Карабах: История - трагедия Иреванского и Карабахского ханств устами армянских историков

        Учитывая то, что в СМИ и в Интернете в последнее время появилась огромная масса лживых армянских материалов об истории, причинах армяно-азербайджанского конфликта, 1news.az решил дать старт новой рубрике.

ЧАСТЬ III

Стоит отдельно остановиться на истории самого города Иревана (Еревана). 

Еще одним фактом пришлости армян на Кавказ и в частности в нынешнюю Республику Армения является история празднования основания города Еревана. Кажется, многие уже позабыли, что до 50-х годов прошлого века мало кто в СССР, в том числе и среди армян, знали, сколько лет городу Еревану.

Сделав небольшое отступление, отметим, что согласно историческим фактам, Иреван был основан в начале XVI века как опорная крепость Сефевидской (тюрко-азербайджанской) империи на границе с Османской империей. Чтобы остановить продвижение османов на восток, шах Исмаил I Сефеви в 1515 году приказал построить на реке Зенги крепость. Строительство было поручено везирю Реван-гули хану. Отсюда и название крепости – Реван-кала. В дальнейшем Реван-кала стала городом Реваном, далее Иреваном. Затем в период ослабления Сефевидской империи образовалось свыше 20 независимых азербайджанских ханств, одним из которых и стало Иреванское, просуществовавшее вплоть до вторжения в регион Российской империи и захвата Иревана в начале XIX века.

Однако вернемся к имевшему место в советское время искусственному удревлению истории города Еревана. Это случилось после того, как в 1950 годах советские археологи расшифровали надпись, говорящую о сооружении на месте современного Еревана урартской крепости Эребуни в 782 г. до н.э., что моментально стало основанием для властей Армянской ССР отпраздновать 2750-летие Еревана в 1968 г. Хотя в надписи упоминаются три клинописных знака «РБН» (в древности гласных букв не было), это незамедлительно было расшифровано как «Эребуни». К тому же не было в древней надписи и четкого указания географического расположения города «РБН».

Об этой странной истории пишет исследователь Шнирельман:«Вместе с тем, никакой прямой связи между археологическим открытием и состоявшимися позднее празднествами (в Советской Армении) не было. Действительно, ведь пышный общенародный праздник организовали не археологи, а власти Армении, затратившие на это огромные средства. … Да и какое отношение имеет столица Армении, Ереван, к урартской крепости, связь которой с армянами еще требует доказательств? Ответ на поставленные вопросы не представляет секрета для того, кто знает новейшую историю Армении. Искать его надо в событиях 1965 г., всколыхнувших, как мы увидим ниже, всю Армению и давших мощный импульс подъему армянского национализма». (Войны памяти, Мифы, идентичность и политика в Закавказье, В.А.Шнирельмана).

То есть если бы не было случайной и неправильно расшифрованной археологической находки, то армяне так и не узнали бы о том, что их «родному» Еревану оказывается свыше 2800 лет. А ведь если Ереван является частью древнеармянской культуры, то это сохранилось бы в памяти, истории армянского народа и армяне все эти 28 веков должны были бы праздновать основание своего города.

Различные историки и исследователи армянского происхождения в своих трудах особо подчеркивают, что армянский (хайский) этнос не имеет прямого отношения к кавказским народам и в частности к Кавказской Албании.

В частности армянский историк, профессор Колумбийского университета Джордж (Геворк) Бурнутян пишет: «Ряд армянских историков, говоря о статистике после 1830-х гг., неверно оценивает количество армян в Восточной Армении (под этим  термином Бурнутян подразумевает кавказские территории к востоку от реки Арпачай) в годы персидского владения (т.е. до Туркменчайского договора 1828 года), приводя цифру от 30 до 50 процентов от общего населения. В действительности же, согласно официальным статистическим данным после российского завоевания армяне с трудом дотягивали до 20 процентов общего населения Восточной Армении, в то время как мусульмане составляли более 80 процентов. В любом случае, до российского покорения армяне здесь никогда не были в большинстве. Несмотря на то, что Камеральное Описание свидетельствует об армянском большинстве в нескольких махалах Восточной Армении, это изменение произошло уже после эмиграции более 35 тысяч мусульман из этого региона. Таким образом, нет никаких свидетельств армянского большинства ни в одном округе в годы персидской администрации (до завоевания региона Российской империей). Пожалуй единственным местом, где армяне составляли на местном уровне большинство, был Карбибасарский махал, в котором располaгался армянский духовный центр Уч-килиса (Эчмиадзин). С отъездом тысяч мусульман и прибытием сюда из Персии и Османской Империи 57 тысяч армянских иммигрантов к 1832 году христианское населениe значительно выросло и сравнялось с мусульманским. И всё же только после русско-турецких войн 1855-56 и 1877-78 гг., в результате которых в регион из Османской Империи прибыли ещё больше армян, a отсюда уехали ещё больше мусульман, армяне наконец достигли здесь большинства населения. И даже после этого вплоть до начала XX века город Иреван оставался преимущественно мусульманским». (Джордж Бурнутян, «Этнический состав и социально-экономическое положение в Восточной Армении в первой половине XIX века» (The Ethnic Composition and the Socio-Economic Condition of Eastern Armenia in the First Half of the Nineteenth Century), в книге «Закавказье: национализм и социальные изменения» (Transcaucasua, Nationalism and Social Change. Essays in the History of Armenia, Azerbaijan, and Georgia) подред. Рональда Григора Суни (Ronald Grigor Suni), 1996, сс. 77-80.)

