Лермонтов. Дуэль.

Думаю, мне и не стоило копиастить  эту статью, ведь она  опубликована в      ресурсе "Пульс" , который , подозреваю,

торчит у всех МПарковцев под статьями,но , во- первых, я не уверена в этом, а во- вторых , это для меня  открытие : никогда не слышала об этой истории.

То , что советская литература поэта тщательно оправдывала-знают все бывшие советские ученики

То , что  характером  Лермонтов был стервозным - это знают все уже, но вот имя этой девочки для меня открытие.

И я хочу поделиться  им со всеми , кто пропустил  статью в "Пульсе" 

https://zen.yandex.ru/media/id/5e7f52e668b51338284319d5/jenscina-izza-kotoroi-ubili-lermontova-kem-byla-natalia-martynova-i-kak-slojilas-ee-sudba-623054502f1d35617f8598a6

Девочка, которая любила Мишеля Лермонтова

Наталья Мартынова родилась 10 апреля 1819 года в семье помещика Соломона Мартынова и Елизаветы Тарновской-Мартыновой, дочери статского советника Михаила Тарновского.

У Натальи было два брата - Михаил и Николай; и три сестры - Елизавета, Юлия и Екатерина. Братья учились в Школе юнкеров, где их другом был юный поэт Мишель Лермонтов.

В 1829 году 15-летний Лермонтов проводил летние каникулы в подмосковном имении Середниково. Неподалеку находилась усадьба Мартыновых Знаменское-Иевлево, и Мишель много времени проводил в гостях у своих друзей-юнкеров. Разумеется, он был представлен и девочкам. Если старшим, Екатерине и Елизавете, щупленький, невысокий мальчик не приглянулся, то 10-летнюю Наталью юный поэт буквально покорил.

Однако, Мишель не обращал не девочку ни малейшего внимания. В тот период Лермонтов увлеченно работал над своими первыми стихотворными и прозаическими текстами, а, кроме того, был безнадежно влюблен в очаровательную 17-летнюю Екатерину Сушкову. Юная черноволосая кокетка не замечала знаков внимания со стороны Лермонтова, а тот, с свою очередь, не замечал больших, влюбленных глаз светловолосой девочки Наташи Мартыновой, которая смотрела на него не отрываясь.

Свою влюбленность в Лермонтова Наталья Мартынова сохранила и в более зрелом возрасте. Привязанность Натальи к поэту была очень глубокой и долгой, а жизненные пути молодых людей постоянно пересекались.

Очевидно, что Михаил Юрьевич знал о любви Натальи к себе, снисходительно принимал ее восторженные чувства и, вероятно, даже подогревал их ухаживаниями, то давая надежду, то ввергая девушку в пучину разочарования

Вот как об отношениях Натальи и Лермонтова писал близкий друг Николая Мартынова и один из самых преданных его защитников Д.Д. Оболенский:

«Неравнодушна к Лермонтову была и сестра Н. С. Мартынова — Наталья Соломоновна. Говорят, что и Лермонтов был влюблен и сильно ухаживал за ней, а быть может и прикидывался влюбленным. Последнее скорее, ибо когда Лермонтов уезжал из Москвы на Кавказ, то взволнованная Н. С. Мартынова провожала его до лестницы; Лермонтов вдруг обернулся, громко захохотал ей в лицо и сбежал с лестницы, оставив в недоумении провожавшую».

Как видим, друг Мартынова вполне определенно говорит о любви Натальи Соломоновны к Лермонтову, тогда как предположение о влюбленности и ухаживаниях со стороны поэта Оболенский осторожно пометил словом "говорят". И другие свидетельства о якобы имевших место быть настойчивых ухаживаниях Лермонтова за Натальей Мартыновой, также напоминают пересказ салонных слухов.

А вот что Наталья Соломоновна буквально бредила Лермонтовым - факт даже подтверждённый даже её братом Николаем, писавшим в сердцах Наталье , что она "так ветренно ведёт себя, что даже Кавкз про неё рассказывает..."

