Государство "всеобщего" благоденствия

Оторвав мужчину и женщину друг от друга эмансипация вернула нас во времена первобытного хаоса, из которого только зародилась моногамная семья. Тут можно спросить - как же так, если мы вновь оказались в хаосе, почему все пошло иначе, чем раньше? Раньше все было так романтично. Из хаоса появилась любовь, семья. А теперь только разврат и всеобщая дегенерация.

Действительно, разница есть. Разница в том, что тогда женщина не была свободной, а принадлежала мужчинам. Они за нее рвали друг другу волосы, глотку и все остальное, что попадется под руку. Сейчас культура дала мужчинам по граблям, связала им руки и вообще опутала их с ног до головы своими гуманными и туманными идеями. А женщина? А женщина вообще не может быть свободна - одна она никогда не выживет в этом мире. Не говоря уж о воспитании детей. Поэтому вслед за эмансипацией в новом прекрасном обществе остро встала потребность опять присвоить ее. Правда не в том, или точнее не столько в том смысле, как раньше. Теперь это ее защита, поддержка, помощь и т.д и т.п. За этот сизифов труд взялось государство, которое в те времена было меньше и лучше. И в реальности недолгая женская свобода обернулась безраздельным владением бездушного государства.

Но бесполезный труд только из обезьяны сделал человека. Из нормального государства мужчин, он сотворил "государство-няньку" с разросшимися социальными программами, разжиревшими охранительными органами, распухшими бюджетами и раздутыми налогами. Суть этого государства-няньки, второпях выросшего вслед за эмансипацией - помощь одиноким, обиженным и просто симпатичным женщинам. Без большой натяжки можно сказать, что процессы эмансипации + разрушения семьи + усиления социальной роли государства - по сути один и тот же процесс, занявший в цивилизованных странах весь последний век, что можно прямо таки считать рекордом по историческим меркам. И конечно все функции семьи тоже плавно перешли к государству, включая воспитание, начальное образование, содержание матери и ребенка, поддержка стариков и инвалидов. Государство уже стало самым большим работодателем и все еще продолжает расти как на дрожжах. Почти 70% госбюрократии и сферы "социальных услуг" - сами женщины, нашедшие там приют, опору и защиту от мужа. В результате то, что делал один мужчина теперь делают тысячи женщин, поддерживая и приободряя друг друга.

На первый взгляд скептическому читателю может показаться, что все это сильно преувеличено, что все это демагогия, что женщина не принадлежит никакому государству. Чем она отличается в конце концов от мужчины? Он точно так же принадлежит государству. Или наоборот, и он, и она одинаково свободны. Нюанс в том, что если мужчины содержат государство, то женщины наоборот, находятся на его содержании. Они дают ему меньше, чем получают. В этом суть отношений женщины с мужчиной и суть ее отношений с государством-нянькой. Возмущенный читатель может воскликнуть много слов. И напрасно. Почему бы из чистого любопытства не просчитать так сказать половой разрез бюджета? Конечно так никто не считает и считать не будет, такой подход неполиткорректен, неэтичен и негуманен. И ненужен. Достаточно того, что перераспределение в сторону женщин имеется. Например туда идет большая часть пенсионных расходов, если учесть, что мужчины работают дольше, а умирают раньше. И расходов на здравоохранение, если учесть какую их часть составляет охрана здоровья женщины и матери. Ну а про пособия матерям можно и не говорить. А даже в такой либеральной стране, как Америка, всячески изображающей сопротивление социализму, социальные расходы вместе с охраной здоровья занимают почти половину бюджета!

Сам принцип формирования государственных доходов и расходов - обезличенный и универсальный - есть по существу отьем денег у мужчины, которые он и так бы потратил на женщину, но на свою, а не "вообще". Вот если бы, из конечно же чистого любопытства, возмущенный читатель все таки захотел сесть и просуммировать мужской и женский вклад и "выклад", то неприменно увидел бы, что мужчины как и прежде содержат женщин, но теперь не лично, а через налоги и прибавочную, а точнее "отбавочную" стоимость, которую они создают своим трудом, но не видят как своих ушей. И содержат из рук вон - если кое-какие из женских качеств общество еще использует, то самые важные пропадают зря. Государство не ценит женщину, оно при всем желании не может этого сделать. А это в ней самое главное. Использовать женщину только в качестве рабсилы сродни использованию хрустальной вазы в качестве ковша в экскаваторе - хлопот много, а толку мало. И в итоге общество проигрывает. Даже экономически - сами деньги требуют более рачительного собственника. Не надо спорить и доказывать, что кругом расцвет капитализма и вообще сказочная эффективность, позволяющая припеваючи жить время от времени перекладывая бумаги. Этот затянувшийся расцвет обьясняется весьма кстати случившейся научно-технической революцией и количественным расширением рыночной экономики. Ресурсы, дешевая энергия, кредиты в счет будущего, а главное пожалуй - эксплуатация стран вечно "третьего" мира. Этот однобокий коммунизм засияет во всей красе, когда экспансия захлебнется. Когда придет наконец пора расчитываться по кредитам. Тогда и можно будет точно сказать, где тут демагогия, а где неудобная правда.

