли цифровая экономика национальный суверенитет? Если начнем производить свое оборудование, программное обеспечение и готовить кадры — то да, эту задачу решить в рамках цифровизации можно. Повысит ли конкурентоспособность? Крайне сомнительно, принимая во внимание тот факт, что Россия на мировой арене страна аутсайдер, сырьевая держава, а цифровизация не сменит модель экономики, а будет обслуживать ту самую сырьевую экономику. Поэтому о какой конкурентоспособности здесь может идти речь? Даже если начнем производить свое оборудование, то все будет как с отечественными автомашинами: будет уже хорошо, если их хотя бы свои покупать будут.

Цифровую экономику, как когда-то модернизацию и инноватизацию, стремятся сделать панацеей проблем российской действительности. Одной из целей программы является «создание экосистемы цифровой экономики Российской Федерации, в которой данные в цифровой форме являются ключевым фактором производства во всех сферах социально-экономической деятельности». Снова цифровизация становится ключевым фактором. Не инвестиции в основной капитал, не законодательная база, не гарантии прав собственности, а цифровые данные. Еще одна цель программы — «повышение конкурентоспособности на глобальном рынке как отдельных отраслей экономики Российской Федерации, так и экономики в целом». Эта цель прописывается в каждой государственной программе, и итоги ее реализации мы видим воочию — страна завязла в экспорте сырья, превратилась в изгоя на мировой арене.

Чем обосновано внедрение цифровой экономики? Как указано в программе «многие традиционные индустрии теряют свою значимость в структуре мировой экономики на фоне быстрого роста новых секторов, генерирующих кардинально новые потребности». Но невольно возникает вопрос — а разве добывающая промышленность не является таким примером традиционной индустрии, которая утрачивает значимость в структуре экономики? Но цифровая экономика не придет ей на смену, а только будет обслуживать российскую сырьевую модель.

Но не только экономические задачи призвана решать данная программа. Есть у нее еще важный компонент — защита режима. В программе указана реализация цифровой экономики через контрольно-надзорную деятельность. Одна из мер, которая должна быть реализована правительством, звучит так: «проведен анализ появления в российском сегменте сети Интернет противоправной информации, эффективности применения средств блокировки и фильтрации противоправной информации, предложена целевая архитектура системы ее мониторинга и удаления на базе саморегулируемых организаций, определены необходимые ресурсы». А если перевести это на простой язык, то речь идет о цензуре в Интернете.

Аналогичные посылы содержатся и в следующих мероприятиях, заложенных в программе: «законодательно установлены требования по идентификации пользователей коммуникационных и иных сервисов участников информационного взаимодействия, а также идентификации пользовательского интернета вещей», «созданы механизмы по предотвращению появления в российском сегменте сети Интернет противоправной информации, включая механизмы по ее удалению, на базе саморегулируемых организаций». Цифровая экономика, таким образом, не мыслится в Кремле без цензуры. И одно дело, когда под цензуру попадает запрещенная по критерию нравственности информация, развращающая российское общество. И совершенно другое, когда цензура запрещает доносить до общественности правду о ситуации в России, замораживая общественную жизнь и оставляя безнаказанными несправедливые действия властей разного уровня, которые требуют огласки.

Цифровая экономика, согласно программе, предусматривает пять направлений деятельности:

— нормативное регулирование;

— кадры и образование;

— формирование исследовательских компетенций и технических заделов;

— информационная инфраструктура;

— информационная безопасность. Задачи в этой сфере амбициозны и не отличаются от задач, стоящих в рамках перехода на инновационный путь развития. В программе зафиксировано «создание условий для лидирующих позиций России в области экспорта услуг и технологий информационной безопасности», «преимущественное использование отечественного программного обеспечения и оборудования». Учитывая опыт развития России последних 17 лет, стоит говорить, что эти задачи появились в тексте для «красного словца».

На сомнительность реализации данной программы указывают и заложенные в ней целевые показатели:

— «успешное функционирование не менее 10 компаний-лидеров (операторов экосистем), конкурентоспособных на глобальных рынках» при сохранении ориентации на экспорт нефти и газа кажется весьма маловероятным;

— «успешное функционирование не менее 500 малых и средних предприятий в сфере создания цифровых технологий и платформ и оказания цифровых услуг». В России не работает модель, когда все инновации идут от малого и среднего бизнеса.

