Принципы и правила постановки жилых и хозяйственных строений с учетом рельефа местности, освещения, продуваемости ветром, наличия рядом качественной питьевой воды и возможности хозяйственной деятельности определялись перед началом рубки усадеб. Это отражено в древнерусских «домовых» наставлениях «Домострое» и «Назирателе». Усадьба горожанина по своему составу мало отличалась от крестьянского двора и включала: избу, баню, погреб с «напогрибицею» (с конюшенным сараем, сенницей, кладовыми и дровяным кладищем), огород и сарай в городьбе (жердевой или тыновой). Жилые здания ставились внутри двора за оградой, главный въезд оформлялся особо. Над ним помещалась икона с изображением святого — покровителя хозяина дома (или целый набор икон) со слюдяным подвесным фонарем.
Усадьба горожанина по своему составу мало отличалась от крестьянского двора и включала: избу, баню, погреб «с напогребицею» (с конюшенным сараем, сенницей, кладовыми и дровяным кладищем), огород и сад в городьбе (жердевой или тыновой).
Жилые строения ставились внутри двора за оградой, главный въезд оформлялся особо. Над ним помещалась икона с изображением святого — покровителя хозяина дома (или целый набор икон), со слюдяным подвесным фонарем.
Изба
Рубилась трехчастной: отапливаемая жилая и холодная (летняя) горницы разделялись сенями, к которым вел всход-крыльцо. Модулем размеров клетей избы служило бревно — «в отрубе» 3, 4, 5 саженей. Малосостоятельные люди ставили поземные избицы, зажиточные — хоромы на подклетах с мшенниками и повалушами над сенями. Рубились избы «в обло с остатком», пазы пробивались мхом. Торцы изб рубились самцовыми до самого конька. Кровли настилались по слегам с курицами и водотечниками красным двойным тесом, сверху прикрываемым тяжелым охлупеневым бревном с резным коньком или коньками (оберегами) на конце. Слеги с торцов прикрывались резными тесницами — причелинами с полотенцами.
Горницы освещались центральным «красным» и двумя симметрично расположенными волоковыми окнами. Красные окна прорубались в 3 — 5 бревнах и закрывались слюдяными оконницами, волоковые — лишь в двух соседних бревнах и прикрывались скользящими в пазах досками (заставнями).
В мшенниках подклетий держали зимой скотину. Высокие повалуши над сенями рубились с причудливыми бочечными или кубоватыми кровлями, служили для отдыха членов семьи. Избицы топились «по-черному». Дым очагов из горницы после протопки выпускался через притолочное отверстие под кровлю, а далее — через деревянный дымник.
В XVII веке в избах ставились обычно кирпичные печи с гончарными дымоходами, в жилых горницах печи нередко обкладывались балахнинскими полихромными изразцами.
«Лицом» избы служило крыльцо-всход, поэтому его столбы — опоры украшались порезками, завершались усложненными в формах кровлями.
Усадьбы
Ставились в вотчинно-поместных сельских центрах, включали самые различные жилые и хозяйственные строения. Отапливаемые «по-белому» горницы занимали хозяин и отдельно — женщины семьи. Особо просторной и богато украшенной оставалась гридница — палата для застолий и приема гостей, соединенная крытыми переходами с кухней, кладовыми, ледником и баней. К главным хоромам прирубались жилые помещения слуг, ключника, поваров, гридней, подававших кушания к столу, скоморохов и конюших. Отдельной группой рубились мастерские портного, кожевника, шорника, меховщика, кузнеца, резчика по дереву.
Русская усадьба XVII в. С рисунка А.Мейерберга, 1661г.
«Черное» крыльцо вело на задний двор, на котором стояли конюшни, житницы, зверинцы (места содержания медведей, лисиц, волков, соколов, беркутов), а за ними — сады, огороды в общей типовой городьбе. Главные хоромы ставились посреди двора. Такой описана возведенная в 1614 — 1615 гг. Д.М.Пожарским его усадьба в с. Вершилове: «а на том дворе хором: горница тройня да горница столовая, промеж ими повалуша о трех жильех (этажах), да на заду две горницы белые да горница черная на подклетех, промеж ими сени с переходами да погреб да ледник с напогрибицами, да конюшня 20 стойл, поварня да изба поваренная, да около двора забор, да за двором сад, а в нем яблони да вишни, да двор людской, а в нем жили прикащики. А на дворе две избы да конюшня да погреб с напогрибицею, двор конюшенной да два двора скотных, на них четыре избы, да двор житной, а в нем 6 житниц, огорожены тыном».
