За кого голосует Простоквашино?

- Ты, Шарик, за кого голосовать нынче будешь, - спросил кот Матроскин своего приятеля, стоя перед зеркалом и расчесывая усы.

- А я вообще голосовать не пойду, - отозвался Шарик. – Голосуй, не голосуй, костей от этого в супе не прибавляется.

- Абсолютно собачья позиция. Голосуют не ради костей.

- А ради чего же еще, - удивился Шарик.

- Ради всеобщего удовлетворения, - замурлыкал в ответ кот.

- Это как?

- Попой об косяк. Пойдешь голос отдавать или как?

- А мне своего голоса жалко. Отдашь, чем гавкать будешь.

В это время в дверь постучали.

- Кто там, - спросил по привычке галчонок.

- Агитатор Печкин, - донеслось с улицы. – Пришел убеждать вступать в Народный фронт.

- Никого нет дома, - соврал галчонок.

- Ну, нигде не открывают, - расстроился Печкин. – Придется к вам через окно лезть. Мне новые члены во как нужны!

- Ты бы еще через трубу полез, - подал голос Матроскин. – Не пойдем мы с Шариком на твой фронт. Мы мир во всем мире любим.

- Ладно, открой Печкину, - сжалился Шарик. – Он ведь не от хорошей жизни подрабатывает. Пенсия у почтальонов сам знаешь какая.

- Ну, давай, пускай свой поток фантазий, - сказал Матроскин Печкину, открывая тому дверь. – Сказочник простоквашинский. Обещай свой суповой набор Шарику. Вон тот уже уши растопырил.

- Ты, Матроскин, прямо представитель несистемной оппозиции получаешься, - обиделся на кота Печкин. – А вот наша почта так полным составом во фронт вошла,

- И что письма быстрее ходить стали, - съязвил Матроскин.

- Нет, письма нам некогда теперь носить. Мы листовки носим и плакаты расклеиваем. Хотите я вам плакат с медведем на печку приделаю.

- Не надо нам никаких косолапых, - подал голос Шарик. – Я медведей с малых лет опасаюсь. Им бы только что-нибудь стянуть. Что плохо лежит. И еще рычат при этом и гадят где попало.

- Мечта любой дворняжки – укусить медведя за задницу, - заметил Печкин.

- И вовремя после этого смыться, - добавил Матроскин. – Ну, ладно. Вы тут как хотите, а я на выборы пойду. Надо бы в нашем Простоквашине что-то изменить к лучшему. А то закиснем, как молоко от моей коровы без холодильника. Да и коровы-то уже давно нет.

- Позвольте полюбопытствовать, - Печкин присел на табурет возле печки. – Куда коровка-то подевалась?

- Государство мне коровку дало. Оно же ее и забрало, - вздохнул Матроскин. – За неуплату процентов по ипотечному кредиту. Домик хотел наш выкупить. Теперь все в залоге. Даже Шарик.

- А я решил из Простоквашино уехать, - подал голос Шарик. – Навсегда уехать.

- И куда же ты намылился? – поинтересовался Матроскин.

- Куда-нибудь в за границу. В Чехию или Германию. Куда теперь весь наш средний класс валит.

- Тоже мне, средний класс нашелся, - фыркнул Матроскин. – Вон, кроссовок дырявый, а все туда же, в люди выбиться хочешь.

- А кому не хочется, - вздохнул агитатор Печкин. – Давайте лучше чай будем пить. Я вон баранок принес с магазина. Вчера пенсию дали.

Печкин, Шарик и Матроскин пили чай из старого самовара, а по улице мимо проносились крутые иностранные автомобили, уносящие дачников из деревни в столицу.

Ведь если где нынче и проводить отпуск, так это в Простоквашино. Об этом сейчас все знают. Простоквашино стало брендом. И все его жители тоже сбрендили.

Такова се ля ви, - как сказал бы Матроскин Шарику, закладывая его в банке под залог ипотечного кредита.