Казнь Христа как торжество демократии...

«Пилат говорит им: что же я сделаю Иисусу, называемому
Христом? Говорят ему все: да будет распят! Правитель
сказал: какое же зло сделал Он? Но они еще сильнее
кричали: да будет распят! Пилат, видя, что ничто не
помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл
руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови
Праведника Сего; смотрите вы. И отвечая весь народ
сказал: кровь Его на нас и на детях наших.»
(Мф. 27, 22-25).

В последнее время много приходится слышать о народовластии даже от православных христиан. Однако, на мой взгляд, уповать на него как-то странно, зная евангельскую историю.

I

Идеологами современного мiра, подотчетными им правителями и послушными работниками средств массовой информации вдалбливается в головы народов мысль: демократия как воля организованного большинства – это безусловное благо, а все противное демократии – безусловное зло.

Слово Божие учит нас другому: «Не следуй за большинством на зло, и не решай тяжбы, отступая по большинству от правды» (Исх. 23, 2). Потому что все самые страшные беды человеческого рода явились следствием торжества народовластия.

Возьмем время перед всемiрным потопом. Один праведник противостоит целому мiру богоотступников. В течение ста двадцати лет он проповедует нечестивым покаяние, призывает их смилостивиться хотя бы над невинными младенцами, которые должны будут погибнуть за грехи родителей. Ответ на боговдохновенную проповедь – насмешки и злоба, обвинения в человеконенавистничестве, кичение силой абсолютно подавляющего большинства. Но Бог не раб большинства. Пришел потоп и погубил всех.

Возьмем дни пророка Илии. Один человек Божий противостоит организованно отступившему от Бога во главе с царем сонму сынов Израилевых. Подчинился ли человек Божий беззаконной воле большинства? Имело ли оно какой-то вес в глазах человека, которого, когда он был еще младенцем, повивали огнем ангелы? Он молил о наказании Божием, чтобы сломить злое упорство большинства.

Возьмем дни пророка Иеремии. На его долю выпало, наверное, самое тяжкое из всех пророчествований – возвестить о неминуемой гибели Иерусалима, града Божия, который Иеремия любил больше, чем все его противники вместе взятые. Его обвинили в политическом предательстве и ненависти к народу Божию. Его держали в яме, а потом, уже оплакавшего гибель города, убили.

Во дни пророка Даниила отроки Анания, Азария и Мисаил, когда все народы простерлись в прахе, поклоняясь истукану, противостали воле большинства, и этим поступком угодили Богу больше, чем любыми жертвами и всесожжениями.

Если бы в наши дни жил праведный Ной, его ославили ли бы сумасшедшим. Если бы в наши дни жил Илия и предал казни 850 лжесвященников и лжепророков, ему дали бы 850 пожизненных заключений за нарушение принципа толерантности, экстремизм и смертоубийство. Если бы в наши дни жил Иеремия, его просто расстреляли бы на шумных стогнах прямо среди бела дня. А Даниила, Ананию, Азарию и Масаила растерзала бы в клочья нынешняя ультратолерантная толпа, исповедающая религию общечеловеческих ценностей.

II

Сократа осудил на казнь Ареопаг большинством голосов. Но подлинным торжеством народовластия явилась казнь вочеловечившегося Бога.

После Тайной Вечери Господь и апостолы «...воспев, пошли на гору Елеонскую» (Мф. 26, 30). Перед расставанием Спаситель дал ученикам наставление, которое можно назвать отвержением идеалов народовластия и утверждением боговластия: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал. Сие заповедаю вам, да любите друг друга. Если мiр вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мiра, то мiр любил бы свое; а как вы не от мiра, но Я избрал вас от мiра, потому ненавидит вас мiр» (Ин. 15, 16-19). Из последних слов можно выделить три условия, необходимые для осуществления принципа боговластия: 1) послушание Божиим заповедям, 2) взаимная любовь в Боге, 3) неизбежность преследований со стороны безбожного мiра. (Ср.: «Все благочестно жити хотящии гонимы будут»; «Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо, ибо так поступали с лжепророками отцы их»). Боговластие есть единение в Святом Духе, почему Спаситель дальше и сказал: «когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне, а также и вы будете, потому что вы от начала со Мною» (Ин. 15, 26-27).

Затем Спаситель вознес к Отцу Свою первосвященническую молитву об учениках: «Я уже не в мiре, но они в мiре, а Я к Тебе иду. Отче святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы... Я передал им слово Твое; и мiр возненавидел их, потому что они не от мiра, как и Я не от мiра» (Ин. 17, 11, 14). «Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино! как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, - да уверует мiр, что Ты послал Меня» (Ин. 17, 20-21). После этой молитвы и предсказания о смерти и воскресении последовало гефсиманское моление о чаше.

