Как мы жили. Глава 10: Любовь

Любовь - единственный недуг со столь целительными последствиями. Часто рецидивирует. К сожалению, не заразен.

Из афонаризмов

Давно я подступаюсь к этой главе своих незамысловатых бредней-воспоминаний, да что-то меня все за руку держало и не пускало. А и вправду, ну что мужик, да еще траченный, может сказать о любви? Чай не поэт какой, а тщедушный среднестатистический мужичонка. Но вот сколько себя помню, все в моей жизни было любовью и любовями озарено. А было время, так она одна царила и все вокруг освещала, слепя очи и туманя незрелый разум. Она и теперь мне светит, только куда более мягким и спокойным светом, словно щадит мои подслеповатые буркалы.

Но от правды не уйдешь - любовь для меня не звук пустой и ей я обязан слишком многим, чтобы вот так взять, да и соврать - мол чушь все это и ненужная трата сил. Все совсем наоборот. И силы эти я, пожалуй, именно из этого источника и черпал, да и сейчас горсточкой прихлебываю, хотя уже скорее песочек сквозь пальцы сыплется, чем эта животворная влага струится.

В самом раннем детстве, похоже, меня не долюбили, но любви этой я добрал с лихвою уже в школьные годы, когда жил с бабушкой, в одной из глав я уже писал об этом. Здесь же скажу только, что бабушка моя, женщина суровая и властная, наверное первый раз в жизни так любила - от души, бескорыстно и щедро. И любила именно меня и никого другого, это я знаю точно и все, кто ее знал ее, это подтвердят. То есть подтвердят то, что протоптать тропку к сердцу моей любимой бабушки было очень трудно, чтоб не сказать - невозможно. И я эту тропку не торил, она сама как-то проложилась и шагая по ней я становился и стал тем, кто есть. А любовь наполнила меня до краев так, что и до сих пор этот источник не иссяк.

И наверное именно потому, что пил я из этой волшебной криницы, мое отношение к людям, а к женщинам особенно, всегда было наивно-доверчивым и никакие разочарования так и не погасили этот интерес. Но не только к людям, а вообще ко всему, что меня окружало и окружает. Начиная с книг и кончая природой.

Наверное именно отсюда произрастает во мне стремление во всем видеть красоту, а не уродство; добро, а не зло; сочувствовать, а не не быть равнодушным. И я давно себе говорю - красота разлита повсюду, но чтобы увидеть ее, нужно не только пошире раскрыть глаза, но еще и распахнуть навстречу ей душу.

Пишу все это и страшно смущаюсь. И не потому, что что-то преувеличиваю или кривлю душой, а оттого, что вообще решился затронуть такой деликатный и интимный предмет. Одно только и успокаивает - терять мне, пожалуй, уже почти и нечего, к синякам да шишкам я с детства приучен, а поймет ли кто меня правильно - это и вовсе не заботит. Самому бы себя понять.

Мою первую дочь от первой жены зовут Любаша. Так уж получилось, что жизнь развела нас с нею напрочь и я мало что о ней знаю и контакты наши отнюдь не родственные. Но я все равно ее люблю, и двух своих внуков, которых только на фотках и видел, тоже. И вина за то, что так получилось, грызет меня непрестанно, хотя то не только моя вина, но моя от того меньше не становится. Как и любовь.

Но главная любовь моей жизни - это вторая и настоящая моя половинка - Серафима, Сима, Симуля. Уж не знаю как она меня терпит вот уж 33 года, как я вообще сподобился такую награду от жизни получить - это для меня по-прежнему тайна. И вторая моя дочуля - Агата, Агатуля, Агафондия или просто Мусик - еще одна моя звездочка ясная, хотя тот еще кремушек, так что искры у нас на весь дом разлетаются. Прикуривать можно.

А самая первая моя настоящая любовь приключилась еще в первом классе, и кончилась трагически, и вовсе не потому, что была безответной, а совсем по другой причине. Но об этом я уже как-то писал в "Истории о трех П" и здесь же, в ГП, публиковал. Здесь же я упоминаю об этом лишь потому, что давно убедился, что не бывает любви несчастливой, если сам любишь. Это действительно награда - уметь любить и не бояться любить. И твердо знаю, что как только иссякнет во мне этот дар, так и жизнь моя кончится.

Вот, пожалуй, и все, и так разболтался. Даже не верится, что я все же это написал.