<ins id="mailru_ad_710879_1659111371039" class="mrg-tag" data-ad-client="ad-710879" data-ad-query="sitename=66011" data-ad-slot="710879" data-ad-status="ready">

</ins>

О том, что Мартыновы на протяжении длительного времени ждали предложения Наталье со стороны Лермонтова, подтвердил в 1898 году сын Николая Соломоновича, который неоднократно беседовал об этом с отцом. Мартыновы были уверены, что в 1841 году в Пятигорске от Лермонтова последует формальное предложение Наталье.

Но предложения не последовало. Редактор "Русского Архива" П.И. Бартенев был убежден, что последнее "объяснение" между Николаем и Михаилом состоялось незадолго до дуэли, когда поэт приехал в степной шатер "вроде калмыцкого улуса", который был у Мартынова в Пятигорске. Молодые люди провели на природе весь день, после чего отношение Николая Соломоновича к Лермонтову резко изменилось, он начал искать повода для ссоры.

Скорее всего, во время этого "пикника" Николай потребовал четко обозначить намерения Лермонтова в отношении Натальи и получил однозначный отказ.

История с письмом

Поняв, что Лермонтов никогда не сделает предложения его сестре, Николай Мартынов поднял со дна своей души все обиды на Михаила, в том числе, те, что были нанесены Мишелем в детстве, в Школе юнкеров.

Среди обид Мартынова были как мелкие, незначительные, так и серьезные. Например, знаменитая история с письмом.

До сих пор неизвестно, был ли этот случай на самом деле, или же стал плодом фантазии родителей Николая Мартынова, которые Лермонтова терпеть не могли. Вот что рассказывал об истории с письмом сам Мартынов:

«Обиднее всего то, что все на свете думают, что дуэль моя с Лермонтовым состоялась из-за какой-то пустячной ссоры на вечере у Верзилиных. Между тем это не так... Нет, поводом к раздору послужило то обстоятельство, что Лермонтов распечатал письмо, посланное с ним моей сестрой для передачи мне. Поверьте также, что я не хотел убить великого поэта... и только несчастный случайности нужно приписать роковой выстрел».

Но как Мартыновы узнали, что Лермонтов распечатал письмо?
Дело в иом , что в письме были вложены деньги, 300 рублей. И эту сумму , якобы, поэт отдал Николаю, сказав при этом, что письмо было у него украдено.

Как же тогда он мог узнать, что в письме были деньги ? Очевидно , что он его распечатал.

<ins id="mailru_ad_710881_1659111371039" class="mrg-tag" data-ad-client="ad-710881" data-ad-query="sitename=66011" data-ad-slot="710881" data-ad-status="ready">

 Однако, после истории с письмом Мартынов не вызвал Лермонтова на дуэль. Почему? Вероятно, потому, что все еще надеялся породниться с Михаилом Юрьевичем.

Спусковым же крючком этой большой драмы стал окончательный отказ Лермонтова от формального предложения Наталье Соломоновне.

</ins>

После дуэли

Но вот дуэль на горе Машук состоялась. Лермонтов выстрелил в воздух, Мартынов хладнокровно убил поэта. Общество поспешило заявить, что Михаил Юрьевич "сам виноват", а сам император как будто бы сказал в адрес поэта "собаке собачья смерть".

Но что же Наталья? Девушка, которая любила Михаила с детства?

Увы, мы не знаем, как восприняла "княжна Мери" известие о гибели своего "Печорина": горевала ли она, сердилась ли на брата, или же, напротив, восприняла смерть своего "обидчика" с удовлетворением. Наталья Соломоновна не оставила об этом никаких воспоминаний.

После смерти поэта она вышла замуж за французского подданного Альфреда де ла Турдонне, родила ему сына, графа Альфонса-Альфреда Турдонне. У четы ла Турдонне было большое имение во Франции, отличные дома в Петербурге и Москве.

Большую часть жизни Наталья Соломоновна прожила в Париже. Умерла она в столице Франции 31 июля 1884 года в возрасте 65 лет. И даже на смертном одре женщина ни слова не сказала про Михаила Юрьевича Лермонтова, великого поэта, который погиб на дуэли за то, что однажды отверг ее любовь...

Вот такая  история.

