Взятка и деэволюция общества.

Писать о взятках и не облачится в тогу ненавистника взятки все равно как верующему войти в храм в головном уборе и не перекрестить себя перед этим.

И все-таки по святотатствуем на этом, выжженном праведным гневом пространстве нашей поскудной жизни.

Во первых, что такое взятка в моем понимании? Это, прежде всего инструмент перераспределения богатства между членами общества, возникающий там и тогда, где легальные способы этого перераспределения не достаточны, или не действуют.

Конечно, взяточничество нераздельно от коррупции по сути это одно и то же, только вносит некий привкус перца к взаимоотношениям между членами общества по принципу: я знаю, что ты получил свой доход нечестно и потому ты должен поделится со мной, так как я лишен (ограничен) в возможностях получать таким же образом доход.
Таким образом, вносится существенная поправка в мой генезис  взятки. Она возникает не только там, где легальные способы перераспределения недостаточны или не действуют, но и там где отсутствуют легальные способы получения дохода, или эти способы законны, но аморальны, или воспринимаются общественным мнениям как аморальные.  То есть там где закон и мораль вступают в конфликт.
Вот так вольно или невольно в мою ткань рассуждения о взятке проникает понятие морали и нравственности. Как ни старайся уйти от этой субъективности, но везде, где присутствует человек, она проникнет, если не в двери, то в щели, в поры…
Вот и получается, что взятка и коррупция есть то, что присуще природе данного сообщества людей. Если сказать иначе – это социокультурное явление, присущее данной нации.  Народу, этносу, как вам будет угодно!
Явление культуры – это результат исторической эволюции нации и меняется культура не в один день и не в десятилетие. Нет ни чего более консервативного, более устойчивого, чем культура народа! Вот почему так бессильны законы в тех областях, где властвует культура!
Тирания и диктатура может придавить культурные позывы, но как угли под пеплом они будут тлеть и тлеть, передаваясь от родителям к детям в той тревоге в той неуловимой душевной ауре, над которой не властен закон.
Понятно, что эта передача идет по затуханию и чем сильнее внешнее давление, чем ближе это давление к природным склонностям, я бы даже сказал резче, к животным склонностям человека, тем стремительнее будет затухание социокультурного наследия прошлых веков!
Трудно себе вообразить диктатора, или тираны действующего в направлении обратном природе человека, то есть в направлении  его духовного развития.  Даже в направлении душевного развития трудно себе представить диктатора, а если и бывает такой, как например Петр Первый, или Наполеон, то итогом их усилий бывает совершенно иное – старое рушится, а новое вырастает уродливым, жалким и чахлым!
Сошлюсь на историка князя Щербатова.
«Но слабы были  преграды, когда вкус, естественное сластолюбие и роскошь стараются поставленную преграду разрушить, и где неравность чинов и надежда получить что от вельмож истребляют равность. В присутствии государевом учиненные им предписания сохранялись в ассамблеях, но в простом житье роскошь и унижение утверждали свои корни».
Вот из этих корней и выросло то социокультурное древо русской действительности, о котором писала вся русская литература от Пушкина до Салтыкова-Щедрина, Гоголя, Некрасова и Достоевского.
Именно по этой причине погибла и великая римская империя!
Вот что об этом пишет римский историк Тит Ливий.
«Впрочем, либо пристрастность к взятому на себя делу вводит меня в заблуждение, либо и впрямь не было ни когда государства более великого, более благочестивого, более богатого добрыми примерами, куда алчность и роскошь проникли бы так поздно, где так долго и так высоко чтили бы бедность и бережливость. Да чем меньше было имущество, тем меньше была жадность; лишь недавно богатство привело за собой корысть, а избыток удовольствий – готовность погубить все для роскоши и телесных утех».
Причина  этому проста, любая замкнутая система подвержена энтропии. Горячее становится теплым и остывает до температуры окружающей среды.  Так и человеческое общество либо «нагревается» за счет интеллектуальных и душевных усилий, то есть становится все более и более культурным, либо «остывает» до  своего естественного животного состояния.
В некотором смысле тезис антидарвинистов, что обезьяны произошли от человека, имеет место быть!  Человек деградирующей культуры падает ниже какого-нибудь дикаря  и приближается к своей естественной природной форме.
Какое же место в этой деэволюции человека и общества занимает взятка?
Взятка, как уже было сказано, сигнализирует о том, что в обществе нет  справедливого законодательства! А так же  о том, что мораль и нравственность брошена под ноги природным инстинктам человека. И первое, и второе – две стороны одного явления - деэволюции!
Они диалектически связаны и одно перетекает в другое и не бывает одного без другого!
И что же сейчас? А сейчас, то же самое,  что и два тысячелетия тому назад!
«Мы дошли до нынешних времен, когда ни пороков наших, ни лекарства от них переносить не в силах».  (Т. Ливий «История Рима».)