Про традиционные ценности.

На модерации Отложенный

Мы тут с товарищами задались вопросом, а что это такое вообще «традиционные ценности», о которых все говорят? Вроде как, в стране объявлен курс на их защиту, но нигде не сказано четко, о чем речь.

Интуитивно, видимо, большинство понимает под «традиционными ценностями» альтернативу навязываемым современным западным нормам и идеалам. Нам навязывают как норму однополые «семьи» — значит, «традиционной» (по отношению к этой «норме») становится нормальная семейная жизнь, которой живет большинство. Нам навязывают индивидуализм — значит «традиционной ценностью» становится коллективизм. Нам навязывают постмодернизм в искусстве, отрицающий всякие смыслы и задаваемые ими нормы — значит в число «традиционного» попадает всё предшествующее, в том числе, советская «классика».

Такое интуитивное понимание обусловлено тем, что, по большому счету, курс на «традиционные ценности» большинство воспринимает как часть общего курса на укрепление суверенитета. И так оно и есть. Достаточно сказать, что в «Стратегии государственной культурной политики», принятой 29 февраля 2016 года, эта самая культурная политика признается «неотъемлемой частью Стратегии национальной безопасности Российской Федерации». В этой логике «традиционные ценности» обязаны быть чем-то альтернативным западному тлену. Однако, поскольку нынешняя российская элита, разрушив СССР, не предложила ничего нового, кроме сближения с Западом и подражания всему западному, — альтернативой сегодня естественным образом воспринимаются ценности предыдущих периодов.

Однако, это именно интуитивное понимание. Официальные документы, оформляющие новый курс, повторюсь, ничего внятного не говорят.

Вот, например, закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» упоминает семейные ценности, но не определяет, что это. В «Основах государственной культурной политики», утвержденных 24 декабря 2014 года, также сказано о «традиционных семейных ценностях» безо всякой расшифровки.

В Послании президента Федеральному собранию от 12 декабря 2013 года говорится, о «защите традиционных ценностей, которые тысячелетиями составляли духовную, нравственную основу цивилизации, каждого народа: ценностей традиционной семьи, подлинной человеческой жизни, в том числе и жизни религиозной, жизни не только материальной, но и духовной, ценностей гуманизма и разнообразия мира».

Нечто более-менее конкретное сказано в «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации», принятой 31 декабря 2015 года. Согласно ей, к «традиционным российским духовно-нравственным ценностям» относятся:

«приоритет духовного над материальным, защита человеческой жизни, прав и свобод человека, семья, созидательный труд, служение Отечеству, нормы морали и нравственности, гуманизм, милосердие, справедливость, взаимопомощь, коллективизм, историческое единство народов России, преемственность истории нашей Родины».

Однако, простое перечисление это не лучший способ раскрыть содержание понятия. Например, непонятно, почему выбраны именно эти ценности, какова методология их выбора. Непонятно, исчерпывающий ли это набор. Не говоря уж о том, что сами перечисленные ценности достаточно абстрактны (какие именно «нормы морали» имеются ввиду?).

И особенно непонятно, как «традиционные ценности» связаны с понятием традиционного общества.

Дело в том, что традиционное общество («аграрное общество», или «Премодерн») — это вполне определенное понятие. Это тип общества, предшествующий Модерну и регулируемый религией, традицией, сословной корпоративностью, отличающийся жесткой иерархичностью. Это доиндустриальное, докапиталистическое общество с преобладанием сельскохозяйственного уклада. В общем, это дремучий феодализм и то, что было до него.

Так что же, «традиционные ценности», защиту которых объявило своей целью наше государство, — это ценности Премодерна? И как вообще можно защищать то, чего уже нет?

Ну, действительно, где у нас можно в массе встретить традиционную патриархальную семью, т.е. состоящую из нескольких поколений ближайших родственников, ведущих совместное хозяйство, с абсолютной властью мужчины как главы семейства? С договорными браками между такими семьями, независимо от желаний жениха и невесты? С возрастом вступления в брак, начинающимся с 12 лет? Даже если взять более поздний православный «Домострой», там частично сохраняются эти нормы. (Подробнее эти вопросы были раскрыты в одном из докладов на нашем клубе «Искания».)

Благодаря коллективизации и индустриализации крестьянская страна превратилась в промышленную державу с преобладанием городского населения, произошло уравнивание женщин в правах с мужчинами, общество стало в большинстве своем светским… У нас не былоклассического западного Модерна, но у нас был СССР.



