К истории казачества. Часть I. Предки донских казаков. Глава III.

Черкесия и ее прошлое.

(Продолжение)

Начало главы в №3

Жанинское племя было некогда на Кавказе сильным и могущественным, резко отличавшимся от других черкесских племен своею отвагою, гордостью, духом независимости и пламенным характером. Жанинцы исповедовали чуть ли не с первых веков нашей эры христианскую греческую веру и говорили на славянском языке. Собственно это были не черкесы, а кубанские „черкасы”, древнее и сильное славянское племя, черкасское казачество, о котором я буду говорить ниже. Хегатцы и жанинцы в течение нескольких веков с отчаянным упорством отстаивали свою веру и независимость; часть их раньше, в X. XI и XII в.в., переселилась на Днепр, а остальные в конце-концов погибли в неравной борьбе с врагами; остатки их в семидесятых годах XVIII в. были истреблены чумою.
Запорожцы на их месте нашли лишь несколько бедных хижин, разбросанных по Кара-Кубанскому острову. О христианстве древних кубанских черкасов свидетельствуют сохранившиеся до ныне многочисленные развалины храмов,
чтимых, как святыни, не только нынешними черкесами-христианами, но даже и магометанами; об этом также говорит в своих „Записках о Московитских делах” барон Сигизмунд Герберштейн, составленных в 1517-1526 годах. Этот выдающийся ученый писал, что „около болот Меотиды и Понта (Азовского и Черного морей), при реке Кубани, впадающей в болота, живет народ Афгазы (Абхазы). В этом месте вплоть до р. Мерузы, вливающейся в Понт, находятся горы, по которым живут черкесы или цики (сиги или зиги – чиги Страбона). В надежде на неприступность гор, они не повинуются ни туркам, ни татарам. Однако русские свидетельствуют, что они христиане, живут по своим законам, согласуются с греками в вере и обрядах и совершают богослужение на славянском языке, который у них в употреблении. Это самые дерзкие морские разбойники, ибо по рекам, текущим с их гор, они спускаются на судах в море и грабят всех, кого могут, в особенности плывущих из Кафы в Константинополь”. (Стр. 159 и 160).
На карте Московии, составленной по Герберштейну (Базельское издание „Записок” 1556 г.), в углу между Азовским морем и Кавказским хребтом, именно в том месте, где протекает р. Кубань, отмечено средним шрифтом CIRCASI POPULI, т. е. черкасские народы, а к северо-востоку, на меридиане Крестового перевала, приблизительно там, где ныне Пятигорье, отмечено мелким шрифтом: черкасы Пятигорскиe. Выше черкасов, там, где ныне северная часть Кубанской области и Ставропольская губерния, крупным шрифтом отмечено: ТАRТАRIА, Татария, а по нижнему течению Волги, по обеим сторонам, - Ногайские татары.
Кубанские черкесы, вернее, черкасы, продолжали быть христианами и во второй половине XVI века, при царе Иване Васильевиче Грозном. Карамзин в V главе, т. VIII, своей „Истории Государства Российского” говорит: „Кроме Ногаев, послушных князю Исламу, верному союзнику России, и донских казаков, царь имел на юге усердных слуг в князьях черкесских; они требовали от нас полководца, чтобы воевать Тавриду, и церковных пастырей, чтобы просветить всю их землю учением евангельским.

То и другое желание было немедленно исполнено: Государь послал к ним бодрого Вишневедского и многих священников, которые в дебрях и на скатах гор Кавказских, основав церкви, обновили там древнее христианство”. В подтверждение того, что черкесы Кубане говорили славянским или русским языком, можно привести еще следующее обстоятельство. В 1865 году наш отряд, прорубавший
в девственном лесу просеку между Туапсе и Шахэ, в урочище Хан-Кучий, раньше населенном истребленным черкасским племенем христиан ханучей, нашел на одном из старых гигантских дубов вырезанную древнеславянскими буквами надпись следующего содержания:„Здесь потеряна православная вера. Сын мой, возвратись в Русь, ибо ты отродье русское”. 
Современные этнографы обыкновенно относят черкесов к тюркско-татарскому племени. Но это не совсем верно, так как среди массы населения попадаются на каждом шагу не только отдельные лица, но даже целые аулы с чисто арийскими профилями, овалами лиц и с выражением глаз, усмешкой и ухватками, до поразительности схожими с казачьими, особенно казаков Терских. Темно-русые волосы на голове, светлые с красниной на усах, высокий лоб, прямой, немного с горбиной нос, подобранный подбородок и серые или светло-карие глаза дополняют это сходство, но иллюзия тотчас пропадает, когда заговоришь с ними по-русски: они ни слова не понимают. В особенности достойны изучения в этом отношении жители аула Карм, расположенного к северо-западу от Эльбруса. Масса лиц встречается и с тюркско-татарскими типами, но в большинстве черкесское население, как бы оно разнообразно ни было, имеет свой особенный облик, свойственный всем горским народам Кавказа: угрюмое, почти злое выражение лица и черных глаз, сухой и гибкий стан, с тонкой талией и широкими плечами, горбатый, часто семитический нос, высокие голени с небольшой стройной ступней.
Селения черкесов обыкновенно расположены в живописных местностях, но разбросаны без всякого порядка и скрыты за деревьями, увитыми виноградными лозами так, что издали трудно бывает их заметить. Жилища их — это древние запорожские курени: продолговатый четырехугольник из плетня, обмазанного глиной, с очагом по средине и с навесом (причолком) у входной двери. Над очагом к соломенной крыше подвешена высокая плетеная из хвороста и обмазанная глиной труба. Внутри по стенам развешено дорогое оружие. Вокруг печи приделаны полки или подвешен шкаф для посуды. Широкие, низкие кровати, покрытые войлоком или коврами, и небольшие круглые столы, расставленные в разных местах комнаты, довершают ее украшение.

(Продолжение следует)

Е. Савельевъ

(Перепечатка Голосъ Казачества № 4 • стр.44-46 • 24 октября 1911 г.)