Ирина Халип: метаморфозы сознания и не только.

... Да, Винникова была во власти. А Леонов что, не был? А Чигирь? Или, может, вы думаете, что Чигирь - это такой искусственно выращенный коралл, который умудрился почти три года прослужить премьер-министром при Лукашенко и при этом остаться стерильным? Полноте, не обольщайтесь, мой уважаемый собеседник. Кстати, а разве Гончар не служил вице-премьером? А Богданкевич случайно не был предшественником Винниковой? А Санников разве не приехал из Швейцарии служить заместителем министра иностранных дел по зову Лукашенко? А Захаренко - что, так и родился в оппозиции? И разве не Захаренко отдавал приказ избивать депутатов 12 созыва? То-то же!

            Так что сегодня «чистым» можно назвать разве что Белорусский народный фронт. Он не был во власти и - единственный! - не имеет отношения к ее преступлениям. Все остальные - в таком же дерьме, как сама власть. И если их защищать - то всех. Что я ипытаюсь делать.

Я с Вами полностью согласна. Мне противно смотреть на вялого и косноязычного Шеремета, с придыханием произносящего «наши войска», «наши героические спецназовцы» и т.д. Но смотреть сейчас в прошлое и задавться вопросом, не прокололись ли мы в свое время, мне кажется, не стоит. Потому что тогда, в 1997 году, Шеремет действительно пострадал за свою профессиональную деятельность. И мы, защищая его, были абсолютно правы.
            Просто потом Павлу пришлось делать выбор. И он его сделал. На сегодняшний день для меня лично журналист Шеремет просто не существует. Но если мои коллеги считают его работу успешной - согласитесь, это их право...

1. Я прекрасно понимаю, что Вам, как и многим, очень не хочется, чтобы Винникова была жива. Оппозиции вообще нужна мертвая Винникова. Еще лучше - чтобы и труп где-нибудь выловили. Это же такой убедительный факт для Запада: смотрите, что у нас в Беларуси с людьми вытворяют! Мне очень жаль вас разочаровывать, но Тамара Дмитриевна жива-здорова, чего и Вам желает. Мы с ней перезваниваемся регулярно и сейчас готовим еще несколько материалов на конкретные темы, которые заранее мне не хотелось бы называть. А вообще я никогда не понимала, да и сегодня отказываюсь понимать этот идиотский принцип: выколю себе глаз, и пусть у моей тещи будет зять кривой. В нашем случае - пусть Винникова будет убита, пусть половину народа порешат, а кто останется - те дружно покончат с собой, чтобы продемонстрировать всему миру звериный оскал белорусского режима. Не дождетесь! Лично я не никогда не жила и не собираюсь жить в дерьме и нищете, чтобы являть собой убедительное доказательство несостоятельности и антинародности белорусского режима. И Тамара Винникова вряд ли согласилась бы отдать собственную жизнь за посмертное звание жертвы режима. Кстати, а Вы могли бы хоть из вежливости, хоть по-человечески, хоть по-мужски порадоваться тому, что эта женщина жива. Или я требую от белорусских мужчин невозможного?..
            
2. Белорусский народ действительно живет так, как он того заслуживает. Но к результатам будущих выборов народ не будет иметь никакого отношения. Как известно, результаты выборов зависят от вертикали. И если бы в 1994 году Вячеслав Кебич поставил перед вертикальщиками правильную задачу, то был бы он сейчас президентом. Но он понадеялся на собственные силы. И зря. А на сегодняшний день у вертикали, поверьте, своих счетов с Лукашенко не меньше, чем у оппозиции. И в 2001 году она вполне может не выполнить команду. А заменить Лукашенко может кто угодно. Любой, такой же заурядный и «социально близкий». Да хоть Шарецкий, в конце концов! А меня лично Лукашенко не устраивает тем, что я в принципе терпеть не могу слабых закомплексованных мужиков, которые всю свою жизнь тратят на то, чтобы отомстить за собственные детско-юношеские обиды. Я считаю, что их место в хорошей клинике, а не во власти.