Монастырские подворья
Ставились как за крепостными стенами уездных городов, так и в сельских хозяйственных центрах. Их архитектура мало отличалась от усадеб вотчинников. На подворье Толоконцевского Спасского монастыря на Бору за Волгой в 1648 г. стояли: «изба столовая поземная 5 сажен с сенми дощатыми, да горница на подклете, ветха, перед нею сени с чердаком, подле горницы мыльня, возле тое ж горницы изба с сенми дощатыми да амбаришко ветхой, у ворот изба с сенми, над нею повалуша о дву житьях, погреб да ледник да в середах мшенник трои двери, а на них поверху сушила болшие трои двери, да людских 4 избы да людская ж мылнишко, поварня ветха, 4 житницы, конюшно, а в ней 8 стой, да подле конюшни сенница ветха да анбаришко, да на дворе ж колодец копаной, ворота болшие, другие притворки, а огорожен забором болшим...»
В городах монастырские подворья имели при трапезных церкви для свершения молитвы при приеме гостей. Они рубились одного из четырех типов. На подворье Печерского монастыря на территории Нижегородского кремля до начала XVIII в. стояла двухшатровая Крестовоздвиженская церковь.
Административные учреждения
Приказные и воеводские дворы ставились в кремлях уездных городов (Н.Новгорода, Балахны, Арзамаса) и волостных центров (Городца, Лыскова). Они рубились по типу жилых хором (тройней), но с более просторными главными помещениями. Для этого выбирались более длинные бревна (до 10 м), которые закупались выборными целовальниками и доставлялись к месту строительства на собираемые ежегодно но всему уезду (волости) с каждого двора но 2 деньги (1 коп). С учетом назначения клети имели различные размеры и этажность. Особую историческую ценность представляют описи срубленных в 1662 г. приказной избы и воеводского двора Нижегородского кремля: «Приказная изба тройня, деревянная, на глухих подклетех. У ней двои сени на подсеньях, у сеней — передней и задней — крыльца. В передних сенях два чулана рубленые, в задних сенях чулан дощаной. Над ними два чулана дощаных же.
И та приказная изба и сени и крыльца крыты тесом. А мерою те приказные избы меж угол: первая в длину 4 сажени с аршином, поперег 3 сажени; середняя в длину 3 сажени с аршином, поперег полчетверты сажени с четвертью аршина; задняя в длину 2 сажени с аршином, поперег 3 сажени с аршином, в трехаршинную сажень.
Под переднею избою в подклете сажаютца колодники, а под середнею — лежат старых годов книги и дела и опальная старая рухледишка, да холсты и фитиль, что погнило и мыши поели...»
«Двор государев, где живут воеводы, на нем строенья: хоромы тройня на жилых подклетех: передняя мерою по стене меж угол 3 сажени 10 вершков, другая меж угол 3 сажени без аршина, третья меж угол 2 сажени 10 вершков, в трехаршинную, сажень.
У передней горницы сени на подсенье, на сенях чердак, в сенях два чулана, в чердаке два чулана дощаные. Около тех горниц обхожие сени, у тех сеней горница ж черная на жилом подклете. На той горнице светлица бревенная, перед тою светлицею сени дощаные. Да у тех же обхожих сеней баня на режах, на той бане горенка, перед горенкою сени ж дощаные. У хором передние да задние крыльца.
Крепостное деревянное зодчество
Русские дерево-земляные оборонительные сооружения в Нижегородском Поволжье возводились с середины XII в. (Городец, старый городок Н. Новгорода). В XIV в. число рубленых крепостей в крае заметно возросло. На порубежье великого Нижегородско-Суздальского княжества были насыпаны крепости Кишь, Сары, Курмыша, Олениной горы, Городища на р. Ватоме. В XVI — XVII вв. были срублены крепости Балахны, Арзамаса, Павлова-на-Оке, Васильсурска, поновлены Большой и Малый остроги Н.Новгорода, Олениной горы, Мурашкина, засеки в Арзамасском уезде. Мощные крепостные ограды получили многочисленные монастырские ансамбли края. Тынами с башнями были окружены усадьбы вотчинников и городища.
Крепость на Олениной горе под Лысковом в середине XVIIв. Рисунок Н.Филатова.
Городские остроги рубились на средства уездных жителей с помощью казны. Г.Котошихин в своих записках 1664 г. сообщал: «А который город попортитца или за старостью развалится: и на строение городов, для починки и вновь, казну собирают того города с торговых посадцких людей и с уездных крестьян повытно, смотря по городовому строению, а чего не достанет в строение тое зборные казны, и на такое строение велит царь имати из своих царских доходов».
