Китайский синдром. Послесловие к саммиту G20 в Сеуле

В ноябре в Сеуле прошел очередной саммит лидеров стран «большой двадцатки» (G20). По замыслу его организаторов, главной темой саммита должно было стать обсуждение путей «развития после кризиса». Но основное внимание на саммите было уделено «валютным войнам» на мировых финансовых рынках.

Актуальность темы «валютных войн» резко повысилась после того, как 2 ноября 2010г. комитетом по открытым рынкам Федеральной резервной системы (ФРС) США было принято решение об увеличении на 20% (до $ 600 млрд.) программы выкупа казначейских облигаций США. Без преувеличения, это решение затрагивает финансовые интересы всех стран мира.

Чтобы оценить масштаб этого явления для мировой финансовой системы, достаточно вспомнить об известном Плане Маршала. Тогда на экономическую помощь странам Европы после Второй мировой войны было выделено около $ 20 млрд. Если пересчитать эту величину по изменению цен золота с 1947г. по 2010г. (с $ 35 до $ 1400 за тройскую унцию), то в современных цехах План Маршала выражается в $ 800 млрд.

Другими словами, действия ФРС в обоих случаях сопоставимы. А если еще вспомнить принятый в октябре 2008г. антикризисный план Полсона на $ 700 млрд., то понятна реакция лидеров G20, обеспокоенных фактом разбрасывания по всему миру триллионов необеспеченных долларов.

«Американцы просто хотят включить печатный станок, что очень негативно скажется на наших резервах, ведь значительная их часть хранится в долларовых активах», - так прокомментировал это событие один из членов китайской делегации на саммите G20. Согласитесь, опасность обесценивания даже 1/3 из $ 2,4 трлн. валютных резервов – существенное основание для беспокойства для китайских лидеров.

Теме «валютных войн» была посвящена и состоявшаяся 11 ноября встреча президента США Барака Обамы и председателя КНР Ху Цзиньтао – она стала едва ли не главным событием саммита. Но договориться о чем-то конкретном лидеры США и Китая не смогли. Ху Цзиньтао расплывчато пообещал постепенно реформировать курс юаня, однако потребовал от Вашингтона не совершать односторонних действий при проведении своей монетарной политики. Президент Обама не менее расплывчато пообещал учитывать интересы других стран.

Страны G20 называют среди главных результатов саммита принятие Сеульского плана действий и мер по реформированию МВФ. Об этом говорится в итоговой декларации саммита.
План действий включает следующие основные обязательства участников саммита:
• предпринять макроэкономические стратегии, в том числе бюджетную консолидацию там, где это необходимо, с тем, чтобы обеспечить непрерывное восстановление и устойчивый рост и укрепить стабильность финансовых рынков, в частности, путем движения в направлении определяемых рынком систем валютных курсов, повышения гибкости валютного курса, который бы отражал основополагающие экономические принципы и воздерживался от конкурентной девальвации валют;
• осуществить ряд структурных реформ, которые активизируют и поддерживают глобальный спрос, стимулируют создание рабочих мест и увеличивают потенциал роста и др.

Модернизированный МВФ должен лучше отражать изменения мировой экономики благодаря повышению представленности стран с динамично развивающейся экономикой и развивающихся стран. Реформы квот МВФ и управления призваны повысить надежность и эффективность МВФ.

Содержание остальных документов саммита настолько расплывчаты (это видно даже по формулировкам сеульского плана действий), что детально обсуждать их нецелесообразно.

В целом можно согласиться с мнением многих экспертов, что роль G-20 в мировой экономике сильно преувеличена. На каждом саммите лидеры стран мило улыбаются, проводят многочисленные двухсторонние переговоры, но конкретных значимых решений не принимают – все заканчивается витиеватыми намерениями и обещаниями.

Тогда почему сеульский саммит G-20 привлек повышенное внимание аналитиков, сравнимое, пожалуй, только с лондонским саммитом 2009г., где впервые за несколько десятилетий была сделана попытка рассмотреть актуальные проблемы мировых финансов, выявить дефекты, приведшие к глобальному финансово-экономическому кризису?