Согласно статистическим данным, которые этот армянский историк приводит в своей работе, в 1826 году в Иреванском xанстве проживали 54.810 тюрок, 25.237 курдов, 20.073 армян и около 10.000 персов из числа администрации и расквартированных здесь военнослужащих; в Нахчыванском xанстве значились 17.138 тюрок и курдов (вместе), около 3.000 членов персидской военно-гражданской администрации и 2.690 армян; в Ордубаде же проживали 7.664 мусульман и 2.388 армян. Таким образом, всего в Восточной Армении по данным на 1826 год количество мусульман и армян составляло, соответственно, 117.849 и 25.151.

Однако в течение каких-то шести лет демографическая картина резко меняется. Так, по данным на 1832 год в новосозданной Эреванской губернии (ханство было упразднено Российской империей) соотношение было уже следующим: 65.280 армян, 49.875 тюрок и 7.813 курдов; в Нахчыванском регионе 17.138 мусульман и 13.369 армян, а в Ордубаде, соответственно, 7.247 и 3.728. Всего по данным на 1832 год в регионе проживали уже 82.073 мусульман и 82.377 армян (из которых коренными были 25.151 армян, прибывшими из Персии – 35.560 человек, а из Турции – 21.666).

То есть, за какие-то 6 лет количество мусульман в этой «исконно-армянской» земле сократилось почти на треть, а количество армян за счет переселенцев выросло в 3.5 (!) раза, и только после этого соотношение мусульман и армян сравнялось. Комментируя эту демографическую динамику, армянский историк пишет следующее: «Как видно из статистики, до российского завоевания армяне составляли около 20 процентов общего населения Восточной Армении, а мусульмане – 80 процентов. После российской аннексии из Персии и Османской Империи сюда прибыли 57 тысяч армянских иммигрантов, и 35 тысяч мусульман покинули Восточную Армению. К 1832 году армяне составили половину общего населения». (Ibid, с. 79).

Еще один армянский историк, профессор Мичиганского университета Рональд Суни (Ronald G. Suny), в своей книге «Взглядом в сторону Арарата», пишет: «С древнейших времён и в средние века Карабах был частью княжества (в оригинале «королевства») кавказских албанцев. Эта самостоятельная этно-религиозная группа, уже не существующая в наши дни, была обращена в христианство в IV веке и сблизилась с Армянской церковью. Со временем высший слой албанской элиты арменизировался. Когда в ХI веке Сельджуки вторглись в Закавказье, начался процесс исламизации, результатом которого было обращение в мусульманскую веру населения низменной части Карабаха. Этот народ, являющийся прямым предком сегодняшних азербайджанцев, говорил на тюркском языке и принял Ислам шиитского толка, распространённый в соседнем Иране. Нагорная же часть(Карабаха) осталась преимущественно христианской, и со временем карабахские албаны слились с армянами. Центр албанской церкви Ганзасар стал одним из епископств Армянской церкви. Отголоски же некогда независимой национальной церкви сохранились лишь в статусе местного архиепископа, именуемого Католикосом» (Prof. Ronald Grigor Suny, «Looking Towards Ararat», 1993, p. 193).

