Что разогрело "русскую весну"?

Чтобы правильно оценить разворачивающиеся сейчас в России события, и найти в них своё место, надо прежде всего понять их внутреннюю пружину. Говорят, что народное возмущение вызвано грубыми фальсификациями на "выборах" 4 декабря. Но ведь ни для кого ни секрет, что все без исключения путинские голосования были подтасованы, порой даже ещё более грубо, чем сейчас (да и все ельцинские, пожалуй, тоже - начиная, как минимум, с референдума по конституции 1993 года).

Почему же возмущение вспыхнуло именно сейчас, а не пять, не десять лет назад?

Ответ: "терпение народа кончилось!" - тоже ровным счётом ничего не объясняет, потому что тут же возникает вопрос: допустим, но почему оно кончилось именно сейчас?

На самом деле, чтобы понять очевидное, начать придётся немного издалека. Что, собственно, двигало все крупные исторические этапы за последние 60 лет отечественной истории - "оттепель", "застой", "перестройку" и нынешнюю волну, немного опрометчиво, если судить по календарю, названную "русской весной"?

Изначальный мотор, как ни странно, всегда бывал один и тот же: элита жаждала покоя. Парадокс: стремление к покою раз за разом становилось двигателем перемен! После смерти Сталина в 1953 году высшими слоями советского общества владело одно и то же смутное, но непреодолимое желание: чтобы они жили, как живут, но без риска неожиданного политического ареста (не говоря уж о худшем).

На ХХ съезде КПСС Н. С. Хрущёв в своём "закрытом докладе" нашёл нужные слова, чтобы выразить и претворить это желание в политическую жизнь. Элита в 1956 году заключила между собой своего рода "хабеас корпус" - договор о неприкосновенности личности. И противники Хрущёва после 1956 года - Молотов, Каганович, Маленков... - хоть их и исключали из партии и нещадно публично поносили - сохранили и жизнь, и свободу.

К 1964 году у элиты созрело и оформилось следующее желание: чтобы не только жизнь и свобода, но и социальный статус каждого "элитария", то есть бюрократа, был пожизненно неприкосновенным. Это привело к следующей "дворцовой революции" - отставке Хрущёва и брежневскому лозунгу "стабильности кадров". Самое большее, что теперь грозило бывшим руководителям, - почётное увольнение на персональную пенсию.

Поэт Борис Слуцкий писал об этом:

Теперь не каторга и ссылка,

Куда раз в год одна посылка,

А сохраняемая дача,

В энциклопедии - столбцы,

И можно, о судьбе судача,

Выращивать хоть огурцы.

Но и этого завоевания к середине 80-х элите уже показалось мало. Возникло следующее желание: чтобы социальный статус не только сохранялся пожизненно, но и передавался по наследству.

По этому поводу можно ещё раз вспомнить знаменитое предсказание Льва Троцкого: "Привилегии имеют лишь половину цены, если нельзя оставить их в наследство детям. Но право завещания неотделимо от права собственности. Недостаточно быть директором треста, нужно быть пайщиком. Победа бюрократии в этой решающей области означала бы превращение её в новый имущий класс".

Именно это непреодолимое стремление стало главной пружиной, настоящим "мотором" горбачёвской перестройки, а все красивые слова об "ускорении", "обновлении социализма", "возвращении к Ленину", и пр. и пр. - всего лишь шелухой, прикрывающей её подлинную суть. Кстати, как говаривал В. И. Ульянов, "люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов".

Ну, а что же стало мотором нынешней "русской весны"? Да всё то же - желание элиты, чтобы её собственность, полученная в ходе перестройки и ельцинских "реформ", была по-настоящему "священной и неприкосновенной".

Позволю себе процитировать, что автор этих строк писал на ФОРУМе.мск ещё в 2009 году: "В области экономики (это, конечно, главное): российская элита ещё не признана равноправной частью мировой (западной) элиты.