Дело в том, что обсуждаемые на сеульском саммите вопросы касаются основных фундаментальных основ реформирования мировой финансовой системы. В медицине и психологии имеется специальный термин «синдром». Он ассоциируется с некоторым количеством клинически распознаваемых симптомов (особенностей, явлений или характеристик), которые происходят вместе таким образом, что присутствие одной особенности предупреждает врача о присутствии остальных и наличии болезни.
Здесь мы имеем «китайский синдром», сигнализирующий о серьезной, возможно – неизлечимой, болезни мировой финансовой системы.

Когда говорят о финансовых проблемах США и Китая, требованиях США к Китаю по ревальвации юаня, торговых дисбалансах, проблемах американских компаний в связи с якобы недооценкой юаня по отношению к американскому доллару, то обычно рассматривают эти вопросы в среднесрочной перспективе, т.е. на тактическом уровне. На самом деле проблема находится гораздо глубже и затрагивает основы существования современной мировой финансовой системы, основанной на долларе США.

Для ясности немного истории. Как известно, в соответствии с Бреттон-Вудскими соглашениями 1944г., валюты всех стран были привязаны к американскому доллару, который, в свою очередь, был привязан к золоту из расчета $ 35/тройская унция. Тогда это было оправдано, т.к. после Второй мировой войны основные запасы золота (около 70%) были сосредоточены в США. Такой мировой порядок обеспечивал устойчивость мировой финансовой системы.

Далее произошло то, что не могло не произойти: через несколько лет США, пытаясь решить свои финансовые проблемы, начали эмиссию не обеспеченных золотом денег. Фактически мировые деньги стали делаться из пустоты, что не могло не привести к кризисным явлениям в мировой экономике и к последующему разрыву связи доллара с золотом.

Юридически золотое обеспечение американского американских денег фактически прекратилось 15 августа 1971г., когда президент Никсон объявил: США прекращают размен долларов на драгметалл. Это заявление главы Белого дома стало итогом 2-х весьма неприятных для США инцидентов. Незадолго до этого президент Франции де Голль отправил за океан корабль, битком набитый американскими бумажными деньгами с официальным требованием обменять их на золото. Такую же операцию провела Западная Германия. Золотой запас Форт-Нокса сократился на тысячи тонн, а Америка оказалась на грани банкротства.

Выход американцы нашли в 1978г., когда под их давлением вступило в силу Ямайское валютное соглашение, по которому золото перестало быть основой международных расчётов. Отменялось само понятие золотого обеспечения национальных денег. Их курсы стали устанавливать не по отношению к золоту, а по отношению друг к другу. Возникли «плавающая» цена золота, «плавающие» курсы валют и валютный рынок Forex.

Поскольку экономика и финансовая система каждой страны имеет свои особенности и акценты меняются со временем, то логичным было допустить плавающие курсы валют. В этом случае финансовые системы стран будут непрерывно адаптироваться друг к другу в интересах рационального развития экономик каждой страны.

Все вроде бы правильно. Но при условии, что ни одна страна или группа стран не сможет манипулировать валютным рынком в своих интересах, деформируя его и извлекая для себя прибыль в ущерб другим странам. Но этого как раз и не произошло. ФРС США, как доминирующий игрок на валютном рынке, эмитент мировой резервной валюты, фактически перестроили его под себя.

Всем, кто хотя бы немного знаком с финансовыми рынками, известно, что если какой-то игрок имеет информацию о существенных движениях рынка (инсайдерская информация) или, более того, может этим рынком управлять, он всегда будет получать прибыль от финансовых операциях вне зависимости от того, падает ли рынок или растет. Поэтому мировая финансовая система, основанная на плавающих валютных курсах, была обречена на доминирование со стороны США и периодические «кризисы», которые устраивались в нужное время в нужном месте, но всегда в интересах ФРС США. Поэтому США продолжают выступать за гибкие курсы валют, которые способствуют проникновению их бумажного доллара в экономику других стран.

