Тысячелетнее русско-польское противостояние

  
     Тысячелетнее соседство поляков и русских наполнено конфликтами, войнами, политическим, религиозным и этнокультурным противостоянием. Ареной особенно жёсткой и непримиримой борьбы всегда были Украина и Белоруссия – земли Западной Руси, или же Кресы Всходни в польской терминологии…

    Причину такого непримиримого противостояния этнически близких народов можно усмотреть в различной, даже взаимоисключающей самоидентификации русских и поляков и производной от них квазисамоидентификации белорусов и украинцев. О.Б.Неменский как-то заметил, что поляки и русские — народы разных времён и разных пространств. В этом с ним можно согласиться.

    Самоидентификация русских восходит к «золотому веку» Киевской Руси, X-XII векам, крещению Руси Владимиром и катастрофе утраты русского государственного единства и русской свободы – распаду Руси на удельные княжества и монголо-татарскому нашествию, в результате которого земли Белоруссии и Украины на долгие годы выпали из политической орбиты единой Руси. Эпоха возвышения Москвы, Российская империя, Советский Союз и даже нынешняя Российская Федерация так или иначе несут печать стремления к восстановлению русского единства. В этом отношении Белоруссия и Украина могут рассматриваться как составные части русского мира.

    В отличие от этого «золотым веком» для поляков стал период первой Речи Посполитой XVI – XVII столетий. После захвата поляками Подляшья (Белосточчины), Червонной Руси и присоединения остальных западнорусских земель в результате Люблинской унии Польша впервые стала империей. Именно тогда и возникло понятие Кресов Всходних. Как справедливо замечает тот же О.Б.Неменский, понятие Кресов Всходних не столько и не только географическое, а в большей мере культурное. Это колонизуемая территория. Я бы даже сказал, что это некое подобие Нового Света для британцев. Поэтому территории Белоруссии и Украины для поляков – их земли, не имеющие отношения к Московии или России. Для поляков Русь ограничивалась Украиной и Белоруссией и была окраиной Европы и католического мира, подлежащей культурному «возрождению» (в польском духе, разумеется). 

    Поэтому раздел Речи Посполитой и утрата поляками национальной государственности и независимости были восприняты польской шляхтой как национальная катастрофа. Главным виновником этой катастрофы поляки всегда будут считать Россию. В этом смысле восстание Т.Костюшки для поляков является зеркальным аналогом восстания Б.Хмельницкого для русских. Воссоздание Речи Посполитой в границах 1772 года оставалось главным вопросом всей польской мысли XVIII — ХХ веков. Влияние этого вопроса сказывается и сегодня. 

    Вплоть до конца ХХ века русско-польское противостояние было предопределённым – любое усиление Польши означало ослабление России и угрозу потери ею своих территорий (прежде всего – Белоруссии и Украины) и, наоборот, усиление России означало успех в собирании русских земель и крах польской мечты о восстановлении Речи Посполитой. Другими словами, белорусско-украинский вопрос – ключевой вопрос русско-польских взаимоотношений.

    В конце ХХ века для России и Польши начался совершенно новый этап их отношений. Впервые в своей истории Польша и Россия оказались разделёнными «буферными» государствами – Украиной и Белоруссией. При этом не только оба эти государства Западной Руси превосходят Польшу по своему экономическому и демографическому потенциалу, но Польша уступает даже одной только Украине. После распада СССР Россия ослабела, но и Польша не выиграла: в русско-польском порубежье образовались новые силы польско-русской истории – независимые Украина и Белоруссия. Соперничество Польши и России из «лобового» столкновения за земли Западной Руси перешло в область скрытой этнокультурной и религиозной борьбы за украинские и белорусские земли.

  Сегодня мы становимся свидетелями становления также определённой квазисамоидентичности украинцев и белорусов. Для украинцев «золотой век» — это XVII век, период массовых восстаний запорожцев, подъём национально-освободительной борьбы, период формирования малорусских говоров и малорусской песенной, архитектурной и бытовой культуры. Не случайно Н.В.Гоголь в своём творчестве обратился именно к этому периоду Малороссии, тогда украинцам казалось, что ещё немного — и они обретут не только реальную, но и юридическую независимость. Поэтому сторонники самостоятельной Украины воспринимают Переяславскую раду враждебно, как акт сдачи уже завоевавшего независимость украинского государства Московии, «воспользовавшейся» слабостью поляков. И так же решение Екатерины II о роспуске Запорожского войска воспринимаются как враждебная акция, направленная на окончательное «покорение» Украины.