III

В это самое время являются представители народной (т.е. иудейской, а не римской, императорской) власти. «Первосвященникам же и начальникам храма и старейшинам, собравшимся против Него, сказал Иисус: как будто на разбойника вы вышли с мечами и кольями, чтобы взять Меня! каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук; но теперь ваше время и власть тьмы» (Лк. 22, 52-53). «Тогда воины и тысяченачальник и служители иудейские взяли Иисуса и связали Его» (Ин. 18, 12).

В 1895 г. священномученик протоиерей Иоанн Восторгов выступил с лекцией «Суд над Иисусом Христом с юридической точки зрения». В ней он говорил о вопиющих нарушениях еврейского уголовного законодательства, которое в то время еще несло на себе печать боговластия. В соответствии с Мишной (а этот кодекс начал составляться после возвращения иудеев из плена вавилонского, а завершен был во II в. до Р.Х.), «уголовное судопроизводство и начинается только днем, и должно быть оканчиваемо только днем» - в отличие от гражданского, которое, начиная только днем, можно было заканчивать и ночью. В случае вынесения Синедрионом смертного приговора, окончательное его утверждение переносилось на следующий день. По этой причине запрещалось назначать уголовное судопроизводство накануне субботы или праздника. Все эти установления в случае суда над Господом были грубо нарушены, ибо суд начался в ночь на пятницу.

Прот. Иоанн говорит: «...по словам Мишны, пока свидетельские показания не были даны публично против какого-либо человека, он считался пред судом не только невиновным, но и не обвиняемым». «Личное задержание, взятие под стражу или арест прежде следствия иудейскими узаконениями допускались очень редко, только тогда, когда обвиняемый оказывал вооруженное сопротивление или намерен был бегством укрыться от судебного преследования. Самое привлечение к суду могло быть только в том случае, если этого требовали свидетели...»

Но, как мы знаем, уже связанного Христа привели в дом бывшего первосвященника Анны, где тот начал беззаконный допрос, сопровождаемый побоями. «Своеобразная особенность еврейского суда состояла в том, что обвиняемый совершенно освобождался от всякого личного допроса, пока его не представят для разбора дела в собрание его братий, как называются в Талмуде свидетели. Мишна ясно гласила: «Не становись судией один, ибо нет одного судьи, кроме Единого», т.е. Бога. Вот почему единоличный допрос Христа у Анны, без предварительного обвинения свидетелями и даже в отсутствии их, был совершенно беззаконен, тем более, что Анна был отставной первосвященник, и если и был членом Синедриона, то не имел каких-либо особых полномочий».

После возражений Спасителя на беззаконные действия Анны, тот послал Его к своему зятю первосвященнику Каиафе. Далеко не факт, что противозаконное ночное заседание Синедриона в доме Каиафы имело кворум (2/3 членов). Однако о. Иоанн предполагает, что кворум все-таки мог составиться, ибо ради Пасхи все члены Синедриона вполне могли находиться в пределах Иерусалима. «В таком случае место председателя занял Каиафа в средине, полукругом с обеих сторон по 35 в ряд разместились члены Синедриона, на мягких сиденьях, по восточному обычаю, в тюрбанах, со скрещенными ногами. Здесь были отставные первосвященники, главы священнических родов, начальники и предстоятели синагог и, наконец, так называемые книжники и законоучители, т.е. почетные лица из сведущих законоведов. Около председателя... сели непосредственные помощники... так называемый «отец Суда» и «мудрец»; два писца сидели за особым столом для записи приговоров; два служителя стерегли обвиняемого, который вместе со свидетелями стоял прямо перед председателем. В таком виде мы можем себе представить судилище над Иисусом».

Законодательство прямо вменяло в обязанность судей защищать обвиняемого против свидетелей, дабы с как можно большей степенью вероятности, исключить возможность вынесения несправедливого смертного приговора. Однако здесь первосвященники из защитников превратились в обвинителей. Вопреки закону, не были призваны свидетели, которые могли бы сказать нечто в Его пользу. Вместо этого Он был подвергнут судьями перекрестному допросу.