Однако на  православном сайте я нашла  совершенно другую версию дуэли:

https://pravoslavie.ru/121174.html

 Кому интересно - прочитайте  ту и другую историю по ссылкам , ибо я   привожу их в сокращении, особенно вторую.   Кстати ,ко второй любопытно прочитать и комментарии.

А   вот сокращенно вторая версия :

 

После Школы пути Лермонтова и Мартынова разошлись: Михаил отправился корнетом в гусарский полк, расквартированный в Царском Селе, а Николай – в кавалергарды. Но, бывая в Москве, Михаил Юрьевич обязательно навещал семейство Мартыновых. По свидетельству современников, влюбленный в сестру Николая – юную Натали, – он посвятил ей стихотворение «Коли поспорить нам придется».

Но поэт был ветреником – влюблялся, расставался, – и мать семейства Мартыновых относилась к нему настороженно. В одном из писем она сообщала Николаю: «Лермонтов у нас чуть ли не каждый день. По правде сказать, я его не особенно люблю, у него слишком злой язык, и, хотя он выказывает полную дружбу к твоим сестрам, я уверена, что при первом случае он не пощадит и их... Слава Богу, он скоро уезжает, для меня его посещения неприятны». Предстоящий отъезд, о котором сообщала мать Николаю Мартынову, – это первая ссылка поэта – наказание за нашумевшее стихотворение «На смерть Пушкина».

Там же, в Пятигорске, в 1837-м году служил волонтером Мартынов. Из этой военной кампании он вернулся в родной полк кавалером ордена Анны 3-й степени с бантом.

Через несколько лет Лермонтов снова оказался на Кавказе, и снова в ссылке. На сей раз за дуэль. В феврале 1840-го в Петербурге на балу у графини Лаваль он поссорился с сыном французского посла Эрнестом де Барантом.

Тот, говорят, оскорбился эпиграммой, которая, как позже выяснилось, посвящалась другому человеку.

Дуэль назначили на Чёрной речке, недалеко от того места, где Пушкин стрелялся с Дантесом.

Но в этот раз ангел-хранитель уберег русского поэта от французской пули. После того как Барант промахнулся, а Лермонтов сознательно выстрелил в сторону, они помирились и разъехались.

Но о поединке узнало начальство. Лермонтова арестовали и за «недонесение о дуэли» сослали на Кавказ. Узнав об этом, русский философ-богослов А.С. Хомяков пророчески заметил в письме поэту Н.М. Языкову: «Лермонтов отправлен на Кавказ за дуэль. Боюсь, не убили бы. Ведь пуля дура, а он с истинным талантом».

В то время Николай Мартынов, получивший уже звание майора, мечтал о генеральских погонах.

Но в феврале 1841-го, уличенный в карточном шулерстве, вынужденно подал в отставку «по семейным обстоятельствам».

В апреле он приехал в Пятигорск «для пользования водами» и поселился в надворном флигеле генерала Верзилина, где уже квартировали друзья Лермонтова – М. П. Глебов и герой войны 1812 года генерал Н.П. Раевский.

По воспоминаниям Раевского, Мартынов вызывающе-щегольски одевался, брил по-черкесски голову и носил за поясом длинный кинжал. Лермонтов, приехавший в Пятигорск позже Мартынова, счел вид своего давнего приятеля комичным и принялся подшучивать над ним: то карикатуру нарисует неприличную, то эпиграмму сочинит, вроде: «Скинь бешмет свой, друг Мартыш» и «Он прав! Наш друг Мартыш не Соломон». Мартынов в черкеске Мартынов в долгу не оставался, отвечал Лермонтову эпиграммами собственного сочинения. Но куда там!

О его поэтических опытах современники отзывались нелестно, открыто называли «графоманом» и «бездарным рифмоплетом». Но  так, или иначе, Кавказ явно вдохновлял обоих. «Время проводили мы весело: пикники в Шотландке (Шотландская колония недалеко от Пятигорска – О.Л.), балы, рауты, кавалькады, охоты сменялись ежедневно, – рассказывал Николай Мартынов. – Из барышень особенно привлекали на себя внимание наши девицы Верзилины, дочери Пятигорского коменданта, генерала Верзилина. Между ними особенно отличалась своею красотой и остроумием Эмилия Александровна, которая несколько увлеклась мною, но за которою ухаживали все, в том числе и Лермонтов».