    Для белорусов-литвинов, ориентированных на независимость, таким «золотым веком» представляется период Великого Княжества Литовского XIV-XV столетий. Идеологами «белорусскости» (литвинизма) на основе действительно независимого положения русского православного дворянства в Великом Княжестве Литовском рисуются довольно далёкие от действительности картины «существования древнего сильного независимого литвинского (белорусского) государства».

Люблинская уния в этом случае рассматривается как абсолютно добровольная, а постепенный упадок Великого Княжества Литовского в составе Речи Посполитой – как естественный процесс на фоне «постоянной враждебной агрессивности» Московии и России. 

     Достаточно странным на первый взгляд является и то, что апологеты белорусской и украинской самостоятельности в выборе между Польшей и Россией, несмотря на многовековое противостояние с польской экспансией, склоняются к выбору, скорее, Польши. В Белоруссии это связано со спекуляциями на тему противостояний Литвы и Московской Руси, а на Украине – скорее, с ревностью к более успешной Московии, в конкретных исторических условиях выигравшей конкурентную борьбу у древнего Киева за право быть центром русского мира и Православной Церкви. 

    Процесс развития в последние годы украинской и белорусской квазисамоидентификации во многом является сложным продуктом польско-русского противостояния. Отсюда полярность оценок истории вообще и конкретных исторических событий в частности.

Примером украинской квазисамоидетификации может служить карта как прирастала землицей Украина под "тяжким гнетом московских кацапов" и как раззевают на эту землю польские геостратеги:

По сути, Польша так и не смогла удержать за собой западнорусские земли, потеряв даже надежду на их возвращение в ближайшем будущем. Всё, что расположено дальше линии Керзона на восток (кроме Подляшья – на современной Белосточчине практически завершено ополячивание белорусского населения), осталось в сфере влияния России. Поляки могут рассчитывать только на определённую реставрацию своего религиозного и интеграционного влияния через укрепление позиций католической церкви на Украине и в Белоруссии. Но и Россия не смогла удержать Западную Русь. На Украине продолжается украинизация, белорусизация в Белоруссии также выходит на новый уровень. Однако самостоятельными, отделёнными от России русские народы Украины и Белоруссии могут стать только в случае антироссийской и антирусской позиции их элит. Более того, под разговоры о «единой Европе» Польша может попытаться реанимировать проект восстановления Речи Посполитой, на этот раз — в виде польско-украинско-белорусской конфедерации. Достаточно вспомнить широко муссировавшуюся в 90-е годы ХХ века идею создания Балто-Черноморского союза в составе Польши, Литвы, Белоруссии и Украины.

   В настоящий момент из-за невозможности полонизации Западной Руси Польше ничего другого не остаётся, как поддерживать украинских и белорусских националистов, играя в их глазах роль своеобразного связующего звена с Европой. Так или иначе, этому способствует и наметившийся в России на официальном уровне отказ от многовековой цели собирания русских земель и концепции триединства русского народа. Отдельные российские представители пытаются заигрывать с украинскими и белорусскими националистическими кругами, отказавшись от идеи политической поддержки пророссийских украинцев и белорусов. 

    Белорусские власти сегодня заявляют о консолидации белорусской нации, о том, что подавляющее большинство белорусов ощущают себя представителями отдельного государства, чьё будущее независимо от кого-либо. Между тем большинство белорусских католиков всё равно тяготеет к Польше и польской культуре. Еще руководитель антирусского восстания в Польше Т.Костюшко (которого в современной белорусской историографии причисляют к «белорусским национальным героям») считал главным средством, которое позволит переделать в поляков «русинов наших» (по выражению Т.Костюшко), станет католическая вера.

    Однако большинство населения Белоруссии — православные, традиционно тяготеющие к России. При всех успехах националистической пропаганды русский язык и православная вера остаются основой белорусского самосознания. Другое дело, что при отсутствии со стороны России внимания к процессам, происходящим в Белоруссии, мы можем получить второе издание Великого Княжества Литовского, когда на территории Белой Руси останется православное русское население, которое… не будет считать себя русским (особенно белорусская интеллигенция и значительная часть чиновничества). В таком случае в Белоруссии могут задуматься и об автокефалии Церкви, а там и до нового издания Речи Посполитой рукой подать.

 Только поддержка Российской Федерацией на государственном уровне концепции триединства русского народа (при обязательном признании исторически развившихся особенностей великороссов, украинцев и белорусов) способна гарантировать сохранение Западной Руси в орбите общерусского мира. Противоположная позиция «уважения» украинских и белорусских изоляционистских устремлений в надежде договориться с местными националистическими элитами приведёт лишь к ослаблению русского элемента Западной Руси и всего русского мира в целом.