После признания свидетельских показаний недостаточными, обвиняемого полагалось признать невиновным. Но здесь Каиафа в очередной раз нарушил закон. Он сам обратился к Иисусу и привел Его к присяге: «Заклинаю Тебя Богом живым: Ты ли Христос, Сын Божий?» (Мф. 26, 63). Иисус отвечал, согласно установившейся формуле: «ты глаголеши». Затем последовало раздрание риз Каиафы, как законное выражение негодований при виде богохульства, и потом отобрание голосов и приговор: «Повинен смерти».

Итак, закон Божий был многократно попран судьями: народовластие (беззаконнующее большинство) взяло верх над боговластием (законом). Мы имеем здесь демократию в качестве организационно оформленной разновидности богоборчества. Но все же приговор Синедриона еще не был полным торжеством народовластия. Ведь члены Синедриона – представители народа, а это не одно и то же, что народ.

IV

Все смертные приговоры Синедриона утверждались римским наместником и без его утверждения не могли быть приведены в исполнение. «От Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху» (Ин. 18, 28). Несчастные лицемеры! Беззаконное судопроизводство, животная ненависть, беззаконное осуждение, стало быть, не оскверняют, а вход в преторию оскверняет. «Пилат вышел к ним, и сказал: в чем вы обвиняете человека сего? Они сказали ему в ответ: если бы он не был злодей; мы не предали бы Его тебе». (Ин. 18, 29). Это называется уход от прямого ответа. Но наместник тоже знал, как отвечать лицемерам:«...возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его» (Ин. 18, 31). После этого «...начали обвинять Его говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш, и запрещает давать подать Кесарю, называя Себя Христом Царем.» (Лк. 23, 2). «Пилат сказал первосвященникам и народу: я не нахожу никакой вины в этом человеке» (Лк. 23, 4). После несогласия с этим выводом представителей Синедриона, римский наместник посылает Иисуса к Ироду. Ни представитель императорской власти, ни беззаконный царь, причем оба не отличались гуманностью (Ирод Антипа всего пол года назад казнил Иоанна Крестителя) не нашли в Иисусе ничего достойного смерти. Вынесенному Синедрионом смертному приговору угрожала отмена.

Вот тогда и было задействовано дьявольское оружие демократии. «...первосвященники и старейшины возбудили народ просить Варавву, а Иисуса погубить» (Мф. 27, 20). Так повелось: в самый критический для диавола момент, когда его замысел готов разрушиться, он употребляет свое самое мощно оружие – народовластие. Как здесь не вспомнить образ вавилонской блудницы, представленный в Апокалипсисе?: «...воды, которые ты видел, где сидит блудница, суть люди и народы, племена и языки...» (Откр. 17, 15).

«Пилат... опять сказал им: что же хотите, чтобы я сделал с тем, кого вы называете Царем Иудейским? Они опять закричали: распни Его. Пилат сказал им: какое же зло сделал Он? Но они еще сильнее закричали: распни Его. Тогда Пилат, желая сделать угодное народу, отпустил им Варавву...» (Марк. 15, 12-15). Народовластие превозмогло мнение императорского наместника. «И сказал Пилат иудеям: се, Царь ваш! Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме Кесаря. Тогда наконец предал Его им на распятие.» (Ин. 19, 14-16).

В акафисте Страстям Христовым св. Церковь воспевает: «Проповедник Твоего незлобия явлься Пилат, показа народу ничтоже быти в Тебе достойно смерти; но иудее, яко звери дивии кровь узревше, скрежетаху на Тя зубы своими, «распни, распни Его», вопиюще; мы же, лобызающе причистыя язвы Твоя, зовем: Аллилуия». Церковь здесь со Христом и против выше представленного народовластия.

Если бы евреи послушались тогда не представителей народовластия в лице членов Синедриона, а беззаконного царя Ирода, то не унаследовали бы проклятия, которое сами на себя изрекли: «Кровь Его на нас и на детях наших». 

V

Торжество демократии, этой власти тьмы, закончилось светлым Христовым Воскресением, после которого вновь стало укрепляться на земле боговластие через Христову Церковь. Доблестные Христовы мученики обличали народное невежество и прогоняли мрак безбожия с лица земли. Боговенчанные христианские правители утвердили на земле боговластие и благочестие. А диавол употребил против них всесокрушающий таран народовластия, попутно погубляя, вслед за несчастными евреями, христианские народы, ставя их в ряды неисчислимой богоборческой рати, разрушая и растаптывая этой ратью остатки правды Божией на земле, прославляя грех и насмехаясь над благочестием. Однако должно быть стыдно христианам становиться под богоборческие знамена.

Иерей Сергий Карамышев, настоятель храма Св. Троицы пос. Каменники Рыбинского благочиния Ярославской епархии