Услужливый патриот опаснее врага

 Наш беспокойный Михаил Петров, постоянно движимый желанием обязательно оставить следы своего творчества в московских изданиях, решил всенародно прославить новую книгу своего товарища, наконец-то благополучно и с подобающим почётом отправленного на пенсию, – профессора Александра Огнева. Того самого Огнева, который и по сей день всё пытается добиться через суд решения о том, что именно я живу на белом свете исключительно благодаря его погибшим на войне родственникам.

О жанре и стиле этого тяжёлого во всех смыслах учёного «труда», именуемого «Правда против лжи. О Великой Отечественной войне», нам ещё представится случай высказаться. Сегодня предмет нашего внимания – услужливое произведение М. Петрова «В поисках мужества» неустановленного жанра: не то рецензия, не то вяло-публицистические разглагольствования, не то припомаженная патриотизмом графомания… Но графомания, опубликованная в этом году сразу в двух изданиях, – столичном еженедельнике «Литературная Россия» и местной газетке «Позиция».

Сам опус М. Петрова в содержательном отношении не являет собой ничего интересного; пробежишь его глазами и складывается впечатление, что рецензент прочитал в книге А. Огнева только названия её глав. Потому что анализа текста этого творения, его концепции, особенностей повествования и полемического дискурса в «заметках» М. Петрова и днём с адским огнём не сыщешь. Но одна крайне занимательная мыслишка всё-таки попалась.

Так, М. Петров ничтоже сумняшеся и с учёным видом знатока изрекает: «Ведь если углубляться в европейскую оценку той далёкой войны (1812 года. – А.Б.), нёс Наполеон в Россию свободу, его свободные землепашцы воевали с русскими крепостными крестьянами. Других тогда в России не было».

Что тут сказать? Могу предположить, что в школе история была нелюбимым предметом Петрова, и получал он по ней жирные двойки. И могу утверждать, что Петров в данном вопросе не невежда, а очень большой, даже колоссальный невежда. Если это не нечто большее…

Во-первых, далеко не все крестьяне в России были крепостными. По подсчётам русского историка Ю. В. Готье, на протяжении XVIII в. крепостные составляли чуть более половины (в среднем 53%) в общей массе великорусского крестьянства. В Поморье и Сибири, которые по своей территории превосходили целые европейские государства, вообще не было крепостного права.

В XIX в.

количество крепостных крестьян быстро сокращалось путём их перехода в другие сословия. Только в 1816–1856 гг. в другие сословия перешло свыше 1 млн. крепостных крестьян-мужчин. К моменту отмены крепостного права крепостных было меньшинство – 1/3 всего населения.

Во-вторых, спросим себя (не Петрова же нам спрашивать!): какую свободу нёс Наполеон в Россию в 1812 году? Вот лишь некоторые факты «освободительной» войны французской армии.

При вторжении Наполеона только в Московской губернии была разрушена и разграблена треть всех дворянских усадеб. Так, у помещицы А. А. Голицыной французами было расхищено более 950 четвертей ржи, 67 четвертей круп, 44 четверти овса, 4000 пудов сена, угнано 29 голов рогатого скота (см. «Литературная газета», 2011, № 41). Наполеоновские «освободители» громили, грабили и оскверняли православные храмы, сжигали крестьянские избы, насиловали девушек и женщин, мародёрствовали. Жутко, по воспоминаниям А. Х. Бенкендорфа (в 1812 году боевого русского генерала), выглядел Успенский собор Кремля после оставления Москвы Наполеоном:

«Я был охвачен ужасом, найдя… поставленным вверх дном безбожием разнузданной солдатчины этот почитаемый храм, который пощадило даже пламя, и убедился, что состояние, в котором он находился, необходимо было вскрыть от взоров народа. Мощи святых были изуродованы, их гробницы наполнены нечистотами; украшения с гробниц сорваны. Образа, украшавшие церковь, были перепачканы и расколоты. Всё, что могло возбудить или ввести в заблуждение алчность солдата, было взято; алтарь опрокинут; бочки вина вылиты на церковный пол, а людские и конские трупы наполняли зловонием своды, которые были назначены принимать ладан».

Примерно такую же «свободу» нёс нашему народу в 1941 г. Адольф Гитлер… И лозунги фашистской пропаганды были соответствующие. До какого же кощунства надо дойти, чтобы в рецензии на книгу, разоблачающую фальсификаторов Великой Отечественной войны, провести такую историческую параллель!..

В «Литературной России» (2011, № 24) учитель истории А. Изюмский, возмущённый этим безграмотным русофобским пассажем М. Петрова, задал ему вопрос в лоб: «Неужели так трудно оставаться патриотом, не прибегая к примитивному вранью?» На него Петров так и не ответил…

Да, услужливо подкапываются под русскую историю некоторые провинциальные «патриоты», которые на деле – опаснее врага.