Что такое административный восторг?

 Что такое административный восторг.

Умом Россию не понять? Или административный восторг?

Удивительная загадка со всякими там лабиринтами - эта человеческая душа! Неисповедимы её пути. Вот глянула на фото, понравилось, посмеялась от души, а потом вспомнилось и подумалось о грустном… Об административном восторге.

 Вы не знаете, что такое административный восторг? Это ироническое выражение, обозначающее упоение собственной властью над другими людьми. Своим происхождением этот афоризм обязан Ф.М.Достоевскому, тонкому психологу и знатоку человеческих душ.

 «Больная совесть» теперь уже не «нашей эпохи» зорко подметила в «Бесах» ещё один тёмный оттенок человеческой психологии: «Вам... без всякого сомнения известно... что такое значит русский администратор, говоря вообще, и что значит русский администратор внове, то есть нововыпеченный, новопоставленный... Но вряд ли могли вы узнать практически, что такое значит административный восторг и какая именно это штука? —

Административный восторг? Не знаю, что такое.—То есть... Vous savez, chez nous... En un mot [Вы знаете, у нас... Одним словом], поставьте какую-нибудь самую последнюю ничтожность у продажи каких-нибудь дрянных билетов на железную дорогу, и эта ничтожность тотчас же сочтет себя вправе смотреть на вас Юпитером, когда вы пойдете взять билет, pour vous montrer son pouvoir. «Дай-ка, дескать, я покажу над тобою мою власть...» И это в них до административного восторга доходит».

 Посмотрите внимательно на фото и подумайте: не является ли эта надпись «С моста нырять запрещено!» проявлением того самого административного восторга? Разве придёт кому-нибудь в голову нырять в канаву? Вряд ли, даже в нетрезвом состоянии…

 О подобных нелепых объявлениях много рассказывал Михаил Задорнов, например: в зоопарке пруд с лебедями, посредине пруда – домик лебедей, напоминающий собачью будку, и табличка на нём: «Посторонним вход запрещён!» Это кто ж такой герой, что может захотеть туда войти?

 По этому поводу кто-то скажет: «Умом Россию не понять…» А я думаю, что Россия здесь ни при чём. Это и есть не что иное, как проявление административного восторга – писать всякие запреты на то, до чего нормальный человек и не додумается.

 Из-за такого «административного восторга» однажды в зимний вечер ушёл в одной больничной пижаме из больницы Василий Шукшин. Ушёл потому, что не выдержал стойкой тупости нянечки, сидевшей на входе и не пропускавшей к нему друга, приехавшего издалека, чтобы проведать больного… «Не положено после шести!» - на всю больницу орала женщина-вахтёр в упоении административным восторгом власти над людьми. (4 сентября 1974 года «Литгазета» опубликовала последний документальный рассказ Шукшина «Кляуза» - о том, как к больному писателю вахтёрша не пускала в больницу ни жену с детьми, ни друзей).

 Вот отрывок из рассказа Шукшина «Кляуза». Думаю, у каждого в жизненном арсенале имеется случай, описанный Василием Макаровичем. Административный восторг, который без выстрелов убивает людей… Представьте: с больным сердцем, находясь на лечении, режиссёр вынужден был пережить такое:

 «Хочу попробовать написать рассказ, ничего не выдумывая. Последнее время мне нравятся такие рассказы – невыдуманные. Но вот только начал я писать, как сразу запнулся: забыл лицо женщины, про которую собрался рассказать. Забыл! Не ставь я такой задачи – написать только так, как было на самом деле, – я, не задумываясь, подробно описал бы ее внешность… Но я-то собрался иначе. И вот не знаю: как теперь? Вообще, удивительно, что я забыл ее лицо, – я думал: буду помнить его долго-долго, всю жизнь. И вот – забыл. Забыл даже: есть на этом лице бородавка или нету. Кажется, есть, но, может быть, и нету, может быть, это мне со зла кажется, что есть. Стало быть, лицо – пропускаем, не помню. Помню только: не хотелось смотреть в это лицо, неловко как-то было смотреть, стыдно, потому видно, и не запомнилось-то. Помню еще, что немного страшно было смотреть в него, хотя были мгновения, когда я, например, кричал: "Слушайте!.." Значит, смотрел же я в это лицо, а вот – не помню. Значит, не надо кричать и злиться, если хочешь что-нибудь запомнить. Но это так – на будущее. И потом: вовсе я не хотел тогда запомнить лицо этой женщины, мы в те минуты совершенно серьезно НЕНАВИДЕЛИ друг друга… Что же с ненависти спрашивать!