Вы правы в том, что благодаря Лукашенко и компании я и многие мои коллеги имеем гарантированный кусок хлеба. И я отчасти боюсь того времени, когда бороться будет не с кем. Впрочем, бкз хлеба, надеюсь, не останусь. Когда к власти придут те, кто рвется к ней сегодня - голодные, злые, мстительные, - не думаю, что они будут намного лучше. И щелкать их по носу придется. А вообще пресса, как и интеллигенция, я считаю, просто обязана быть в оппозиции к власти. Потому что власть хорошей не бывает по определению. И кто-то должен ее обуздывать.

            Отвечаю максимально честно. Я никогда не скрывала собственных связей и никому из политических деятелей не обещала, что информацию о нашей связи унесу с собой в могилу. Возможно, когда-нибудь я и напишу мемуары. 
            Кстати, с Дашей Асламовой мы подруги, и она мне как-то сказала, что если бы у нее было столько же фактуры, сколько у меня, она написала бы уже минимум десять книг.
            Но, как справедливо заметил Ваш знакомый политолог, сотня-другая семей может быть разбита после этого. А мне все-таки жалко ни в чем не повинных жен политических деятелей. Так что книга - вопрос не сегодняшнего дня. Да журналистика у меня достаточно эпатажна, чтобы не приправлять ее сексуальными подробностями.
            Что касается «самого неизгладимого впечатления», то могу сказать: политики в «неформальных контактах» разочаровывают. Во всяком случае, разговаривать с ними, поверьте, гораздо мнтереснее, чем вступать в отношения мужчины и женщины. Тут, впрочем, наблюдается тенденция: те, кто обладает реальной властью, все-таки с данной точки зрения интереснее. Оппозиция в постели -увы! - так же слаба, как в политической борьбе.
            Предпочтительны же силовые министры и их окружение.
            Надеюсь, Вы оценили мою откровенность.

Я с Вами полностью согласна. Считаю, что все конституционные методы борьбы у нас уже давно невозможны. Вот только тех, кто в состоянии открыто бороться с властью, боюсь, в нашей стране просто нет. За исключением разве что Валерия Щукина. Именно на нашу действительность проецируется сегодня фраза Венички Ерофеева «А вы, друзья, как ни садитесь, все в диссиденты не годитесь''. Те, кто вышел на Красную площадь в 1968 году в знак протеста против оккупации Чехословакии, знали: они простоят 10 минут, а то и меньше, но домой вернутся лишь через многие годы. Если вообще вернутся. Мы же привыкли увенчивать себя лаврами беспримерных героев после десятисуточных отсидок. А вот вышел бы хоть кто-нибудь на демонстрацию, если бы знал, что сядет на десять лет? Вряд ли. Я не утверждаю, что имеет смысл жертвовать собственной жизнью и молодостью ради какой-то идеи: жизнь у человека, к сожалению, одна, что бы там ни говорили индусы... Но мне кажется, что в нашем привычном болоте, в котором мы пару раз в год начинаем громко плескаться, наверняка необходимы баррикады, партизаны и т.д. Вот только некому этим заняться. Сидеть за столом переговоров и вести диалоги с преступниками куда более комфортно, а главное, создает видимость участия в реальной политике...

Для меня финансовые соображения тоже актулаьны, и потому «Мартель» и «Хеннесси» пью редко и люблю на расстоянии. А больше всего люблю армянские коньяки, особенно «Наири».

Для счастья мне нужно совсем немногое: здоровье родителей, отставка генерального прокурора, любовь и деньги. А если совсем серьезно, то мне кажется, что счастье - это просто отсутствие выбора. Человек может быть счастлив, лишь когда он приперт к стене. Тогда у него просто не остается иных вариантов. Поэтому я иногда бываю счастливой в этой стране и в это время.

