Реставрацию капитализма запланировал Председатель КГБ, а осуществил - диссидент.

Ниже цитата из книги историка  И.Я. Фроянова "Россия. Погружение в бездну" (1999) о том, когда и в каком виде возникла идея перестройки. 

Нам говорят, будто оппозиция в СССР, принявшая форму диссидентства, была "подавлена" и "разложена" Андроповым ― Председателем КГБ СССР (Геллер М., Некрич А. История России 1917―1995. В4 т. М., 1996. Т. 2. С. 288). Это не совсем так. Диссидентов Андропов придавил, но не раздавил. Иначе не понять, откуда посыпались многочисленные оппозиционеры, когда Горбачёв развернул знамена "перестройки". Думается, Андропов проводил в отношении диссидентства двойственную политику: с одной стороны, подвергал диссидентов репрессиям, внешне демонстрируя преданность режиму и тем прокладывая себе путь к высшей власти, с другой стороны, сохранял этот горючий материал до будущих времен. На какой случай резервировал придавленную оппозицию Андропов, видно из того, о чем поведал М. П. Любимов ― бывший высокопоставленный сотрудник КГБ.

Андропов, если верить Любимову, пришел к убеждению, что существующая общественная и политическая система "умерла, и восстановить ее невозможно, да и не надо. Зачем нужен живой труп? Задача состоит в том, чтобы окончательно уничтожить её и построить на ее месте истинный социализм, который поддерживал бы весь народ" (Любимов М. Операция "Голгофа". Секретный план перестройки//Совершенно секретно. 1995, № 2. С. 3).
Андропов, по Любимову, хотел "восстановить истинный социализм, избавившись от всех наслоений прошлого. Операция тщательно и детально прорабатывалась. Был создан её план под кодовым названием "Голгофа". Он "распадался на четыре части:
1. Системный развал существующего политико-экономического устройства страны;
2. Переворот и форсированное внедрение капиталистической системы "дикого типа";
3. Направленное пролонгирование хаоса и неразберихи как средства мобилизации озверевших масс на борьбу с властью под социалистическими лозунгами;
4. Социалистическая революция, поддержанная всем народом, радикальная аннигиляция компрадорской буржуазии и связанных с нею политико-экономических структур" (Любимов М. Операция "Голгофа". С. 6)

План "Голгофа" Андропов, по свидетельству Любимова, подписал незадолго до своей смерти. В реализации этого плана Горбачеву отводилась роль зачинателя:
"Во главе первого этапа встанет Горбачев, которого я уже давно готовлю на эту роль, человек сравнительно молодой и честолюбивый (заметьте, что я вообще терпеть не могу солдат, которые не мечтают стать генералами, таким не место в политике!), с очень привлекательными идеями типа "социализма с человеческим лицом" Дубчека..." К тому же "вся история показывает, что народ обожает говорунов, обещающих молочные реки и кисельные берега".

Таким образом, если верны сведения, которые приводит Любимов, у Андропова созрел план разрушения взрастившей его системы с использованием Горбачева.

Однако за этим планом скрывалось, похоже, нечто большее, чем декларируемое разрушение советского общественно-политического строя и возведение на его обломках "истинного социализма". Побуждает к размышлениям знаковое название плана: "Голгофа". Оно придает вопросу религиозно-политическое значение, заставляя задуматься, кому вслед за Господом нашим Иисусом Христом уготован путь на Голгофу. Не русскому ли народу? И не потому ли, что в одном лишь православии, исповедуемом русским народом, "сохранился божественный лик Христа во всей чистоте?"
------------------------------
Вторая цитата из той же книги - о личности исполнителя.

Важно отметить, что Горбачев думал о "переменах" задолго до перестройки, работая еще в Ставрополе. Во всяком случае, такой вывод подтверждает содержание разговора Михаила Сергеевича с Раисой Максимовной, состоявшегося ранним утром 11 марта 1985-го, накануне избрания нового генсека вместо умершего Черненко.

"Понимаешь,― ехал я сюда с надеждой и верой в то, что смогу что-то сделать, но пока мало что удалось,― говорил супруг супруге.― Поэтому, если я действительно хочу что-то изменить, надо принимать предложение (возглавить партию.― И. Ф), если, конечно, оно последует. Так дальше жить нельзя" (Горбачёв М. С. Жизнь и реформы. Кн. 1. С. 265).
М. С. Горбачёв выражается тут несколько туманно, говоря о своем желании лишь "что-то изменить". Б. И. Олейник свидетельствует о более определенных высказываниях "реформатора" на сей счет, выдающих его давний и сокровенный план:
"Однажды в минуту откровения (истинного или деланного) Вы признались, как, прогуливаясь с имярек по своим "Воробьёвым горам", поклялись разрушить "эту прогнившую систему" (Олейник Б.И. Князь тьмы... М., 1992. С. 11).
А. И. Лукьянов, кажется, высвечивает этого засекреченного писателем "имярек": "Говорят, что бывший чехословацкий диссидент Зденек Млынарж, которого я, как и Горбачёв, тоже знал по университету, вспоминает теперь, как на Воробьёвых горах молодой студент Горбачёв поклялся ему покончить со "сталинским социализмом" (Лукьянов А.И. Переворот мнимый и настоящий. М., 1993. С 103).
Если верить собственному заявлению Горбачева, он был... диссидентом. Об этом рассказывает его помощник Черняев, по словам которого, Горбачев в ноябре 1991 года принимал Эрнста Неизвестного. Вместе с Неизвестным к нему пришли Ю. Карякин, А. Грачев, В. Игнатенко и он, Черняев. Горбачёв "открылся до предела, будто в братском застолье. И политически кое-что сказал впервые... Назвал себя диссидентом с 1953 года" (Черняев А. С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. М., 1997. С. 280).
---------------------------------
Всё. Теперь всё. Больше нечего добавить.