Запоздалое прозрение.

   Жара спала, прошли холодные дожди, наступала осень.

   Неля сидела в диспетчерской автопарка и изнывала от безделья. Утреннее столпотворение завершилось, машины разъехались, и у неё появилась пауза в работе, в жизни, в судьбе.

   Иногда она вставала, проходила по узкой длинной комнате к шифоньеру, открывала дверцу и рассматривала себя в огромное внутреннее зеркало, в которое, если отойти подальше, она помещалась с ногами. На неё смотрела стройная и подтянутая, в свои 40 с небольшим, женщина, - очень красивая, с хорошо сохранившимся лицом и волосами.

   «Я ещё привлекательна. Грудь великовата и полнит. Талия на месте».

   Первый её муж был рохлей. Поженились они поздно, обоим было уже за тридцать. Это случилось незадолго до развала страны. Тогда всем было трудно, но «молодые» были счастливы. Она родила сына, крутилась по дому, брала подработку по бухучёту. Муж тихо запил и ушёл в себя. Десять лет она терпела, пока не поняла, что они не пара. Она знала, что подобным образом жили многие. Но появился повод, и они расстались. Она всё ему высказала в лицо. Муж спокойно собрал вещи и ушёл к другой. Там он пробыл не долго, запросился обратно. Будь она моложе, простила бы и начала всё заново. Но у неё у самой к тому времени сложился служебный роман с хозяином небольшой заправочной станции, где она работала кассиром и бухгалтером одновременно. Устроиться по специальности на престижную работу тогда было уже трудно.

   Сумасшедшее было время - кто во что горазд…

   Сергей был стройным, чуть заторможенным, но рассудительным человеком. Он нравился Неле, но они расстались, потому что у Сергея была семья. «Мы не пара», - подумала она, ничуть не жалея, что отказала его домогательствам. Пришлось уволиться с бензоколонки.

   Потом у неё было ещё несколько романов. И тут является «бывший». Она его отмела с крыльца.

   -   Мужик должен быть мужиком, - оставаясь наедине, внушала она своей закадычной подруге, работавшей начальником отдела кадров этой же автоколонны.

   -   Все они – козлы! - одинаковые, - поддакивала Нина. Представляешь, к нам недавно трактористом устроился мой школьный знакомый. Мы учились с ним в параллельных классах. Он - бывший мент. Его за что-то турнули из органов. Помнишь, я рассказывала о нём?! Так вот он даже не узнал меня…

   -   Старое школьное увлечение?! Помню, помню…

   -   Мой муж, Марк, лучше. Но тогда, в школе, я была влюблена в Юру…

   -   С чего бы милиционер пошёл работать трактористом? Это который, тот, вечно нахохленный?

   -   Сутуловатый, - поправила Нина.

   -   Ну и вкус был у тебя. Я бы на такого даже не посмотрела.

   -   Он тогда был молод. Драться любил. Вся шпана его побаивалась.

   -   А мне кажется, все менты - гады…

   -   Нет, он не такой.

   -   Нинка, только скажи честно, этот парень до сих пор тебе нравиться?

   -   Парень?! – усмехнулась Нина. Ты даже не представляешь, какой он теперь…

   -   Почему его взяли на трактор, а не на «длинномер»? Работа водителя проще и чище.

   -   Его сначала начальником охраны брали, но Сомову позвонили из мэрии, и он не решился «дразнить гусей». У Юры с прокуратурой не сложилось. А на «камаза» он сам отказался сесть, чтобы с дружками бывшими не встречаться. Конфликт у них там возник из-за взяток, вот его и выперли на пенсию.

   -   Его, что, преследуют как диссидента?

   -   Что? – удивилась Нина. Какого ещё диссидента?

   -   Ладно, это я так…

   -   Юра хорошо разбирается в импортной технике, его взяли на две ставки: тракториста и слесаря по уходу. Свояк-завгар еле уговорил Сомова. Боится, что молодые угробят трактор, а он под миллион долларов стоит.