А при чем тут, собственно, ловушка? Китайский язык я действительно была бы согласна выучить, если бы близкие мне люди говорили исключительно на нем и не понимали меня, говорящую иначе. Но мы ведь с вами друг друга прекрасно понимаем, если я не ошибаюсь? Так что не нужно ловить меня на слове.
            Обо всех действительных причинах закрытия «Имени» писали и я, и Петр Марцев в своих статьях на эту тему. Как оказалось, Марцев был абсолютно прав в своих расчетах: как только две газеты объединились, тираж сразу же пошел вверх колоссальными темпами. К счастью или к сожалению - не знаю, но издание независимых газет - это не метод политической борьбы, а бизнес. И цель издания любой газеты -- получение прибыли. Конечно, на Западе есть неприбыльные, но жутко влиятельные газеты, способные свергать правительства. Но пока в белорусских условиях издание таких газет невозможно. Поэтому логично, что газета должна быть прибыльным предприятием. Кстати, мы уже очень давно не получаем никаких грантов. И существуем исключительно за счет прибыли. Бизнес, господа! Раньше я вообще ничего не понимала в нем, но теперь пришлось научиться понимать, что означают цифры.

Ни в первом, ни во втором случае я не соврала. Просто мой холерический темперамент в полной мере выплескивается на работе (как говорит моя мама, весь пар уходит в свисток). А поскольку на работе я провожу практически все время и прихожу домой только часам к одиннадцати вечера, то совершенно естественным считаю упасть наконец в кресло-качалку и снять стресс детективом и коняком. Так что не вижу никакого противоречия. Хотя, возможно, если бы в Минске существовал джаз-клуб, я бы ночи проводила там...

Впечатления самые замечательные! Особенно после посещения бродвейского шоу. Немного раздражала разве что дискриминация курящих. Америка, с моей точки зрения, - единственная страна, в которой может жить любой человек. Правда, я хочу жить в своей стране.

            Предпочитаю «Наири» и другие армянские коньяки. «Хеннесси», разумеется, тоже пью с удовольствием, но редко. Любимые цветы - астры и хризантемы, словом, цветы поздней осени.
            Книги, которые люблю, - пьесы Антона Чехова и Теннесси Уильямса, поэзия Бродского, «Путешествие дилетантов» Булата Окуджавы, «Выше стропила, плотники» Сэлинджера, «Бойня номер пять» Курта Воннегута, «Москва-Петушки» Венички Ерофеева, все произведения Сергея Довлатова, военная проза Бакланова, Кондратьева, Быкова - и еще много-много всего. Сейчас читаю «Назову себя Гантенбайн» Макса Фриша.

В прогнозах я, к сожалению, не отличаюсь оптимизмом. Лукашенко останется у власти по меньшей мере до 2001 года, а с его нелегитимностью, если вы заметили, весь мир уже примирился. Тем более что вялотекущий переговорный процесс, который то затухает, то снова начинает медленно тлеть, является неплохим козырем для власти. А в нынешнем году начнутся парламентские выборы, и дискуссии по поводу нелегитимности отомрут сами собой - депутатская кампания станет главным предметом обсуждений и борьбы.
            Союз с Россией, думаю, останется на том же декларативном уровне, тем более что Ельцин своим уходом подложил Лукашенко нехилую свинью: Владимир Путин с оловянными глазами целоваться взасос с Лукашенко уж точно не будет. Да и у России теперь слишком много собственных проблем. Вы заметили, что Беларусь практически исчезла из выпусков российских новостей? А в связи с грядущими выборами, за которыми последуют колоссальные перестановки, формирование правительства и новых кланов, мы, надеюсь, вообще перестанем быть чем-то очень важным для России.
            Газета «Имя», безусловно, будет открыта. Но не в этом году, а, скорее всего, в 2001. Белорусскоязычной версии пока не предвидится -- в конце концов, эти вопросы решаю не я, а наш издатель Петр Марцев. В любом случае, я жду с нетерпением возрождения газеты, которую я, если выражаться «высоким штилем», считаю делом своей жизни. Так что все мои надежды так или иначе связаны с 2001 годом...