Для этого нужны доступные кредиты, реальная поддержка того же МСП, гарантия прав собственности. А у нас согласно опросам 51% представителей МСП считают, что на практике частная собственность не защищается в полной мере. Еще 30% уверены, что ее не охраняют ни на законодательном, ни на исполнительном уровне. Инновации, если их так можно назвать, идут по линии Роснано, Сколково, Ростеха и прочих гигантов, эффективность работы которых в этих секторах оставляет большие сомнения;

— «количество выпускников образовательных организаций высшего образования по направлениям подготовки, связанным с информационно-телекоммуникационными технологиями, — 120 тыс. человек в год» выглядит заоблачной цифрой. Сейчас по направлению «информационная безопасность» обучается пять тысяч человек, а по направлению «информатика и вычислительная техника» 36,1 тысяч. То есть для достижения показателя в 120 тысяч необходимо увеличение выпускников в три раза! Структура обучения уже длительное время меняется в сторону выпуска спецов сектора экономики и гуманитарных дисциплин, хотя уже давно была поставлена задача наращивания выпуска инженерных кадров;

— «во всех крупных городах (1 млн. человек и более) устойчивое покрытие 5G и выше». Эта задача стояла перед операторами связи еще до принятия данной программы. Но после закона Яровой был поднят вопрос, а на какие инвестиции теперь реализовать переход на 5G, если затраты на закон Яровой должны в несколько раз превысить выручку операторов;

— «доля внутреннего сетевого трафика российского сегмента сети Интернет, маршрутизируемая через иностранные серверы, — 5 процентов». Сейчас эта доля составляет 60%. Кремль планирует полностью подчинить трафик российскому сегменту. По словам экспертов телекоммуникационного рынка сейчас маршрутизация интернет-трафика через Франкфурт, Стокгольм и Амстердам выгоднее, так как за счет большой конкуренции в этих странах стоимость подключения к сети в семь раз меньше, чем в России. Да и к тому же стоит отметить, что с точки зрения безопасности для минимизации рисков вмешательства российских спецслужб в деятельность Интернет-ресурса больше подходит маршрутизация интернет-трафика через зарубежный сегмент.

То есть цифровая экономика — это не только экономика, но и все то же закручивание гаек, которое происходит через запрет анонимайзеров и VPN, закон Яровой, закон о мессенджерах и прочие инициативы. Цифровая экономика призвана обеспечить реализацию ранее принятых Кремлем инициатив. Сначала эти инициативы приняли, и лишь затем задумались о том, что для их воплощения необходим тотальный охват сетью Интернет. Например, в программе сказано «все федеральные автомобильные дороги покрыты сетями связи с возможностью беспроводной передачи данных, необходимой для развития современных интеллектуальных логистических и транспортных технологий». Эта потребность возникла в связи с системой Платон, требующей доступа дальнобойщиков к сети. Задача «все лечебно-профилактические учреждения имеют широкополосный доступ сети Интернет» стоит в связи с вводом телемедицины.

Программа буквально принудительно переводит ряд секторов в отечественный сегмент: «законодательно обеспечена предустановка отечественных антивирусных программ на все персональные компьютеры, ввозимые и создаваемые на территории ЕАЭС», «большинство хозяйствующих субъектов используют национальную платежную систему», «доля внутреннего сетевого трафика российского сегмента сети Интернет, маршрутизируемая через иностранные серверы, — 5 процентов». В директивном порядке Кремль намерен ограничить выбор российских пользователей. Похоже на продовольственное эмбарго, только в информационной сфере. Там россиян лишили возможности покупки европейского продовольствия, указав на то, что есть надо только отечественное и импортируемое не из Европы. Здесь же происходит то же самое. Импортонезависимость — похвально, но не затронутым остается вопрос качества. А будет ли тот самый российский аналог соответствовать по качеству своему иностранному конкуренту? Или в итоге россияне получат сырую услугу?

Несомненно, есть и правильные истины, заложенные в программу. Например, в ней указана необходимость «стимулирования импортозамещения и реализации экспортно-ориентированных проектов в области цифровых технологий; развитие механизмов венчурного инвестирования и государственно-частного партнерства в области цифровой экономики». Но эта цель совпадает с ранее принятыми программами развития страны. То есть не было необходимости придумывать целую программу ради того, чтобы реализовать то, о чем говорилось многократно и ранее.

