Двойная спираль мышления

 О глупостях не где-нибудь, а в самом мышлении

1

При всем колоссальном научно-техническом прогрессе Цивилизации мы… неверно мыслим. Более того, наше дурномыслие стало продуктом цивилизованности, результатом особого усердия в развитии утилитарной научно-технической мысли. Развития, мнящего себя интеллектуальным прогрессом. На самом деле, научная мысль в большей степени инструмент, чем думанье – из того же ряда, что и грабли, кузнечные клещи или другие приспособления, полезные в наших хлопотах с Веществом. В том числе и инструмент для возделывания самой себя, науки. Впрочем, и здесь - инструмент познания, но не думанья. Что же - познание? Разговор с безмолвием. Свечение без отражения. И лишь в малой степени – ум, «инструмент» для возделывания не только причинно-следственных связей в толще материальной Действительности, но их предпосылок, задач и причин, исходящих из общего Сущего. Этот ничтожно малый ум науки в ней - рудимент, нечто оппонирующее общей манифестации инструментальной мысли. Но только это, оппозиционное, мышление подлинно. Потому что только оно представляет собой не инструмент, а ресурс - мысль, находящую ответ в самой себе, в своем отражении от мировых рельефов.  В отражении, стающее откровением -  мыслью, обремененной коснувшимися ее тайнами Мироздания, и что важно, не нуждающейся в опосредованиях, чтобы стать делом.

К слову говоря, мышление может быть ложным, неверным, неадекватным исследуемому объекту изначально. В самом деле, мышление мышлению рознь. Это легко понять, если вообразить зеленую березку и рядом с ней железобетонный столб линии электропередач. Чем своеобразны умоосязания объектов?

2

Вот – столб. Наш Мир вещественен, физико-механичен, следовательно, наше понимание должно быть занято физикой столба. Пытаясь постигнуть физическую сущность предмета, мы ищем ответ на вопрос: как устроен? Полагая, что узнав, как столб устроен, мы можем отдыхать, так как знаем о нем все, что делает его столбом, отличает от прочих деталей Мироздания. Понять здесь сводится к отличать. Если положить в ряд сто матрешек, то понять каждую означало бы найти ее неповторимые особенности, и только. Это сугубо детективное разбирательство, требующее внимания, но никак не ума, именуется познанием вещи.

Постигая устройство вещества как такового, мы делаем то же самое, но в большей изощренности. Мы ступаем мыслью к столбовой дороге в  механику структуры, к неким лучеобразным причинно-следственным схождениям, укладывающимся в логику единения и находящим конец в первоначале всего существующего. Для того, чтобы найти такое, мысль должна глядеть не вперед, а назад, в начало Мира, ступать по ступенькам физической эволюции к все более тонким структурам материи. Каждое из таких микроподразделений мы считаем понятым, найдя его отличительные особенности. Словом, мысль ретро-актуальная, причинная и не просто причинная, а виртуально камнедробильная, аналитическоя – все тот же «детектив».

Познание вещей вершит свое аналитическое разбирательство,  давая обратный ход действительности, сводя ее к временному началу Мира.  Мышление разбивает бетон или гранит на структурные детали - кристаллы, молекулы, атомы, нуклоны, мезоны и прочие микрочастицы, - а когда дробить уже нечего, втыкает незавершенную логическую целостность вещи в никуда, в логику потери предмета логики, в геометрическую точку с отсутствующим смыслом. Когда все матрешки сводятся к одной первоначальной, смысл теряет не только логика отличительных особенностей, но и разбирательство, то есть, само познание. Геометрическая точка с отсутствующим смыслом впервые дает ясно понять, что время перебирать и сопоставлять закончилось, пришло время соображать.

О том, что это такое, мы будем говорить далее. Сейчас закончим тему тем, что оттеним немаловажный факт: ретро-актуальное расследование – нечто сходящееся, геометрически лучеобразное, прямолинейное и безвозвратное. При этом, по иронии судьбы и неизбежности конформизма, такое постижение и само становится предметом физики, сугубо физической реальностью - коммуникационным лучом, вроде солнечного свечения. Такой луч познания по определению лишен чувства и жизни. Мало того, он еще и  индифферентен к объекту познания и его субъект-создателю, человеку.