Да и теперь, если уж говорить всю правду, не хочу я вспоминать ее лицо, не хочу. Это я за ради документальности решил было начать с того: как выглядит женщина. Никак! Единственное, что я хотел бы сейчас вспомнить: есть на ее лице бородавка или нет, но и этого не могу вспомнить. А прошло-то всего три недели! Множество лиц помню с детского возраста, прекрасно помню, мог бы подробно описать, если бы надо было, а тут… так, отшибло память, и все.

 Но – к делу.

 Раз уж рассказ документальный, то и начну я с документа, который сам и написал. Написал я его по просьбе врачей той больницы, где все случилось. А случилось все вечером, а утром я позвонил врачам и извинился за самовольный уход из больницы и объяснил, что случилось. А когда позвонил, они сказали, что ТА женщина уже написала на меня ДОКУМЕНТ, и посоветовали мне тоже написать что-то вроде объяснительной записки, что ли. Я сказал дрожащим голосом: "Конечно, напишу. Я напишу-у!.." Меня возмутило, что ОНА уже успела написать! Ночью писала! Я, приняв димедрол, спал, а она не спала – писала. Может, за это уважать надо, но никакого чувства, похожего на уважение (уважают же, говорят, достойных врагов!), не шевельнулось во мне. Я ходил по комнате и только мычал: "Мх ты…" Не то возмутило, что ОНА опередила меня, а то – что ОНА там написала. Я догадывался, что ОНА там наворочала. Кстати, почерк ЕЕ, не видя его ни разу, я, мне кажется, знаю. Лица не помню, не знаю, а почерк покажи – сразу сказал бы, что это ЕЕ почерк. Вот дела-то!

 Я походил, помычал и сел писать».

 Рассказ «Кляуза», написанный Шукшиным в 70-е годы теперь уже прошлого века и прочитанный мною тогда же, настолько поразил меня, что я его до сих пор помню, не могу забыть издевательств «административного восторга» над Человеком. Вы только посмотрите, что происходило дальше:

"Женщина-вахтер тогда вообще хлопнула дверью перед носом жены. Тогда стоявшие рядом люди хором стали просить ее: "Да пустите вы жену-то, пусть она к дежурному врачу сходит, может, их пропустят!"

Честное слово, так и просили все… У меня там, в больнице, слезы на глаза навернулись от любви и благодарности к людям. "Ну!.." – подумал я про вахтершу, но от всяческих оскорблений и громких возмущений я удерживался, можете поверить. Я же актер, я понимаю… Наоборот, я сделал "фигуру полной беспомощности" и выразил на лице большое огорчение.

"После этого женщина-вахтер пропустила жену, так как у нее же был пропуск, а я, воспользовавшись открытой дверью, вышел в вестибюль к детям, чтобы они не оставались одни. Женщина-вахтер стала громко требовать, чтобы я вернулся в палату…"

Тут я не смогу, пожалуй, передать, как ОНА требовала. ОНА как-то механически, не так уж громко, но на весь вестибюль повторяла, как в репродуктор: "Больной, вернитесь в палату! Больной, вернитесь в палату! Больной, я кому сказала: вернитесь сейчас же в палату!" Народу было полно; все смотрели на нас.

"При этом женщина-вахтер как-то упорно, зло, гадко не хочет понять, что я этого не могу сделать – уйти от детей, пока жена ищет дежурного врача. Наконец она нашла дежурного врача, и он разрешил нам войти. Женщине-вахтеру это очень не понравилось".

О, ЕЙ это не понравилось; да: все смотрели на нас и ждали, чем это кончится, а кончилось, что ЕЕ как бы отодвинули в сторону. Но и я, по правде сказать, радости не испытал – я чувствовал, что это еще не победа, я понимал тогда сердцем и понимаю теперь разумом: ЕЕ победить невозможно.

"Когда я проходил мимо женщины-вахтера, я услышал ее недоброе обещание: "Я тебе это запомню". И сказано это было с такой проникновенной злобой, с такой глубокой, с такой истинной злобой!.. Тут со мной что-то случилось: меня стало мелко всего трясти…"

Цитаты об административном восторге из других произведений:

 ...он уже десятый год подряд служит по выборам сотским, получает за это восемь рублей в год, исполняет свои обязанности с неугасаемым «административным восторгом»... (А. И. Куприн, Лесная глушь).

 — Вам надо изменить методы,— сказала она мягко,— меньше административного восторга, больше настоящей партийности (В. Кетлинская, Мужество, 2, 12).

 Руководит начальник сторожем, руководит день, второй, третий, но нет полного административного восторга (Г. Рыклин, Мост и хвост, «Правда», 3 марта1947 г.).

 ***

 Расскажите, вам приходилось в своей жизни испытывать давление административного восторга?