ЗАЧЕМ НУЖНА ЦИФРОВАЯ ЭКОНОМИКА?

Хотелось сначала задать вопрос, а зачем стране нужна цифровая экономика? Но тут же на ум пришла фраза, что цифровая экономика нужна не стране, она нужна Кремлю. И причин этому несколько.

Во-первых, президент уже не может идти на выборы под старыми лозунгами инноватизации и модернизации. У избирателей возникнет закономерный вопрос, да сколько же уже можно модернизировать и инноватизировать. Пора наконец отчитаться о результатах, или оставить эти лозунги, как будто они были достигнуты, отвлечь внимание на новую тематику, какой и является цифровая экономика.

Во-вторых, цифровизация поможет ускорить оптимизацию расходов на ряд отраслей экономики, минимизировав дефицит предоставляемых услуг. Например, сократили число больниц и врачей. И чтобы это так сильно не ударило по пациентам, предлагается телемедицина, когда доктор, начиная со второго приема, может давать советы пациенту по интернету. И время экономит, и расходы на логистику, и численность врачей при этом можно сокращать. Аналогичные новации затронут и образовательный сектор. В программе прописано «приняты нормативные правовые акты, обеспечивающие регулирование гибких трудовых отношений, в том числе дистанционных» — а это уже задел под сокращение персонала.

В-третьих, учитывая, что программа предусматривает переход на российское оборудование, программное обеспечение, антивирусные программы и прочие компоненты цифровой экономики, закономерен вопрос, а не получат ли одни и те же бенефициары заказы на реализацию всего выше перечисленного? Иными словами, цифровая экономика может стать лишь способом отмывания бюджетных средств, так сказать «Южным потоком» в информационной сфере.

ПОЧЕМУ НЕ ЦИФРОВАЯ ЭКОНОМИКА?

Если бы цифровая экономика ограничивалась ростом охвата интернетом и самообеспечением России в этой сфере, можно было бы признать, что она должна стать государственной программой, не менее актуальной, чем прочие. Но как было указано выше, цифровая экономика — это программа насаждения цензуры в сети и ровно такая же сказка, как все предыдущие идеи правительства о переходе на технологические рельсы. В этой связи хотелось бы Кремлю предложить не тратить бюджетные средства на цифровую экономику, на которую планируется выделять по меньшей мере 200 млрд. руб ежегодно, хотя министр связи Никифоров говорил о сумме в 100 млрд рублей, но президент ее удвоил, а решить реальные проблемы, которые стоят перед страной. Например:

— провести полную газификацию страны, завершить которую Медведев обещал к 2015 году, хотя на 1 января 2016 года она составила 66%. Видимо доходы от экспорта газа важнее качества жизни россиян;

— увести страну от сырьевой экономики в сторону промышленно развитого, технологически передового государства. С 2008 года власти твердят, что сырьевая модель себя исчерпала и настала необходимость ее менять. Но вместо смены строят «Турецкий поток», газопроводы в Китай, ряд проектов газопроводов в Европу;

— побороть бедность, искоренить социальное неравенство через прогрессивное налогообложение. Превратить олигархов в социально-ответственных граждан, а не заниматься ростом их благосостояния за счет средств бюджета;

— дать стране идею, целевой ориентир, куда движется Россия. Не идея хорошего царя, вездесущего и всеми любимого, непогрешимого и незаменимого, а именно национальную идею, объединяющую российское общество не вокруг одной персоны, а вокруг общих и разделяемых всеми ценностей;

— обеспечить достойный уровень жизни граждан. Когда страна по оплате труда отстает от Китая и Ирана, который также находится под санкциями, совершено очевидно, что уровень жизни не соответствует желаемому.

Продолжать можно и дальше, но уже на этом примере очевидно, что внедрение цифровой экономики не решит поставленных перед страной задач. В будущем ее сменят еще одной идеей, а пока на президентский срок Путин идет именно с этой программой — цифровизации отечественной экономики. Итог ее известен уже заранее, как и то, что средства бюджета осядут в карманах тех, кто эту экономику будет строить.