Некоторые страны, в частности – Китай, избрали тактику не гибкого, а фиксированного курса национальной валюты по отношению к американскому доллару. Конечно, если все страны на Forex играют честно, то фиксированный курс хуже плавающего. Но когда имеется опасность быть втянутыми в очередной «кризис» и понести при этом значительный ущерб, то фиксированный курс надежнее и лучше гибкого. Поскольку важно не просто иметь возможность динамично развиваться в идеальных условиях, а развиваться в реальных условиях, когда внешняя среда не благоприятна, а наоборот, агрессивна.

Можно на это взглянуть иначе. ФРС США получает прибыль от распространения своего бумажного доллара по всему миру. Прибыль получается за счет манипулирования валютным рынком, в том числе – в периоды «кризисов», когда темп поступления прибыли резко возрастает. Но если в некоторой стране валюта жестко привязывается к американскому доллару, прибыль не образуется. В этой стране формируется как бы независимый филиал ФРС с копией мирового печатного станка. Правда эмитируемая валюта называется и выглядит иначе, но это не принципиально. Важно, что распространение американского доллара в этой стране наглухо заблокировано. Фактически, накладывается запрет на использование доллара США внутри страны. ФРС это обескураживает.

Следует особо подчеркнуть, что распространение своего доллара по всему миру – любимое занятие ФРС. Фактические 80-90% экономики США – это финансовые операции по продвижению доллара. Более того, истоки почти всех войн и военных конфликтов в мире имеют долларовую основу – конфликты возникают, когда доллару что-то мешает распространяться. Тогда друзья США превращаются в их врагов, их наказывают демократическими ковровыми бомбардировками, показательными судами и суровыми приговорами.

Пока экономика страны слабая, ФРС можно не обращать на нее особого внимания. Но когда она становится сравнимой с США, нужно предпринимать конкретные контрмеры.
Первый набор мер – экономический. Как он проявляется на примере Китая – хорошо известно: США почему-то озаботились курсом юаня; по их мнению, его необходимо повысить.

Казалось бы, какое дело США до внутренних проблем Китая и того набора инструментов, какие он применяет для повышения конкурентоспособности своей продукции на мировом рынке? Почему бы США тоже не задуматься о повышении конкурентоспособности своей продукции? (наверное, не получается: для этого нужно развивать реальную экономику, а на одних топ-менеджерах, которые уже разучились делать что-то реальное, далеко не продвинешься).

Но предположим, что курс юаня повысится, например, на 20% до уровня 90-х годов прошлого века. Что произойдет?

Во-первых, в долларовом выражении возрастут внутренние затраты на выпуск продукции, что приведет к увеличению ее себестоимости и цены. Далее по цепочке: произойдет снижение уровня конкурентоспособности на мировом рынке, уменьшение экспортных доходов, снижение скорости увеличения китайских международных резервов. Во-вторых, это приведет к увеличению масштаба цен внутри Китая и увеличению в долларовом выражении доходов китайских и иностранных компаний.

Другими словами, произойдет перераспределение потока долларов между международными валютными резервами (интенсивность их пополнения уменьшится) и частными компаниями, работающими в Китае (их долларовые активы увеличатся).

Зачем все это нужно ФРС США? А затем, что в случае возникновения проблем с долларом (а они уже возникли, и далее будут только нарастать) значительно проще иметь дело с отдельными независимыми компаниями, чем с таким сильным уже во всех отношениях государством, как Китай. Претензии компаний можно проигнорировать, а претензии больших стран нельзя не учитывать: в США хорошо помнят нагруженный долларами корабль де Голля.

Кроме этого, при ревальвации юаня возрастет спрос на долларовые активы, что привет к их укреплению доллара. У США возникнет возможность осуществить так называемый экспорт инфляции.

Смотрите, что получается: за последние 2 года США напечатали $ 1,3 трлн., а инфляция в стране в 2010г. составляет около 1,2% в годовом исчислении. Почему это происходит? Одна из причин – замена «токсичных» активов, которые по версии ФРС привели к возникновению мирового финансового кризиса, на «хорошие» доллары. Вторая причина – напечатанные доллары выводятся за пределы США и попадают на финансовые рынки других стран с высокой нормой сбережения.