Тайна до сих пор точно не известна - причина дуэли.

Одна из версий – ссора во время бала у Верзилиных. Эмилия Клингенберг (в замужестве Шан-Гирей) вспоминала: «Я танцевала с Лермонтовым. К нам присоединился молодой человек, который также отличался злоязычием, и принялись они вдвоем наперебой острить свой язык. ...

Вот тут увидели Мартынова, разговаривающего очень любезно с младшей сестрой моей Надеждой, стоя у рояля, на котором играл кн. Трубецкой.

Лермонтов начал острить на его счет, называя его горцем с большим кинжалом.

Надо же было так случиться, что, когда Трубецкой ударил последний аккорд, слово ‟кинжал” раздалось по всей зале. Мартынов ...сказал Лермонтову: ‟Сколько раз просил я вас оставить свои шутки”, – отвернулся и отошел прочь. На мое замечание: ‟Язык враг мой” – М. Ю. отвечал спокойно: ‟Это ничего, завтра мы опять будем друзьями”.

Танцы продолжались, и я думала, что тем кончилась вся ссора».

Еще одна версия – провокация.

Как считал первый биограф Лермонтова П. А. Висковатов: «Мартынова подстрекали со стороны лица, давно желавшие вызвать столкновение между поэтом и кем-либо из не в меру щекотливых или малоразвитых личностей». Говорили, что дуэль спровоцировали некие влиятельные люди из Петербурга и что в пандан с Мартыновым стрелял некий снайпер.

За год до роковой дуэли Лермонтов будто играл со смертью, подмигивая ей, костлявой Некоторые современники Лермонтова считали, что он «непременно должен был кончить трагически: не Мартынов, так кто-нибудь другой убил бы его». «Не все ли равно – умереть с свинцом в сердце или от медленной агонии старости?» – с явной бравадой философствовал поэт в письме к М.А. Лопухиной.      Всю оставшуюся жизнь Мартынов считал, что если б поэт извинился перед ним или «попросту протянул руку», до поединка бы не дошло. Слишком поздно он узнал, что Лермонтов говорил своему секунданту Васильчикову: «Я сознаю себя настолько виноватым перед Мартыновым, что чувствую, рука моя на него не поднимется».

Н.П. Раевский вспоминал, что, собираясь на дуэль, Лермонтов несколько раз повторил, что «целить не будет, на воздух выстрелит, как и с Барантом».

Пятигорск. 1840 г. 15 июля 1841 года, в нескольких верстах от Пятигорска, у подножия горы Машук сошлись поручик Тенгинского пехотного полка Михаил Лермонтов и отставной майор Николай Мартынов.

По существующим тогда в России правилам дуэли тот, кто сделал вызов, не имел права стрелять в воздух, так как тогда поединок считался бы недействительным, фарсом.

А если б Мартынов умышленно целился мимо, его сочли бы трусом.

Но факт – вещь упрямая: Мартынов направил пистолет в сторону Лермонтова и спустил курок. Раскат грома и выстрел разорвали тишину одновременно. Лермонтов упал, и тут же полил дождь. Михаил Глебов подбежал к поэту первым и услышал его слова: «Миша, умираю». Следом, как рассказывал Раевский, подошел Мартынов, «земно поклонился» и сказал: «Прости меня, Михаил Юрьевич». Мартынов позже признался, что не хотел убивать и даже не целился. Однако пуля, выпущенная из его пистолета, прошла навылет, пробив сердце и легкое. Оставив умирающего Лермонтова с Глебовым под проливным дождем, Мартынов и Васильчиков верхом поскакали в город: Васильчиков искал доктора и повозку, а Мартынов, «никому ни слова не сказав, темнее ночи, к себе в комнату прошел, а после прямо отправился к коменданту Ильяшенко» объявить о дуэли. Мартынов позже признался, что не хотел убивать и даже не целился Вечером, когда привезли тело Лермонтова, секунданты, следом за Мартыновым, пришли сдаваться коменданту. Увидев их, старик Ильяшенко схватился за голову: «Мальчишки, мальчишки, что вы наделали, кого вы убили», – и заплакал.