   -   Сколько же этот Юра получает, если не секрет? – удивилась Неля.

   -   Да больше, чем мы с тобой вместе.

   -   Неужели?! – заинтересовалась Неля.

   -   Сама ведомость видела, хотя главбух не показывает её никому – коммерческая тайна.

   -   Как же ты увидела, если это тайна?

   -   Я случайно зашла на сайт в компьютере, только это между нами…смотри не выдай меня.

   -   Я что, не понимаю…

 А чего это ты, Нинель, вдруг разговор о Юре завела? Уж не собралась ли мужу рога наставить? Или у тебя с Юрием уже что-то было? Признавайся!

   -   Да ты что! Дура… у нас же семьи.

   -   Так ты мне намекаешь - обратить на него внимание? Ха-ха-ха! – рассмеялась Неля.

   -   Между прочим, пора бы тебе о семье подумать, - парировала Нина, - годы идут.

   -   Зачем мне твой Юра, если у него семья?!

   -   Была семья, но они расстались…

   -   Куда же делась жена?

   -   Уехала в деревню к родителям.

   -   Всё равно он мне не нужен. Сутулый…

   -   А я читала в «СПИД-ИНФО», что аномальные от природы люди физически выносливее нормальных. У них своя предрасположенность. В древности из таких, как Юрий, получались хорошие кузнецы и воины.

   -   Ха-ха-ха! - вновь рассмеялась Неля, - ты на что намекаешь? Что у него крепкий «молот», а у меня хорошая «наковальня»? Надо бы проверить…

   -   Я серьёзно, а тебе всё шуточки, - нахмурилась Нина.

   -   Ты серьёзно? Или разыгрываешь меня?! – вскинула брови Неля.

   -   Конечно, серьёзно. Не пожалеешь.

   -   Как ты говоришь его фамилия?

   -   Ермолаев. Кличка «Ярмо».

   -   Ха-ха-ха, - залилась Неля, - ярма мне только и не хватало.

   Через некоторое время после того разговора Неля решила познакомиться с Юрием поближе. Она стала искать повод, но не выдавать эту тайну даже подруге.  

   Юрий работал в разъездах по городу, его вызывали на аварии и ЧП. Трактор к месту тралили, поэтому путёвки трактористу она не выписывала, а он никогда не появлялся в диспетчерской. Только слово «тракторист» стало нагонять на неё непонятное волнение.

   Наконец, Неля решила, как бы невзначай, подойти к трактору у отдельного бокса, чтобы лучше рассмотреть Юрия. Мужчина был невзрачен на вид, худ, хотя пружинист в движениях.   

   «От хорошего «кузнеца» жена бы не ушла», - мелькнуло в её голове, и тут же следом появилась другая мысль, - а сама то ты кто? Побирушка…»

   Здесь, на автобазе, у неё была интрижка с молодым водителем, который воспользовался её слабостью и тут же бросил. А начиналось всё романтично: цветы, ресторан, ахи-охи…

   «Мне надо думать о тихой гавани. Нинка права. Сын уйдёт в армию, не с кем будет в доме словом перемолвиться».

   Неля стала на работе прислушиваться к разговорам, чего никогда до этого не делала. В разговорах с водителями намёками и экивоками стала выискивать любую информацию о Ермолаеве. Кто-то отмечал, что он «свой мужик»; кто-то называл его «тёмной лошадкой». Один «сопляк» сказал, что «Ярмо», это - драйв!

   Неля тут же пошла к Нине, и они стали выяснять, что означает это слово? Обзвонили своих знакомых. Те пояснили, что это из английского – то ли «везучий», то ли наоборот. Наконец, молодой программист, зашедший в отдел кадров по делам, объяснил им, что есть компьютерный термин «драйвер», производный от драйва. Он означает «программа запуска». А в обиходе драйв – это типа «Гонщик».

   Неля и Нина запутались окончательно.

   -   А зачем тебе это слово? – удивилась Нина.

