Разоблачение

 

 

Что мне неясно в Вашей жизни,
Какие мнятся откровенья,
В плену чьего предубежденья
Я пребываю?.. Как ни кисни,
Нет горше ничего сомненья –
Души плакучей сочиненья
Пьяны, как мякоть винной вишни.

О, прозы жребий неслучайный,
Надежд моих соперник тайный,
Загадочный, далёкий, дальний,
И, как мираж пустынь, прощальный!

Чего печалишься, мой бедный,
Мой странник сумеречно-бледный,
Поэт, пустынник беспримерный
И толкователь судеб скверный?

Здесь инородное сказанье,
А проще, так иносказанье,
Ворвалось в текст, и вот беда,
Пошла сплошная ерунда:
«Твой голос сердце мне тревожит,
Он грудь сжимает, сердце гложет –
Он горе надвое умножит,
Но ничему ведь не поможет!

Так ты не спрашивай, откуда
Растут два горба у верблюда
Иль горб один... Пустое чудо –
Слова сорить свои повсюду.
Пусть я поверю в счастье снова,
Но ржавая висит подкова –
Она давно уже готова
Пасть у крыльца родного крова.

Тогда узнаешь, путник странный,
Судьбы отшельник безымянный,
Что пуст твой дом, увы, бесславный,
А жребий вовсе бесталанный».
Так мне ответит молча дева,
Томясь без слёз, без тени гнева
В тоске унылого напева
Без всех начал, как без предела.

И я пойму, что сказки эти
Пора оставить – мне не светит –
Ведь знаю я, что в целом свете
Их не читают даже дети.


«Так что, скажи, тебе неясно?
Что беспокоит понапрасну?
Не твой, а мой удел ужасный,
И день постылый, и ненастный».

Неужто дева так хотела,
Как мне причудилось сполна?
Да ей какое к тому дело,
Но, чу! Молчим. Поёт она...
***
«Я через паузу скажу,
Как нынче я на всё гляжу...»
***
«Да, буду я женой неправой,
Без счастья проживу, без славы,
Но ты, мой Автор небывалый,
Не написал ни строчки, право».
— Но вот мой стих!..
«А что твой стих?
Забился в угол, и затих...
Сулил любовь ты мне одной,
А разделил совсем с другой».

И от отчаянья я сдох:
В ней страсти более, чем блох!

Мне в жизни Вашей всё неясно,
Мне озаренья ждать напрасно...
Так льстиво иль подобострастно
Нам шепчут губы: «Как прекрасно,
Что ты, мой родненький, любимый,
Мой одинокий и гонимый,
Мой день и свет, навек хранимый,
Умри не завтра, мой родимый!»

Успею ль я пред ночью стылой
Ей выдохнуть с несмелой силой:
«Мой плен, мой прах в тебе единой,
Как сжатый стон, как горсть из глины.
Зачем тебе моя могила,
Зачем же так неотвратимо?..»