Истории Григория Горина по принципу ВЕРЮ-НЕ-ВЕРЮ (Ист.1-я)


      Чем скорее и неотвратимей  уходит  от нас  XX век, тем  сильнее  он затягивается паутиной таинственности и ностальгических воспоминаний, которые  пока еще существуют на уровне сплетен  и исторических анекдотов, но  постепенно и неотвратимо  кристаллизуются  в  неоспоримые факты... 
     

Многочисленная бульварная мемуаристика, раскупаемая почитателями, грозит заменить справочную литературу и проверку специалистами. 
     

Хорошо это или плохо, не берусь оценивать однозначно. Вранье поощрять нехорошо, но и правда, доказанная документально, порою  бывает  так отталкивающе  пресна, как протертая  бессолевая  пища... Для организма вроде  полезно, но его, организм, почему-то от такой правды тошнит... А  тошнота ( и это доказано!)  вредна для организма  не менее какого-нибудь избыточного холестерина. 
     

Мы уже  давно поняли, что кроме "исторической" правды, есть правда иная --   художественная. Например, уже сто раз научно  доказано, что Сальери не отравлял Моцарта, но доводы Пушкина  для большинства из нас убедительней доводов   дотошных музыковедов... Потому что в пьесе Александра Сергеевича есть такие неоспоримые художественные подробности  мотивов  поведения, которые напрочь перечеркивают все  последующие анализы  химиков и  записи  патологоанатомов... 
     

К чему это я? К тому, что мне лично известны  многие исторические сюжеты ушедшего времени, которые  неплохо бы, пока не поздно, обсудить и наполнить подробностями очевидцев и современников.  А вдруг они, эти сюжеты, вдохновят поэтов и драматургов будущего? 
     

Я вам  перескажу только то, что слышал сам от людей старшего возраста. Людей уважаемых, и если и склонных к преувеличению, то уж точно не склонных к вранью. 
     

Сегодня эти люди уже что-либо  подтвердить или доказать не могут, поскольку ушли из жизни... Я же мучаюсь сомнениями, и очень надеюсь на   активного интерактивного читателя. Вдруг что-то и вы знаете про этот случай? 


                                     -- Григорий Горин --

"Верю!" 
     

"Не верю!" 
     

"Знаю, как было на самом деле" (следуют добавления и подробности) 



                                                                               ИСТОРИЯ 1-я


 Эту историю я слышал  в Ялте примерно в году 1970-м на семинаре молодых писателей, одним из руководителей которого был наш прославленный писатель и знаток литературы В.Б.Шкловский. 
     

-- А знаете ли, молодые люди, -- сказал  нам как-то  Виктор Борисович, -- что убийца Пушкина и Алексей Максимович Горький встретились? И не просто встретились, а  вступили в конфликт,  переросший в дуэль. Мне об этом поведал сам Алексей Максимович.

Хотя и неохотно. Очевидно, ему не очень нравилось вспоминать этот эпизод собственной  биографии. 
     

Так вот, Виктор, говорил мне Горький, -- говорил нам Виктор Борисович, наседая на о! и как бы показывая произношение Алексея Максимовича, -- как вы знаете, убийца Пушкина Жорж Дантес прожил довольно долгую и благополучную жизнь. Монархист, реакционер, аристократ, барон де Геккерен свою глубокую старость встретил, окруженный многочисленной родней и почитателями. Да, дорогой! 
     

Очень большая часть общества (и не только французы!) считала, что этот Жорж в конфликте с Пушкиным поступил достойно, защищая честь влюбленной в него Натали и пытаясь утихомирить неоправданный взрыв ревности обманутого мужа (достоверно доказано, что Дантес позже встречался с Натали и ее мужем Ланским и  благородно вернул Натали  все  компрометирующие ее письма).   
     

Меня же лично, дорогой Виктор Борисович, все это раздражало. Я был молодой поэт (хотя считался прозаиком, но стихи писать любил более, чем прозу), и имя Пушкина, как и его моральный облик, было для меня свято. 
     

Вдруг, представляете, во время первой своей  недолгой поездки в Европу (примерно в 1895-м), в городке под Парижем, в ресторане, меня знакомят с высоким, строго одетым старичком, почетным сенатором. Знакомьтесь, мол, месье барон, это -- популярный русский писатель, Максим Горький! Он так чуть улыбнулся, и руку мне протягивает. Я говорю: "Извините, господин хороший, но руку, убившую  величайшего русского поэта, я пожать не могу!" Я это тихо сказал и по-русски. Переводчик мой, Андре, смутился, но Дантес, видно, и по-русски кое-что помнил. Он вскочил и зло ответил (по-французски, но мне перевели): мол, вы -- глупый и невоспитанный молодой человек! А что касается моей руки, то она не убивала, а защищала  честь. И может это сделать в любом возрасте!   Мне тоже, знаете ли, тут вожжа под хвост, кричу: я хоть и не дворянин и дуэли ваши считаю барской глупостью, но, как говорится, всегда к вашим услугам, месье! Мой адрес -- такой-то! 
     

И ушел в гостиницу ждать секунданта. Ночь не спал. Не то чтоб боялся, все-таки и в тюрьме сидел, и с босяками в драках ножичками баловался, но ощущение перед дуэлью, да еще перед такой, оно как бы особое. 
     

Только под самое утро задремал. Проснулся от  стука в дверь. Входит мой переводчик Андре (он вообще-то наш, русский Андрей, но офранцузился, поскольку жил там долго) и передает послание от Дантеса. Мол, уважаемый господин Горький, я не был с Вами знаком, было взбешен и,  несмотря на разность в возрасте и положении, готов был  немедленно наказать Вас  за дерзость. Но тут мои  русские друзья дали мне ознакомиться с вашими сочинениями, которые привели меня в  истинный восторг. Особенно стихи! Даже в переводе они звучат столь чарующе, что я заколебался и понял, что не могу  лишить  русскую поэзию ее восходящего солнца! В связи с этим наш конфликт  прошу считать исчерпанным! Ваш Жорж Дантес. 
     

Честно скажу, я растерялся. С одной стороны  звучало как насмешка. Какое я, к черту,  "солнце" рядом с Пушкиным? А с другой -- может, ему мои стишки и в самом деле очень понравились?! Но что есть тогда комплимент поэту от убийцы Пушкина? 
      Дня два я мучился, потом решил, как поступить:  записку эту, хвалебно-позорящую, порвал. И с той поры -- стихи писать бросил, что и считаю своим вкладом в великую русскую поэзию.