ГРЕХОВОДНИЦА_4

«Трудная задача у меня теперь, даже практически почти что не выполнима. Это длится сколько уж лет, только считать неохота, да и смысла нет.

Что меня всегда останавливало? Страх погружения. Это вовсе не моё откровение, а всемирно известного француза, насколько помню, чемпиона мира по подводному плаванию с маской, имя которого я, к стыду своему, забыл. Был о нём с треть века назад, если не более, материал в «литературке». Называлось всё это: «Меня пугает радость погружения». Состояние, исходя из его слов, когда на определённой глубине и в определённый момент совершенно не хочется выныривать и дышать. Мне очень понравилась та древняя публикация, так как совершенно близка мне и по духу, и по представленному герою на газетной полосе.

Это – основная причина, по которой я никогда не смел погрузиться или уйти с головой ни в какое дело, ни в какое событие. И даже во всём том, что касалось так называемой «моей литературы», я не мог позволить себе такого счастья и такой свободы. Отсюда и результат, то есть, абсолютная безрезультативность.

И, что интересно, когда я был наполнен или даже переполнен, писать всё равно не мог. А теперь, когда опустошён до предела, как же теперь писать?

Вторая причина, во многом от меня не зависящая, называется комплексом непубликации. Что это значит? Это почти то же самое, когда вы говорите, говорите пусть даже о самом себе, рассказываете, а вас десятилетиями никто слушать не желает. Будете ли вы интересны в таком случае? Конечно же, нет.

Это, представьте, то же самое, когда вы возьмёте в руки одну из самых талантливых пьес, соберёте чуть ли не со всего мира лучших актёров, будучи не самым худшим режиссёром на всей планете – и поставите гениальный спектакль.

Но в день премьеры в зале не будет ни одного зрителя... И во второй день не будет, и в третий... И, в какой угодно, ещё... Зрителя в зале не будет никогда, не будет вообще. Что станется со всеми талантливейшими вашими актёрами, что ждёт ваш гениальный спектакль? И что же случится с вами тогда?..

«Я, конечно, не заснул. Едва вздремнул под утро. Кое-как, дозвонился к ней после обеда. Объяснения и банальные, и лживые. Она, так говорит, держала мобильник на подзарядке, будто я не знаю, что связь всё равно остаётся доступной. Но ведь целых 18 часов прошло.

А вчера, говорит, привезла своему Антону компьютер – да ведь всё равно за ничтожную часть тех денег, которые украла у меня. Это где-то всего лишь 1/20 – этот злосчастный компьютер. А почему злосчастный? Да потому, что не купила она такой же компьютер нашей общей дочери, Насте. А это уже обидно. Хочу ещё заметить, чтобы было понятно моё настоящее отношение ко всему, что имена «Антон» и «Анастасия» Елена Ивановна назначала сама, ни с кем не считаясь, и никого особенно не выслушивая. Правда, были некоторые сомнения по поводу имени нашей совместной дочери. Её можно было бы окрестить и Елизаветой, но никак нельзя было, и вот по какой причине. Дело в том, что и Антон, и Анастасия – как бы производные от имени «Анатолий». Был у неё такой любовник, которого она действительно любила, и от которого родила первого сына. А муж её, Игорь, как оказалось, был не причём. Я прошу, конечно, прощения, но об этом факте сообщаю отнюдь не случайно и уж, конечно, не ради пустого злословия. Об этом помнить мне я считаю необходимым.

Так что я ни в какой не претензии, это она хорошо сделала, что купила. Плохо, конечно, когда даже спасибо не говорят. Впрочем, всё ерунда...

И вот, я пишу ей письмо, которое никогда не отправлю.

Знаете, бывает чувство такое, уверенность, что данные слова говорить человеку бессмысленно. Он никогда их не поймёт один к одному, а только переиначит на свой лад. А значит, что ты не письмо написал, не слова сказал, а всё – с приставкой «анти» сделал. И от тебя получили тогда «анти» письмо, и услышали от тебя «анти» слова».

«Здравствуй, Лена!

Вчера, 16 января, в пятницу, после нашего переговора, всё звонил и звонил тебе – до половины 12-го ночи, но понятно, что творилось с твоим «аппаратом», меня «робот» регулярно ставил в известность.

Покой я потерял. Что произошло с тобой? Или моим фантазиям, как всегда, нет предела?

Ночи по-прежнему не сплю... Но дело не во мне. Что случается, что может случиться с тобой?.. Увы, но и всё это мы понимаем по-разному. Хотя есть же какая-то золотая серединка, нечто среднее, построенное на разумных компромиссах, взаимных уступках и какой-то общей правде на двоих, которые и помогли бы нам меньше страдать и меньше терять.

***

Я настраиваюсь на то, чтобы заработать денег. Иного выбора у меня нет. И если бы, хотя бы заочно, мы могли понимать друг друга, не мешать – мы выйдем, наконец-то, из этого бесконечного лабиринта, в котором по дури оказались.

Ты можешь сказать, что ты и так выкарабкиваешься, справляешься без меня. Но мне, по-любому, нужно хоть для кого-нибудь жить. Такова моя природа, и я ничего не могу с этим поделать. Замечу, что это слепое, безудержное желание (хоть для кого-нибудь жить) и подталкивало меня ко всем моим аферам.

Вместо того, чтобы строить жизнь, я покупал шубы и всякое прочее тряпьё для тебя, чтобы только не потерять это своё дурацкое «право жить ради тебя». Но, на самом деле, я это теперь понимаю, я искал и находил себе оправдание. Как видишь, слова родственные, а вот значение... Словом, моё самомнение губило не только меня, но и тебя.

Сейчас не время делать расклады и давать оценку ситуации. Тебе не нужны сейчас никакие мои анализы. Но об одном я всё же сказать хочу.

Мне необходима твоя помощь, я должен выкарабкаться из этого дерьма. Нам обоим нужно выравнивать ситуацию, и хоть немного стабилизировать положение. Чем мы, правда, и занимаемся, хотя каждый порознь.

***

Я боюсь, что тебя уже начали дёргать всякие «шестёрки», и это не даёт мне жить. Но ещё есть время, до 26 января.

Сегодня я надеялся переехать на квартиру с телефоном. Но, как и говорил тебе на мобильник, сорвалось.

И всё-таки, в любом случае, я займусь делом. Потому что по-прежнему верю, что смогу тебе помочь внести хотя бы первый взнос за жильё. Я только на это надеюсь и этим живу. Всё остальное прояснится потом – не будем форсировать события и насиловать сюжет. Главное, чтобы мы не навредили друг другу.

***

Черта подведена. И в этом ты поступила совершенно справедливо. А я оказался слеп. Но только не мог я, и никогда бы не посмел обмануть тебя.

Вот, в целом, и всё. Единственное, о чём бы я хотел просить тебя конкретно, то расплатись, пожалуйста, с долгом, и не испытывай нашу судьбу. Хотя...

... меня в последнее время так крепко держала «шиза» в своих объятьях, что я могу и по сей день заблуждаться, даже по инерции...