К строительству крепостей привлекались стрельцы гарнизонов и в договорах на службу оговаривалась их обязанность «рвы копать и тарасы рубить, тыны и чеснок и надолбы, всякие градские крепости делать». Все это создавалось добротно, и иностранцы неоднократно отмечали, что у русских «не легко взять крепость ни пушками, ни огненными ядрами, ни другим, употребляемым для того оружием, если только у них есть войско, пища и питье».
Дом генерала П.Б.Григорьева. Архитектор Я.А.Ананьин, конец XVIII в.
Рубленые крепости Нижегородского края имели ряд общих элементов: стены и башни ставились на насыпные валы, землю для которых брали при рытье рвов. Заводненное дно рвов убивалось частиком (дубовыми остроконечными кольями) или чесноком (четырехконечными железными шипами, способными проколоть обувь воина и копыта лошадей). Стены рубились городнями (отдельными срубами) или тарасами (двумя параллельными стенами с перерубами), завершались боевыми ходами с навесными бойницами и внешней стенкой (заборалом), крытой двухскатной кровлей. Снаружи бревна от зажигания нередко обмазывались жидкой глиной. Откосы заглубленного рва и берма (ленточный уступ вала вдоль стены) обкладывались крупными кусками обожженной глины, чтобы вал не осыпался, а при наступлении неприятеля политая водой глина скользила под ногами осаждающих.
Башни рубились четырех-, шести-, восьмистенными от основания, завершались высокими шатровыми кровлями со сторожевыми площадками и флюгерами-прапорами, изображавшими образы Спаса, двуглавого орла или трубящих ангелов. Свои названия башни получали от расположенных рядом храмов или монастырей (Георгиевская, Покровская, Пятницкая), рек, озер или подходящих к ним из других городов дорог (Нижегородская, Арзамасская), Тайницкие — от идущего к роднику подземного хода.
С XVI в. отмечена рубка крепостей «по образцу». До середины XVII в. в Арзамасском уезде сохранялись засеки — лесные многокилометровые завалы от «Дикого поля». Районы засек объявлялись заповедными — с запрещением вести в них какую-либо хозяйственную деятельность. Тропы же из Дикого поля перегораживались надолбами и рублеными острожками с постоянной охраной (казаками).
На рубеже XVII и XVIII вв., когда Нижегородский край оказался в глубоком тылу русских земель, вдали от военных действий, дерево-земляные крепости после полного обветшания и пожаров были повсеместно разобраны. Валы же сохранились кое-где до сих пор.
Древние описи, планы, а главное — остатки памятников, служат достаточным основанием для выводов и исторических реконструкций нижегородских крепостей. Каждая из них отражает особые вехи развития Нижегородского края, индивидуальные инженерно-фортификационные особенности или страницы боевой службы. В свое время они служили и определяющими градообразующими элементами.
Мосты деревянные
Рубились древними нижегородцами через глубокие овраги и речки на режах-клетках. Режи ставились под берегами и в зависимости от длины моста под полотном настила. Их «шаг» определялся длиной бревен (5 — 6 саженей). Для устойчивости режи набивались камнем, береговые устои получали консольные напуски. Крайние бревна настила проезда для прочности и безопасности получали перевязку и перила.
Подобные мосты были не только конструктивно надежными инженерными сооружениями (постоянно находящиеся в воде устои рубились из долго не гнивших дуба, вяза и ольхи, бревна дополнительно просмаливались и с концов оковывались железными обручами), но и художественно выразительными.
Таким был срублен в 1618 г. в Н.Новгороде воеводой Б.М.Лыковым мост через 80-метровой глубины Почаинский овраг, по дну которого текла одноименная речка. Мост простоял до начала XIX в. и только в 1839 г. был заменен земляной дамбой с сохранением наименования «Лыковой».
Деревянное нижегородское зодчество XVIII — начала XX веков
До градостроительных преобразований Н.Новгорода 80-х гг. XVIII в. его преимущественно деревянная застройка следовала как древним прообразам (продолжали рубить трехчастные избы с самцовыми бревенными под конек торцами, украшенными причелинами и резными охлупеневыми бревнами), так и возводились новые типы домов — деревянные на каменных фундаментах (или полуэтажах) с колонными портиками (или пилястрами) на главных фасадах и высокими (колпаком) шатровыми четырехскатными кровлями, в которых по давней традиции располагались светлицы для женской половины семьи (ул. Ульянова, 8 и Б.Покровская, 21).