3

Но вот перед нами березка. Глядя на деревце, мы сразу же ловим себя на мысли, что в ее познании нас интересует вовсе не физическое содержание вещи - кванты, волны, массы, поля, молекулы, атомы, и даже вовсе не березка как предмет, полезная вещь - бревно, доски или березовый веник; это вещи полезные, но загадки не представляют. Загадка предъявляет себя в совсем другом измерении. Нас интересует явленный деревцем  смысловой ресурс, совершенно безразличный к механическому содержанию вещи, но зато, как ни странно, небезразличный к чувственному содержанию связей Мира и нас самих. Это ресурс жизни, воплощенный в живом предмете нашего осмысления. И это то, что мы осознаем самым первым, полагая его самым важным.

Продолжая путь познания, мы глядим вовсе не в твердь вещества, не в механику древесины, нет, мы с недоумением и восхищением поднимаем взор к широчайшим просторам многообразной земной жизни и далее к бесконечному пространству осмысления, воображаемому нами Жизнью или Небом. Мы ищем начало березы не в  первичном сочетании вдруг оживших молекул да атомов*, а в бесконечном Вовне, прячущем от нас смыслы, энергии, формы и содержания вселенской Жизни. Луч нашего лучеобразного осознавания, расщепляясь и расходясь, уходит не к началу вещной Действительности, а Бог знает куда, в голубизну или ночную темень Неба. На этом впрочем, геометрическое сходство с однолинейным познанием заканчивается. Потому что луч рассыпается там, вверху фейерверком, разветвляется на тысячи линий-вопросов: мы хотим знать о небесном Источнике жизни все! Мы постигаем, что находимся в самом начале тайного Знания. И мы находим, что прячущее его Небо неким чувственным откровением, интуитивным смысло-чувствием отсылает нас… обратно к Земле, осыпает нас лавиной вопросов, касающихся нас самих.  Что за тайна эта Жизнь? Как здесь явилась она? Зачем здесь посеяна ею береза? То же – дуб, ель, можжевельник, зеленые травы, сверчки, лягушки, леопарды, слоны? Кто и зачем здесь - мы?

Так неодолимо, пытаясь постигнуть смысл неведомого ресурса жизни деревца, мы вдруг обнаруживаем, что пытаемся постигнуть смысл самих себя. Мы не можем пошевелить и мыслью без учета своего присутствия рядом с объектом осмысления! И это то главное, что отличает наше фейерверк-мышление от твердокаменного, аналитического. Смысл деревца появляется лишь в нашем чувственно-смысловом диалоге с березой - вместе с нашим смыслом, никак не раньше. Если открываемые нами физические ресурсы вещества благополучно существуют без нас, то чарующий ресурс березки никак. Высший ресурс березки без нас ничто, он явно уготовлен для нас. А мы для него. Постигая березу или другой предмет Жизни, мы неизбежно приходим к познанию пары человек-Жизнь, к замыканию в круг фейерверковых линий мысли - замыкании на самом человеке.

Этот второй - назовем его пространственным, внеактуальным - метод мышления инспирирован нами, но продолжен Жизнью, словом, совместно - нами и Жизнью. Он отвечает неизвестной нам задаче живого Бытия и оттого во всех случаях является властью над мышлением ретро-актуальным, причинным.

Так должно быть.

Но ничего подобного нет. Интеллектуальный перформанс действительности выстроен на совсем другой закваске нашего познания. Все в нем точнехонько наоборот: научное, причинное мышление высится над пространственным, кое-как отразившимся в омеханиченном знании гуманитарном, и более того, все более подчиняет конкурента своей сходящейся линейной методике, паутине причинных схождений, обоснований. Быть наукой – это модно и эффективно; быть знанием причинно необоснованным, расходящимся и многообразным в его пути к истине, постыдно и тщетно. Приложенное к веществу, научное мышление прокладывает дорогу к физическим ресурсам нашего физико-механического выживания, это правда; но приложенное к живому существу, оно превращает его в вещь, убивает в нем ресурс Жизни.

4

Наше время – это эпоха подавляющего  механического мышления, именуемого наукой. Построенная на таком мышлении Цивилизация достигла окрестностей точки невозврата и нуждается в инверсии приоритетов мышления.

Но каким должно быть ожидаемое новое мышление?

Нам уже известно его главное свойство: облучая мыслью бетонный столб или кусок гранита, первым делом мы должны употребить разум и чувство для осознания животворности нашего сосуществования в паре; только так мы можем оценить смысл предметов, сохраняющий ресурс нас самих и всей Жизни. А уж затем, во вторую очередь, осмыслить или оставить в покое** механические тайны предметов нашего любопытства.

