Необычный способ бороться с плохим настроением

На модерации Отложенный С плохим настроением можно пробовать бороться надеждой. Помнить, что настроения наши - не времена года, детерминированные объективными факторами на заданное время. Зима будет длиться N-ное количество дней, хоть тресни. Временные оттепели суть вещей не меняют. Настроение же может поменяться в любой момент, причём радикально, причём решительно и окончательно. Никогда не знаешь, что тебе готовит следующая минута: какое событие снаружи, какое озарение внутри. Надежда на то, что ВСЁ может быть, — хорошее подспорье к тому, чтобы приход плохого настроения не приводил к обречённой капитуляции.

Но всё же это полумера. Она строится на правильных предчувствиях, но не раскручивает их до всей радикальности выводов.

Один знакомый монах как-то рассказывал мне о наставлениях своего духовника: монах должен вообще забыть такое понятие, как «настроение». Вообще даже словом таким не пользоваться.

И это ведь нет так трудно понять. Апостол говорил, что мы ходим верой, а не видением. Верить — значит помнить, что земля вращается вокруг солнца, даже когда видишь обратное. Верить - значит помнить, что солнце никуда не девается, даже когда небо заволокло многодневное серое облачное месиво. Значит помнить, что звёзды всегда над тобой, где бы ты ни был и какая бы ни была погода. Значит помнить, что человек всегда подобен айсбергу и самое главное, самое лучшее и самое прекрасное в нём всегда больше того, что ты видишь. Помнить, что Бог рядом, даже когда ты повернулся к нему спиной или вышел, хлопнув дверью. Или ещё чего похуже сделал. Он стерпит от тебя больше, чем стерпели от сотворения мира все влюблённые девушки и любящие жёны от своих любимых подонков.

Настроение как таковое - это всегда разновидность ущербности, разновидность расстройства зрения, расстройства чувства, мыслительной деятельности. Если бы мы были в порядке, мы были бы загружены под завязку, были бы преизливающимся сосудом, в котором нет пустоты, нет пространства для колебаний, нет места переменам объёма, нет места треволнениям «настроений». Сосуд этот растёт вместе с ростом своей полноты, поэтому отсутствие пустоты для него не означает стагнации. Нормальное состояние человека — это предельный экстаз. Конечно, без той истеричности, которая маскируется под экстаз в нашей жизни: экстаз предполагает, что ты вышел за свою ограниченность, что ты в любви и что ты в Другом, истерика же, будь то со знаком плюс или минус, есть плод крайнего замыкания на себе, как бы экстравагантно и «экзистенциально» она ни выглядела. Любое настроение есть отдача во власть своей ущербности, согласие на то состояние, которое не дотягивает до «нормального» экстаза, которое отделяет человека от полнокровной жизни. Это забвение об основах мира перед лицом преходящего.

Лики икон спокойны не потому, что святые — отмороженные, бесчувственные чурбаны. А потому что их эмоции слишком велики, чтобы отображаться с вечной изменчивостью на глади лица. Они видят небо и солнце сквозь все облака. И это солнце освещает их лица ровным преизбыточествующим светом круглые сутки, их небо всегда чисто — поэтому никакие тени не ходят по их лику. Это не означает, что они не видят облаков, что «настроения» не стучатся к ним в сердце. Но они видят свет несмотря на то, что глаз человеческий непрерывно моргает и ежесекундно погружает человека во тьму.