Лермонтову в ту пору было 26 лет, Глебову – 23 года, Васильчикову – 24, Мартынову – 25 лет.

Мартынова сразу арестовали и отвели в маленькую камеру пятигорской тюрьмы, где уже томились двое арестантов, один из которых все время читал Псалтирь, а другой – страшно ругался. Погиб поэт... Дуэль – неслыханная вещь для провинциального тихого Пятигорска. Все были потрясены и из любопытства ходили смотреть на убитого поэта. Возле гроба переговаривались шепотом, будто боялись громкими словами разбудить его. «На бульваре и музыка два дня не играла», – вспоминала Эмилия Шан-Гирей. Елизавета Алексеевна Арсеньева Лермонтова решили проводить по-христиански. «Бабушка поэта, Елизавета Алексеевна Арсеньева, женщина очень богомольная и никогда бы не утешилась, если б ее внука похоронили не по церковным установлениям», – рассказывал Н. П. Раевский, занимавшийся организацией похорон.

Однако не все складывалось гладко.

Священник единственной тогда в Пятигорске православной церковки заявил, что, по одной из глав Стоглава, дуэлисты причтены к самоубийцам, и потому Михаилу Юрьевичу заупокойной службы не полагается, и вообще хоронить его следует вне кладбища.

«Мы стали было уверять его, что архиерей не узнает... – вспоминал Н.П. Раевский, – он вроде согласился, однако к началу похорон не пришел.

Народу – море целое. Все ждут, а священника все нет. Как быть? Вдруг из публики католический ксендз, спасибо ему, вызвался. – ‟Он боится, – говорит, – а я не боюсь, и понимаю, что такого человека как собаку не хоронят. Давайте-ка я литию и панихиду отслужу”. – Мы к этому были привычны, так как в поход с нами ходили по очереди то католический, то православный священник, поэтому с радостию согласились.

Когда он отслужил, то и лютеранский священник, тут бывший, гроб благословил, речь сказал и по-своему стал служить.

...А когда православный батюшка пришел, и, узнавши, что священнослужители других вероисповеданий служили прежде него, отказался служить, так как нашел, что этого довольно.

Насилу мы его убедили, что на похоронах человека греко-российского вероисповедания полагается и служение православное».

Через несколько месяцев бабушка поэта добилась от Императора Николая 1 разрешения перезахоронить тело внука в Тарханах.

В свинцовом и засмоленном гробу Лермонтова привезли в родовую усадьбу. На пасхальной неделе гроб на двое суток установили для прощания в церкви Михаила Архистратига, а 23 апреля Лермонтова похоронили в фамильной часовне-усыпальнице, рядом с могилами деда и матери.

По приговору военного суда Николая Мартынова отправили в Киев: три месяца он провел на крепостной гауптвахте, а потом Киевская духовная консистория определила ему 15 лет церковного покаяния.

Мартынов поселился в одном из флигелей лавры. Ежедневно он делал определенное количество земных поклонов и читал молитвы. В остальное время гулял по парку. Казалось, весь гнев, накопившийся в светском обществе по отношению к Дантесу, перенесся теперь на Мартынова.

Прохожие без стеснения показывали на него пальцем: «Убийца!», а один студент, говорят, подошел и плюнул в лицо. Горожане, ставшие свидетелями этой сцены, аплодировали. Мартынов молча стерпел.

«Как поэт Лермонтов возвышался до гениальности, но как человек он был мелочен и несносен. Эти недостатки и признак безрассудного упорства в них были причиною смерти гениального поэта от выстрела, сделанного рукою человека доброго, сердечного, которого Лермонтов довел своими насмешками и даже клеветами почти до сумасшествия.

Мартынов, которого я хорошо знал, до конца своей жизни мучился и страдал оттого, что был виновником смерти Лермонтова», – считал журналист и издатель И. А. Арсеньев.