И там эти дополнительные деньги приводят к усилению инфляции. Но прежде, чем это произойдет, связанные с ФРС банки и компании успеют скупить реальные активы. Иначе говоря, инфляционные проблемы США перекладываются на другие страны. В связи с этим, очередные новообразованные $ 600 млрд. вполне обоснованно рассматриваются экспертами как фактор экспорта инфляции.

Поэтому США заинтересованы в ревальвации китайского юаня, тем более что Китай уже в самое ближайшее время станет основным экономическим конкурентом США. Некоторые эксперты даже считают, что укрепление доллара как инструмента стратегии выхода из мирового кризиса возможно только при ревальвации юаня.

Активное наступление на юань США начали в прошлом году. Действия США можно рассматривать как попытку подтолкнуть власти Китая к более решительным шагам по темпам ревальвации юаня и принятию на себя существенной части мировых проблем. Но для оказания давления на Китай для ревальвации юаня у США не так уж много возможностей: поскольку юань пока не является свободно конвертируемой валютой, возможностей атак с валютного рынка не имеется (вот оно – основное преимущество фиксированного валютного курса). Можно попробовать создать проблемы Китаю, подняв цены на нефть (нефтяной рынок также как и валютный сильно манипулируем США) или в очередной раз спровоцировать проблемы Тибета.

Инструментов разрешения претензий Китая к США остается все меньше, могут не помочь даже такие традиционные для США по защите своего доллара меры, как военные. Китай – это не Югославия, Ирак или Афганистан: экономика и военно-промышленный комплекс и население Китая значительно больше.

В середине ноября государственная комиссия по оценке безопасности экономических отношений между США и Китаем подготовила для конгресса специальный доклад по темпам развития вооруженных сил КНР. По мнению авторов документа, США уже утратили военное превосходство, и в случае возникновения военного конфликта Китай способен уничтожить 5 из 6 военных баз США в регионе. Ускоренное перевооружение ракетных частей китайской армии в ближайшие несколько лет может привести к изменению баланса сил во всей Юго-Восточной Азии.

По оценкам экспертов, в этом году и по размерам своей экономики Китай может сравняться с США. Конечно, эту ситуацию руководство КНР просто обязано использовать для расширения влияния своей страны в мире.

С началом мирового кризиса, в том числе, в ответ на претензии США Пекин стал активно расширять использование своей валюты в международных торговых расчетах. Формально это делается по чисто экономическим соображениям. Например, утверждается, что при торговых операциях с РФ расчеты в юанях, а не в американских долларах, приведут к удешевлению поставок до 4-5%.

Но китайские чиновники и близкие к ним эксперты уже даже не считают целесообразным скрывать, что эти действия являются частью более широкого замысла. По сообщениям нескольких источников, стратегия по постепенному превращению юаня в мировую резервную валюту была одобрена еще в конце 1990-х годов тогдашним генсеком Цзян Цзэминем. Тем самым власти КНР начали реализовать одну из своих главных долгосрочных политических установок – превращение юаня в резервную валюту посткризисного мира.

В публичных документах эта стратегия нигде не изложена. Но ее основные принципы можно понять, изучая дискуссии ведущих китайских экономистов. Например, Ли Цзин из центра изучения мировых финансов при Китайской академии общественных наук описывает подобную стратегию, состоящую из 4-х этапов.

1-й этап предусматривает организацию расчетов в юанях с соседними странами. На 2-м этапе планируется превратить юань в платежное средство, которое можно будет использовать во всем мире при торговых расчетах с КНР. На 3-м этапе юань должен превратиться в самоценный привлекательный инструмент для вложений средств домохозяйств, предприятий и финансовых институтов, каким сейчас являются, например, американский доллар или евро. В рамках 4-го, заключительного этапа юань должен превратиться в одну из мировых резервных валют. Отмечается, что подобные рассуждения «довольно близки к генеральной линии партии».

Как правильно отмечено, резервная валюта должна соответствовать целому набору критериев:
• она должна быть полностью свободно конвертируемой;
• за ней должна стоять мощная, стабильная, высокоразвитая, диверсифицированная экономика.