Сионизм я, безусловно, поддерживаю. Нам, выросшим в Советском Союзе, пытались вбить в голову, что сионизм - это крайне вредная, дискриминационная идеология. На самом деле это вообще не идеология, а идея, суть которой сводилась во времена ее возникновения к тому, что евреи должны вернуться в Палестину и создать свое государство. Потому что без государства народу не выжить. Это абсолютно правильно. А сегодня эта идея актуальна и для белорусов - без своего государства народ не выживет. Кстати, мой прадед был сионистом, чем я искренне горжусь.

Странный вопрос: как любой нормальный гражданин Беларуси, я считаю белорусский язык государственным и пользуюсь им. Просто я работаю в русскоязычной газете, и потому пишу и изъясняюсь чаще всего по-русски. С моей точки зрения, каждый человек свободен изъясняться так, как ему удобнее в данный момент. И если бы, предположим, мои близккие друзья говорили по-китайски, я бы выучила китайский, чтобы общаться с ними.

1. Отношения с прокуратурой находятся в состоянии вялотекущей вражды. Попутно иногда приходится выслушивать от них же (прокуроров) обвинения в том, что я - «человек Шеймана», «человек Сивакова», работаю «под крышей МВД и Совбеза». Впрочем, такие прелестные слухи я даже не берусь комментировать.
            
            2. Я вовсе не считаю «Малады фронт» крупнейшей молодежной организацией в Беларуси. Его позиции сильно пошатнулись после того, как начался внутрипартийный кризис БНФ и уход лидера МФ Павла Северинца в просветительскую деятельность. Таким образом, «Малады фронт» проявил отсутствие самостоятельности и «потерялся» в скандалах «взрослого» Фронта. Это значит, говорить о МФ как о серьезной организации рано. Что касается Павла Северинца, то я считаю его очень талантливым человеком - можно сказать, выдающимся. Но лидером он, к сожалению, уже перестал быть. Он выбрал иное. Я уважаю его выбор, но лидера пора менять. В противном случае через полгода о «Маладом фронце» уже никто и не вспомнит. Кроме того, «Маладому фронту» следует избавиться наконец от «коротких штанишек на лямках» и перестать играть в «войнушку». Надписи на заборах - это все-таки не совсем политическая деятельность. Скорее обаятельное хулиганство юности...
            
            3. По поводу «лидеров БНФ господ Позняка и Вечерки» могу сказать, что считаю вопрос не совсем корректным. В Белорусском народном фронте на сегодняшний день существует один легитимный лидер - Винцук Вечерка, - а Зенона Позняка, благополучно выполнившего свою историческую функцию еще 10 лет назад, сейчас можно назвать разве что собратом Александра Лукашенко по нелегитимности. До избрания Винцука Вечерки на пост лидера БНФ я, как и многие граждане моей страны, воспринимала Фронт как устаревшую, косную, почти большевистскую партию, не желающую видеть реальную жизнь страны и свое место в ней. Приход Вечерки я искренне приветствую: на мой взгляд, его избрание свидетельствует о том, что Фронт все-таки смог взглянуть на собственную деятельность критически и теперь будет в состоянии вернуть себе прежний авторитет самой крупной и влиятельной оппозиционной партии. Скажу больше: если Винцук Вечерка будет выставлять свою кандидатуру на президентских выборах 2001 года, я с удовольствием поработаю в его команде.
            
            4. Я совершенно точно знаю, что ни одна из белорусских независимых газет не имеет никакого отношения к российским группировкам, ни к политическим, ни к финансовым. Исключение составляет разве что «Белорусская газета», чей контрольный пакет акций действительно принадлежит россиянам. Но она и создавалась на российские деньги. При этом, насколько мне известна ситуация в «БГ», держатели контрольного пакета никогда не вмешивались в творческую часть газеты, и если возникали претензии, то исключительно финансового характера.
            
            5. Независимые журналисты, я считаю, должны общаться с представителями власти, пить с ними водку, получать информацию. Я, к примеру, очень часто встречаюсь с высокопоставленными государственными чиновниками в неформальной обстановке и считаю это полезным для себя. Единственное условие их нормального сосуществования - после каких бы то ни было контактов журналистов с властями ни у тех, ни у других не должно возникать взаимных обязательств. http://www.draniki.com/ask/halip.asp