Долго работавший в Н.Новгороде яркий представитель классицизма Я.А.Ананьин создал в конце XVIII в. несколько сохранившихся типов домов. Для состоятельных людей и представителей власти возводились на каменном цоколе деревянные просторные, строгие в объемно-пространственном решении строения, в создании художественного образа которых определяющую роль играл ордер — прежде всего колонные портики главного входа (ул. Ульянова, 10а). Для торгово-промышленного сословия на главной улице города возводились деревянные на каменном фундаменте или служебном полуэтаже дома с мезонинами, но без колонн и пилястр на фасадах. (Лучшими остаются дома: ул. Краснофлотская, 98 и 112, ул. Б.Покровская, 44.) Хотя нередки были случаи строительства конюшен и сараев с колоннадами.
Проект дома П.И.Платоновой на Б.Покровской улице. Архитектор С.Левков, 1910 г.
После издания в 1809 — 1812 гг. образцовых фасадов в массовой деревянной застройке Н.Новгорода колонные портики и пилястры на главных фасадах стали обязательными. Сами же дома обычно штукатурились и окрашивались в пастельные тона, элементные ордера — белым (ул. Варварская, 8 и 27, Ошарская площадь, 36). Нередко колонные портики, поддерживая балкон, выступали на проезжую часть улиц (Б.Покровская, 40). Повторение одних и тех же ордерных форм придавало ансамблевость застройке целых улиц и площадей.
Окраинные же районы города, не порвавшие связей с русской деревней (Печерская слобода, дома вдоль древней дороги из Балахны в Н.Новгород у Сормовского завода, район Всесвятского кладбища), вплоть до середины XIX в. продолжали застраиваться деревянными домами, обильно украшенными с торцов глухой резьбой, с широкими, иногда в несколько рядов лобовыми досками (сохранились на ул. Свободы и КИМа в Сормове).
Исследователь народных основ отечественной архитектуры Л.В.Даль, активно изучавший древние памятники Поволжья, оказал влияние на своего помощника Р.Я.Килевейна. Увлекшийся глухой народной резьбой, тот в 1870 — 1871 гг. спроектировал и построил дом П.Климову, основу декоративно-художественного решения которого составляют панели с глухой резьбой по дереву (Б.Печерская улица, 35).
Фасад дома Н.Ремезова на Гребешке. Архитектор К.Назаров, 1912 г.
После громкого признания в стране и за рубежом деревянных ансамблей И.Н.Петрова-Ропета с пропильной в убранстве резьбой (Соляной городок в Санкт-Петербурге, 1877 г.; Русский павильон на Всемирной выставке в Париже, 1878 г.) подобным образом стали украшаться и дома Н.Новгорода (дом Алелекова на Архангельской улице — архитектор Н.Григорьев, 1885; Чайный павильон в кремле Н.И.Хинского, 1906; Коммерческий клуб на Откосе, архитектор П.П.Малиновский, 1908).
Утверждение в художественной жизни России модерна отразилось и в деревянном строительстве Н.Новгорода. Ведущий мастер модерна начала XX в. С.А.Левков строил в этом стиле и дома (дом М.Н.Абрамовой на М.Перекрестной улице, 1905; дом Н.Ф.Скворцова на Провиантской улице, 1907), и лавки (Н.С.Бузина на углу Б.Покровской и Звездинской улиц, 1908), и службы (П.И.Платоновой на Б.Покровской, 1910).
После стремительного «увядания» модерна в начале XX в. в Н.Новгороде строилось значительное количество деревянных домов, формы и убранство которых заимствовались из древнерусской архитектуры с применением килевидных кокошников кровель и наличников, кубоватых столбов опор крылец с гирьками-висягами и т.д. (дом Н.И.Ремезова на Гребешке, архитектор К.Назаров, 1912).
Таким образом, нижегородское деревянное зодчество за века прошло те же стадии эволюции, что и архитектура всей России. Каждый этап развития был подвержен влиянию господствовавших в ту пору художественных взглядов, что отражалось в авторских работах местных мастеров из народа, а с XVIII в. и дипломированных зодчих.
Русская деревянная крепость XVII в. С рисунка А.Олеария, 1636 г.
Источник: Н.Ф. Филатов. Нижний Новгород. Архитектура XIV — начала XX в.
Редакционно-издательский центр «Нижегородские новости», Нижний Новгород 1994 г.
Комментарии