Может ли капитализм стать национальной идеей?

В книге воспоминаний и размышлений писателя Анатолия Рыбакова читаем:  Русский народ никогда не испытывал почтения к «купчине толстопузому», стремился не к роскоши, а к спокойной, достойной, духовной жизни, к равенству и социальной справедливости. Капиталистическое общество в его нынешнем исполнении никогда не станет Русской идеей».

К сожалению, в этом высказывании умственные силы автора проявились далеко не в полном своем блеске. Разве «капиталистическое общество в его нынешнем исполнении» может стать национальной идеей какого бы то ни было народа? Разве может вообще «нынешнее исполнение» чего бы то ни было стать национальной идеей?!

Далее, «купчина толстопузый» В ПРИНЦИПЕ ни у кого не может вызывать уважения. «В противном случае его зовут иначе». Например, «энергичный предприниматель», «толковый и честный торговец», «широко образованный и щедрый негоциант» и т.д. Если и к этим социальным типам народ не испытывает уважения, надо задуматься о причинах. Может быть, народ еще не вырос из общинно-феодальных представлений о торговле как о занятии презренном.

А найдешь ли во всей мировой истории народ, который стремился бы к роскоши? Уверяю вас, даже среднеарифметический пиндос-америкашка, погрязший в скотском потребительстве, скажет, что хочет не роскоши, а всего лишь достойной жизни. «Разве иметь автомобиль, собственный домик с приличной обстановкой и моторную лодку – это роскошь? Это есть нормальная достойная жизнь!». А вполне обычное, по нашим понятиям, стремление обычного россиянина приобрести холодильник и телевизор - разве не выглядит оно в глазах миллионов жителей  Африки  глубоко аморальной погоней за роскошью?

Обидно, что писатель сбился на избитые штампы «народно-патриотической» публицистики. Вот еще в том же духе из коммунистической печати последних лет:

«Что примечательно: нет в русской литературе ни одного нравственного героя из буржуа».

«Ни одного героя» - какова категоричность! И какова литературная эрудиция! А Бостанжогло у Гоголя? Конечно, образ схематичный и неубедительный, но речь ведь не о художественных достоинствах - о нравственности! А Адуев-старший и Штольц у Гончарова – предприниматели, но при этом люди безусловно нравственные, хотя не очень симпатичные? А купцы Васильков и Великатов у Островского? А Лопахин у Чехова? А Егор Булычов?

Это мы берем только классику, не вспоминая уже разных Лейкиных-Боборыкиных.

- Это не буржуа, а исконно русские деловые люди, со свойственными им высочайшей нравственностью, православной духовностью и бескорыстием,- возразит национально ориентированный автор.

«Буржуа» и «русские деловые люди» - почувствуйте разницу! Буржуа, капиталисты, коммерсанты плохи по самой эксплуататорской природе, по определению, по въевшейся стилистической окраске слов. «Буржуа» в современном русском не социальное положение, а нравственная оценка. Как и «купчины толстопузые» и «толстосумы». Естественно, буржуа не могут быть хорошими людьми - по определению. Если они все же хорошие люди, то тут же превращаются в деловых людей, в великих меценатов русских, а также в ремесленников и крестьян (эти сословия, согласно всесильному учению Маркса, тоже относятся к буржуйскому классу).

Что примечательно: у западных писателей буржуи тоже не пользуются симпатией. У того же Бальзака на одного порядочного Сезара Биротто приходится десяток пауков- кровососов, типа Гобсека и Нюсингена. Если капиталист вызывает теплые чувства, хотя бы холодное уважение, то потому, что выведен не в основном своем общественном качестве эксплуататора, а в таких аспектах, как изобретатель, путешественник, муж, ученый, смелый человек, нежный возлюбленный, истинный христианин, знаток и покровитель искусств и т.п.