Между тем даже текст Послания Президента, упомянутого выше, содержит упоминание неких «ценностей, которые тысячелетиями составляли духовную, нравственную основу цивилизации, каждого народа…» Нельзя, конечно, отрицать ценностную преемственность между эпохами и существование определенных констант, составляющих культурное ядро народа. Но всё же, на фоне явно неудачно выбранного термина эта фраза звучит двусмысленно.

На мой взгляд, в этой терминологической двусмысленности отражается вся наша стратегическая неопределенность. Запад, в который мечтала ввести Россию наша элита, уже не тот. Проект Модерн исчерпан. О его исчерпании такие мыслители, как Томас Манн, говорили ещё в первой половине ХХ века. Ему на смену пришел Постмодерн. Наша элита готова была бы принять и его, но геополитическая ситуация (Крым, Сирия) обнулила любую возможность вхождения в Запад на достойных условиях. Единственная известная человечеству альтернатива Модерну — коммунистический проект — отвергнута. И до тех пор, пока она отвергнута, есть лишь два пути: до последнего цепляться за какие-то реликтовые остатки Модерна (что, в общем-то, и «путем» назвать нельзя), или двигаться в новую архаику (см. исламизм и т.п.), которая, как мы считаем, искусственно сооружается для того, чтобы ускорить крушение Модерна в остальных частях света.

Пока что наши власти выбирают первый вариант, но долгосрочной перспективы у него нет. Однако, поскольку искусственная архаика (иначе называемая «Контрмодерном») гораздо хуже, то в этой борьбе реально существующих сегодня мировых проектов безусловно следует поддерживать умирающий Модерн, в надежде на рождение новой альтернативы и в работе, приближающей её рождение.

Вместе с тем, определенные группы в российской элите уже во всю пропагандируют, скажем, монархизм. Самым ярким примером являетсядеятельность крымского прокурора Натальи Поклонской (безудержное и бесцеремонное возведение культа Николая II и монархии, соединенное с выпячиваемой набожностью), которая, конечно, действует не только в силу своих личных убеждений. (Просто задумайтесь, что это — Крым, на котором сосредоточено гигантское политическое внимание, как внутреннее, так и внешнее, — не думаю, что там возможна самодеятельность в духе той, которую ведет Поклонская).

Одновременно, ведётся игра под условным названием «Шарли-ИГИЛ», когда единственной альтернативой лишенному всякой нравственности постмодернизму «Шарли Эбдо» провозглашается лишенный всякого гуманизма «ИГИЛ» — та самая искусственная архаика в чистом виде. В России самым ярким проявлением этой игры стал скандал с «Пусси Райот», главным оппонентом которых была выставлена карикатурная «Божья воля», ряженые казаки с нагайками и тому подобные маргиналы. Обществу навязывают ложный выбор: либо «креативный класс», либо «православный халифат».

В этой связи, неудачный термин «традиционные ценности» может быть достаточно опасным, поскольку именно как «ценности традиционного общества» его и будут трактовать приверженцы идеи возврата к этому самому «традиционному обществу» (в кавычках, потому что оно будет искусственным и лишенным любых предпосылок к развитию — иначе зачем в него возвращаться?). И такие трактовки уже возникают. Именно так и пытаются трактовать все эти Стратегии и Основы наши местные «Шарли» («Пусси», Гельманы, Мильграмы и их паства). Лоббисты ювенальной юстиции пытаются выставить своих противников адептами «Домостроя», а российское общество вцелом — «домостройным». Этим силам подыгрывают ряженые провокаторы с нагайками.

И при этом, действительно, нет уверенности, что та (влиятельная) часть элиты, которая грезит монархией и прочим «хрустом французской булки», не собирается именно так и использовать перечисленные выше программные документы.

В этой ситуации патриотическому большинству необходимо с одной стороны приветствовать поворот государственной политики в сторону укрепления суверенитета, но при этом определиться с пониманием «традиционных ценностей» и отстаивать это понимание. Если бы речь шла о Европе, то для неё такими ценностями стали бы ценности Модерна, но нам они чужды. Капитал в России оказался слаб и не продержался даже года после Февральской революции. Вместо капитализма у нас был социализм. Россия не осуществляла модернизацию по-европейски. Та коллективизация и индустриализация, которую осуществляли большевики, проходила без слома коллективизма, а наоборот с его поддержанием. В общем, для нас в данной ситуации «традиционными ценностями», как ни крути, оказываются ценности советского доперестроечного общества. Естественно, со всеми оговорками о преемственности эпох с одной стороны, и необходимостью развиваться и искать альтернативу умирающему Модерну — с другой.