Из этого факта кстати вытекают и вечные заморочки с женским трудом, с женской эксплуатацией и женским угнетением.

Женщины отлично чувствуют, что государство не ценит их труд, не ценит их самих. Хрустальной вазе вероятно то же самое казалось бы, если б ею кололи орехи - она ведь так изящно это делает! А все достается молотку! Быть не на своем месте неуютно, но иначе в государстве-нянке не получается. Хорошо бы вернуть женщину на свое место, освободить от труда на благо общества, да и от кучи мужских ролей, в которых она как воробей в упряжке.

Связь между "освобождением" женщины, и особенно наделением ее правом голоса, и последующим ростом государственных расходов, ростом аппарата управления и повышением налогов, хоть и четко зафиксирована, но не особо афишируема. Эмансипированная от неудобной правды идеология государства-няньки предпочитает изображать это благом демократии, заботой о народе, собственной зрелостью, социальной справедливостью, социальной ответственностью и другими не менее завораживающими терминами. Классовые противники из глубин коммунистического лагеря в свое время обьясняли социальное государство по своему - как плод завоеваний трудящихся и заразительный пример социализма. Конечно негоже отрицать рациональное зерно обоих этих позиций, так же как и классовую борьбу пролетариата с буржуазией. Но горькая истина в том, что социализм и уравниловка отлично сочетаются с женской психологией бесконфликтности, милосердия, помощи слабым и угнетенным. И конечно иждивенчества - значительная часть социальных пособий идет одиноким матерям, которые рожают детей, заранее зная, что государство им поможет. Эмансипированные женщины считают это право данным им с рождения, фактически шантажируя детьми государство. И государство радостно идет им навстречу, предлагая легкую альтернативу семьи и зависимости от мужчины.

Но кроме финансовой и физической безопасности, да еще моральной поддержки одинокой матери-работницы, государство ничего не может предложить женщине. Но за это великодушная нянька отнимает у нее все остальное. Все, что выражается понятием "сильный мужчина". Потому что чем сильнее государство - тем слабее мужчина. Новорожденное государство социальной "справедливости" уравнивает, подавляет и душит инициативу. Как интересно, мужчина в одиночку может конкурировать с государством? Поставленный в положение государственной прислуги, он теряет стимул быть мужчиной. У него по прежнему нет выбора - он должен содержать семью, если хочет быть в глазах женщины "настоящим" мужчиной и "нормальным" мужем. Выбор работать или нет появился только у женщины. Она стала свободна, но не он. Поэтому мужчины тоже делают выбор - и не в пользу семьи. В нормальных условиях завоевание женщины является одним из его стимулов. В условиях "ровного игрового поля", утрамбованного катком государственной поддержки женщин, этот стимул пропадает.

Таким образом наступление на семью повелось сразу с двух сторон. Почему? Потому что из хаоса возникла колоссальная бюрократическая машина, подменившая естественную логику развития общества. У бюрократии своя логика, не имеющая ничего общего с дилеммой "деньги-любовь" - бюрократии нужен только собственный злокачественный рост. За счет кого угодно и во имя чего угодно. Раньше бюрократия прислуживала власти. Теперь она стала ею. И это приводит нас к социальному бермудскому треугольнику, утопившему любовь: эмансипация - бюрократия - демократия, каждая вершина которого взятая с любой из соседних - система с положительной обратной связью. То, что эмансипация требует бюрократии, а бюрократия подпитывается эмансипацией, мы уже видели. Демократия суть популизмом, она процветает при максимальном числе легко манипулируемых избирателей. Женщины тут просто идеальны. Чем они более эмансипированы - тем ширше демократия. Но эмансипированным женщинам требуется демократия, чтобы отстаивать свои вновь полученные права. И чем больше у них прав, тем больше их надо. Такова логика прав и свобод. Идем дальше. С демократией власть обезличилась. Теперь вообще непонятно - что есть власть. Сама демократическая власть, ее аппарат - это тоже бюрократия, со своей неконтролируемой логикой роста. Чем больше прав и свобод, чем сложнее общество, тем сильнее нужда в регулировании и управлении, тем больше бюрократия. И чем больше бюрократия, тем нужнее ей демократия, потому что любой правильный авторитаризм не нуждается в сильном противнике, коим является бюрократия. Вот таким трехглавым драконом оказывается при ближайшем рассмотрении красивое государство-нянька.

Естественные отношения полов были окрашены любовью. Отношения обоих полов с любимым государством не предполагают взаимности. Они холодны и формальны. Они окрашены деньгами. Но не только в окраске дело. Усевшись жирной задницей на весы нашей дилеммы, государство сместило их от любви к деньгам, от семьи к индивидуализму и от мужчины к женщине. Этот последний аспект очень интересен. Эмансипация привела к удорожанию женщины. Наличие независимого источника финансов помогает женщине в ее вечной торговле с мужчиной. Женщине теперь куда удобнее опираться на доброе государство-соску, которое ничего не требует взамен, чем на злого мужчину. Но отнимая с помощью государства у мужчины его хлеб, она доторговывается до отсутствия покупателей. В результате у резко подорожавшей женщины есть и квартира, и дача, и машина. И новое, эмансипированное счастье - курсировать на третьем между первым и вторым.