Что еще представляет собой ожидаемый новый ресурс умопостижения? Круг – не луч, это нечто завершенное, целое, ресурсосодержащее. Оттого себя же, круг постижения, ресурс и представляет. Потому что, во-первых, это ресурс нашего прямого насыщения радостью жизни, одухотворения; и, во-вторых, это еще и рудиментарно содержащийся в таком движении разума, ныне неизвестный нам механический ресурс, именуемый силой воображения, магией уверования. Это тоже ресурс сохранения; вместе с ресурсом одухотворения такое объемное мышление способно сохранить нас в плоти и духе, в нашей подлинности, эмоциональной выраженности.

В человеке есть все, что требуется, и ему вовсе не требуется переворачивать Землю,   чтобы извлечь из нее физические ресурсы, способствующие продолжению жизни.

3

Новое – это позабытое старое, во все времена. В нашем случае новое - это пространственное или внеактуальное мышление, высящееся над мышлением механическим ретро-актуальным, ничего более. Приложенная ко всему живому и неживому, новая структура мышления резко меняет приоритеты в том смысле, что обращает знание к Источнику Жизни и мыслящему человеку. Это знание истинно не потому, что нравится самому себе, укладывается в изобретенную им же причинную логику, адекватную логике Мира, а потому что жизнетворно, укладывается в высшее условие Жизни - здесь и везде.

Остается масса вопросов. Остановимся лишь на одном. Чем представляется механическое своеобразие структуры нового мышления?

Можно не сомневаться, что к тонкому сугубо физическому содержанию мысли здесь добавляется нечто возвратное, даримое вселенской Жизнью. В этой двойной спирали мышления ветвь жизнетворная скорее чувственная, чем физическая, по механической сути энерго-отрицательная, магическая. Странным делом, эта магия мышления несет нам не информацию о жизнетворности явления, о котором мы мыслим, но саму энергию или генетику жизнетворности.

Вот такая она, магическая ветвь, нашего двуединого мышления.

…Слово за слово, мы выходим к совершенно необозримым горизонтам нового постижения Мира, постижения-созидания внеактуальной, магически заряженной, пространственной мыслью.

Как только мы поймем это, не станем медлить.

                                                           ______

*Разумеется, предполагается и обратное, делаются все новые попытки найти секрет оживления мертвого на фундаментальном уровне вещества. И действительно, пограничные формы жизни трудно отличить от минералов. Чем закончится эта погоня науки за убегающей тенью жизни? Бог знает. Может случиться, что человеку в поте лица и по-неосторожности удастся повторить опыт Создателя, совершенно естественный и даже спонтанный для условий Вечности. Но для этого человеческой мысли придется «нечаянно» выйти к тонкому, неведомому-незнаемому магическому, пространственному содержанию всего сущего, включая  человека. Иначе не может быть, ведь жизнь по сути своей магична, она рождается в магическом акте и погибает в потере магической составляющей сознания. В отличие от материи, которая предъявляет себя нынешней науке исключительно в физическом самовыражении и потому мертва изначально. Что до нынешнего мышления, то оно не способно ни на что подобное, поскольку загоняет себя в угол своей механической ретро-причинностью, втыкающейся в начало Вещества как в собственную законченность. Так или иначе, но речь здесь идет о том, что существует простой и естественный путь и способ познания Жизни, оставляющий механику ее воплощения в веществе («зарождения») проблемой абсолютно досужей и даже безнравственной. В табели познавания есть и такое. Не нашего ума это дело создавать здесь жизнь. Мы можем создать такое, что при всем желании не сможем «впихнуть обратно». Не все, что можно увидеть, должно разглядываться. Если человеку зазорно подглядывать в банальную замочную скважину, то уж точно существуют сокровенные детали тонкого устроения жизни, которым в самый раз оставаться тайной за семью печатями.  

·                      

**Никак нельзя оспаривать то, что мышление должно быть адекватным предмету исследования. Коль нам понадобилось узнать тонкую механику физической вещи, нам без нынешнего ретро-актуального мышления не обойтись. Дело однако в том, что в приоритете мышления пространственного, магически эффективного, нужда в ресурсах физических, во всякого рода механике по предположению идет на убыль. Точно так же идет на убыль и потребность в разрушительном для одухотворения однолинейном ретромышлении. Все построено с умом большим, чем мы себе это представляем. Ясно, почему: потому что не нами.