Возрожденная частная собственность не является в полном смысле слова священной и неприкосновенной. Таким образом, размен власти на всемирную валюту - собственность, начатый в 80-е годы, не доведён до конца... Буржуазная элита недовольна тем, что восстановленная частная собственность пока не является священной и неприкосновенной, что видно по делам Гусинского, Березовского и особенно ЮКОСа. Государственные чиновники могут в два счёта распотрошить любого олигарха, прислав к нему "доктора", как в пресловутый "Мечел". Пуповина между частной собственностью и породившей её государственной властью не перерезана, и порой даже начинает качать кровь "в обратную сторону", от плода к матери... В связи с этим, с точки зрения буржуазной элиты и интеллигенции, назрел второй раунд Реставрации - оранжевая революция. Он может пройти и сверху, если нынешняя власть или её преемники сумеют сыграть на опережение, доделать Реставрацию сверху. По многим признакам, именно в этом - в "оранжевой революции сверху" - и заключался главный смысл проекта "Преемник"".

Так что же случилось накануне освистывания нашего вчера ещё обожаемого премьера и лавинообразного разрастания протестов против подтасовки выборов? Да вот именно то и произошло - стало ясно, что проект "Преемник" - это обыкновенная лубянская "подстава", и никакой "революции сверху" ожидать не приходится.

Элита - включая и то, что принято называть "средним классом" - почувствовала грандиозное разочарование. Оказывается, целых четыре года её нагло водили за нос, когда бормотали мантры о том, что "свобода лучше несвободы" и "не надо кошмарить бизнес". Её попросту надули, развели, как лохов! Вот всё это разочарование и сложилось в необходимый элемент классической революционной ситуации - "верхи не могут управлять по-старому".

Могут спросить: а как же "низы", народ? Ну, народ-то уже давным-давно "не хочет по-старому жить". Проблема только в том, что в своих протестах до сих пор (например, против монетизации) простые люди неизменно наталкивались на твёрдый монолит правящей элиты. И вот - наконец-то! - по этому ледяному монолиту побежала трещинка.

Разумеется, возмущение народа, как и возмущение элиты, выплеснулось последними событиями в центре Москвы. Совсем так, как это было в конце 80-х годов, когда элита добивалась перевода своих привилегий в собственность, а народ бурно протестовал в Лужниках против "привилегий бюрократов". Эти два потока тогда слились воедино и принесли нас туда, где мы сейчас находимся...

Что же дальше? Мы уже обладаем опытом эпохи "перестройки", и хорошо знаем, что, добившись своего - политической власти, реформаторская часть элиты без колебаний сливает все надежды, чаяния, требования народа в канализацию. Не стесняется при этом устроить и расстрел "осатанелой толпы", как непринужденно выражались г-да либералы в октябре 1993 года. Иначе говоря, народная протестная активность играет роль "второй ступени ракеты", выводящей на заданную орбиту очередных элитарных "реформаторов". Которые затем благополучно отцепляют её, чтобы она упала вниз и "сгорела в плотных слоях атмосферы".

Спрашивается: можно ли этому противостоять и если да, то как? Средство есть: политики, выражающие не элитарные, а антиэлитарные, народные чаяния, ни в коем случае не должны вмонтироваться в качестве маховиков, шестеренок или тем паче винтиков в элитарный механизм. Пусть у "русской весны", если уж она началась, будет несколько моторов протеста, а не один-единственный - ельцинистский, как это было в 1989-1991 годах. Тогда, даже если господа Немцовы и Навальные, выйдя на "заданную орбиту", отцепят свой мотор, остальные моторы продолжат работать за счёт народного гнева и протеста, и набирать высоту.

Разумеется, господа элитарные победители могут попробовать повторить октябрь 1993 года (глядя глубже в историю - июль 1917-го, июнь 1848-го...) и по-свойски разобраться с "осатанелой толпой". Даже, можно предположить, непременно попробуют. Ну, тут уж мы посмотрим - кто кого...