Другой западный историк Сванте Корнелл, опираясь на российскую статистику, также приводит динамику роста армянского населения в Карабахе в XIX веке: «Согласно российской переписи, в 1823 году армяне составляли 9 процентов от общего населения Карабаха (остальные 91 процент были зарегистрированы как мусульмане), в 1832 году – 35 процентов, а в 1880 году достигли уже большинства – 53 процента» (Сванте Корнелл, «Малые нации и великие державы: вопрос этнополитических конфликтов на Кавказе» (Svante Cornell, «Small Nations and Great Powers: A Study of Ethnopolitical Conflict in the Caucasus», RoutledgeCurzon Press), 2001, с. 68.

 Религиозная схожесть между албанами и армянами приводила к тому, что их часто путали и считали за одно целое, хотя это разные этносы. С таким же успехом к примеру всех персов, арабов и тюрок называют мусульманами, однако это не значит есть такой этнос как «мусульмане». Поэтому не удивительно, что в некоторых средневековых источниках населявших в те времена Карабах кавказских албан вследствие схожести церковных обрядов ошибочно называли армянами. В качестве аналогии можно привести также пример ошибочного именования в наши дни иудейской части татов - «горскими евреями», хотя, кроме общности религии, к этническим ивритоязычным ашкенази и сефардам, персоязычные таты-иудасты не имеют никакого отношения. Точно так же до революции 1917 года азербайджанских тюрок в России ошибочно называли «татарами» (вследствие схожести языка и религии), хотя понятно, что поволжские татары-кипчаки и закавказские азербайджанцы-огузы – это два совершенно разных народа, хоть и родственные. Отчасти это результат обычного незнания основ этнографии, отчасти же – результат стереотипов. К примеру, жителей Дагестана иногда ошибочно называют «лезгинами», хотя многонациональный народ Дагестана состоит не только из одних лезгин. Или же вспомним, как на Западе всех жителей СССР называли «русскими».

Возвращаясь к теме переселения армян на Кавказ, стоит также отметить, что согласно опросам, проведенным в США в 1980-х гг., лишь 51% из 567 опрошенных американских армян, согласились считать Советскую Армению «духовной родиной армян» (Bakalian, 1993 p. 158, 160). Сходные настроения царят и среди французских армян (Ришардо, 1991, c. 290-291, 338-339, 345-346).

Однако вернемся к моменту перехода азербайджанских ханств под юрисдикцию Российской империи, которая, тесня Персидскую и Османскую империи, расширяла свои владения в южном направлении. В этой сложной геополитической обстановке, интересно сложилась дальнейшая судьба Карабахского ханства, ставшего в XVIII - начала XIX вв. ареной борьбы между Российской, Османской империей и Персией.

В конце XVIII в. особую опасность для азербайджанских ханств представляла Персия, где в 1794 г. Ага Мухаммед-хану Каджару тюрко-азербайджанского происхождения, удалось установить свою абсолютную власть и объявить себя шахом. Он мечтал восстановить былое величие Сефевидской державы, опираясь на идею объединения Кавказских земель с административно-политическим центром в Южном Азербайджане и Персии. Эта идея  не вдохновляла многих ханов Северного Азербайджана, тяготевших к стремительно растущей Российской империи и ее рынкам. Каджарская опасность вынуждала азербайджанских правителей задуматься о своей безопасности и начать поиски союзников против надвигавшейся угрозы. В такое ответственное и сложное время инициатором создания антикаджарской коалиции  выступил правитель Карабахского ханства - Ибрагим Халил-хан. Начались кровопролитные войны на Карабахской земле, персидский шах Каджар лично возглавлял походы против карабахского хана и его столицы города Шуша.

Но все попытки персидского шаха покорить эти земли не увенчались успехом, и в итоге, несмотря на удачное взятие крепости Шуша, он был здесь убит со стороны своих же придворных, после чего остатки его войск бежали в Персию. Победа Карабахского Ибрагим Халил-хана, позволила ему приступить к окончательным переговорам по вступлению его владений под подданство Российской империи. 14 мая 1805 года был подписан Трактат между Карабахским ханом и Российской империей о переходе ханства под власть России, который и связал дальнейшую судьбу этих земель с Царской Россией. Стоит отметить, что в трактате, подписанном Ибрагим-ханом Шушинским и Карабахским и российским генералом, князем Цициановым, состоящем из 11 артикулов, нигде не упоминается о наличии армян.В тот период существовало 5 албанских меликств подчиненных Карабахскому хану, и никакой речи нет об армянских политических образованиях, в противном случае их наличие непременно было бы отмечено в российских источниках.

Ризван Гусейнов