Второе требование для Китая выполняется. Осталось реализовать первое. Естественен путь постепенного превращения устойчивой национальной валюты в мировую резервную валюту через укрепление ее роли в качестве региональной резервной валюты. Поэтому юань имеет перспективы сначала стать резервной валютой для стран АТР, естественно, при условии полной либерализации китайского валютного законодательства.

Ситуация с юанем меняется очень быстро: после того как 17 ноября совет управляющих МВФ принял решение не включать обязательства Народного банка КНР в состав SDR МВФ, Китай начал собственную программу популяризации юаня в мире. 22 ноября Минфин КНР заявил о размещении в Гонконге юаневых бондов на $ 1,2 млрд. (8 млрд. юаней), что является альтернативой внешним займам в долларах. В этот же день российский рубль начал торговаться против юаня на валютной бирже Китая (CFETS).

Мы прекрасно понимаем, какую негативную реакцию может вызвать следующее наше предложение, какими словами нас обругают штатные аналитики, но все же рискнем, высказав его в максимально корректной форме.

Что если попытаться сразу нескольким развивающимся странам перейти на фиксированные валютные курсы по отношению к американскому доллару? Этим заблокируется проникновение доллара в экономику этих стран и почти наверняка снизится инфляция. Развивающиеся страны начнут более четко контролировать движение денежных потоков, чтобы предотвратить последствия опасной монетарной политики США. Создадутся условия для устойчивого антикризисного (по крайней мере, к внешним факторам) развития.

В России за предыдущие 20 лет использование гибкого курса рубля по отношению к доллару и евро привело к масштабным спекуляциям под руководством Банка России на валютном рынке, изъятием больших объемов валюты и перевод ее за рубеж. Итог: в настоящее время валютные размеры Китая в 4,5 раза выше, чем у России, но и население там превышает российское в 11 раз. Экономика Китая также на порядок больше российской. Т.е. отчислений в валютные резервы на 1-го китайца в 2,5 раза меньше, чем на 1-го россиянина. Собственно, эти 2,5 раза и дают Китаю, в отличие от России, развиваться. Если бы курса рубля был жестко привязан доллару и евро, или к корзине этих валют, всех проблем, начиная от ЖКХ, медицины, образования и заканчивая национальной безопасностью, в России было значительно меньше.

Пока еще российский рубль имеет основания для того, чтобы претендовать на роль региональной резервной валюты на пространстве СНГ. Но этих оснований остается все меньше и меньше. По нашему мнению, по сравнению с 2000г. ситуация усложнилась: теперь даже если для развития экономики найдутся достаточные финансовые средства, осваивать их уже будет практически некому – в стране отсутствуют профессионалы. Сейчас модно получать по 2-3 высших образования, то реальной отдачи от многих таких «специалистов» практически нет. Так же, как в США, топ-менеджеры реальную экономику не активизируют. Если в СССР в первые 2 пятилетки было построено около 6 тыс. предприятий, то в настоящее время – единицы. Причем, пуск второстепенного предприятия считается таким важным событием, что часто на него приезжают первые лица государства.

Деградация основных российских фондов приняла катастрофические размеры. Износ объектов жилищно-коммунального хозяйства в России составляет более 60%. Если ничего не делать, то через 5-7 лет наступит катастрофа. Заметьте, эта информация и эти оценки озвучены президентом России Д. Медведевым 23 ноября на заседании президиума Госсовета РФ. Не следует строить иллюзий: в других сферах ситуация не менее напряженная. Поэтому разговоры о превращении рубля в региональную резервную валюту становятся все более теоретическими, поскольку на практике не выполняется второе основное условие существования национальной резервной валюты – за ней должна стоять мощная, стабильная, высокоразвитая, диверсифицированная экономика.

Таким образом, Китай – пока единственная страна в мире, предпринявшая реальные шаги по модернизации фундаментальных основ мировой финансовой системы, о которых он заявил еще при подготовке к апрельскому (2009г.) саммиту G20 в Лондоне. Иначе говоря, его теоретические замыслы и проработки начали воплощаться в действительность. Но сложно поверить, что США будут отстраненно наблюдать за развитием этой ситуации: наверняка последует ответная реакция. Хуже всего будет, если она все же обретет военную форму.