   -   Этим словом один водитель назвал Ермолаева, - проболталась Неля, и ей пришлось посвятить подругу в свои планы более  тесного знакомства с Юрием.

   -   Нужен благоприятный случай, - отреагировала Нина, - я помогу.

   -   Чем ты поможешь?

   -   Ещё не знаю, но помогу.

   Случай вскоре подвернулся. Ермолаев отказался выполнить какую-то работу, ему предстояла взбучка, о которой узнала Нина. Она тут же сообщила Неле, что «Юру тащат на ковёр к генеральному Сомову», - царю и богу автоколонны.

   По соседству с кабинетом генерального был архив, ключ, от двери которого, находился у Нины. После обеда, отпросившись якобы по своим делам, женщины прошли в архив и заперлись изнутри. Через стену всё было слышно с пониженной громкостью, и можно было даже разобрать голоса. Они приготовились слушать нагоняй, предназначенный для Ермолаева.

   Сначала доложил обстоятельства случившегося начальник ОКСа:

   -   Ермолаев получил задание прокопать траншею на строительстве нового бокса, но он отказался это сделать, видите ли, из-за отсутствия наряда-допуска к работе. Он ссылается на то, что где-то, когда-то стоял трафарет «Осторожно! Кабель». Никакого трафарета там нет. В результате, мы простаиваем второй день и несём убытки по зарплате. Но это не всё. Если не успеем залить фундамент, выгнать стены и накрыть их до морозов, машины вновь будут зимовать под снегом, тогда… мама не горюй!

   Он матерно выругался.

   -   Я в курсе! – перебил Сомов, - убытки спишите на Еремеева и вычтите из его зарплаты.

   -   Это на каком основании? - спокойно возразил Ермолаев, - обеспечьте меня допуском к работе. Для вас, что, законы не писаны? Дайте наряд-допуск, я выкопаю траншею хоть сегодня.

   -   Нам некогда справки собирать. Погода портиться, дорог каждый час, - возразил начальник ОКСа.

   -   Стоп! – рявкнул Сомов, - гоните Еремеева за ворота! Убытки вычесть из расчёта!

   Он недовольно посмотрел на свояка-завгара, будто намекая – вот видишь?!

   Возникла пауза.

   -   Мы тебя обучили, заплатили за тебя деньги, а ты, - начал завгар.

   -   Высчитать и это из его расчёта, - хлопнул по столу ладонью Сомов.

   -   А кого я на трактор посажу? Там нужен грамотный универсал, а не новичок, - сказал главный механик, - я трактор молодому не доверю.

   -   Учи молодёжь или сам садись и работай! – отрезал Сомов.

   -   Машина импортная, дорогая, - начал было механик.

   -   Молчать! – рявкнул Сомов.

   Наступила гробовая тишина.

   -   Еремеев, почему вы такой конфликтный человек? Нам дорог каждый день. Если вам нужно моё письменное распоряжение, я его дам в приказе, - пошёл в попятную генеральный.

   -   Мне нужен наряд-допуск.

   -   На сбор документов уйдёт три дня!

   -   Надо было позаботиться заранее, - стоял на своём тракторист.

   -   Ну, проглядели, закрутились, - горячился Сомов, - с кем не бывает? Ты сам разве идеальный?

   -   Конечно, не идеальный. Но я нарушаю в пределах личной компетенции, а вы присвоили себе функции гостехнадзора.

   -   Грамотный ты очень…

   -   А вам разве грамотные не нужны?

   -   Слушай, давай по-хорошему. Конфликтов и без того в жизни хватает. Я всё беру на себя. Ты только не торопись, копай осторожно. Наткнёшься на кабель, рви, он старый, обесточенный. Энергетик устно обо всём договорился. Выручай!

   -   Там могут быть трубы или колодцы.

   -   То же самое – всё давно отключено от сетей. Мы же не пальцем деланы, чтобы тебя и себя подставлять на неприятности. Конфликты  нам не нужны – это не нормально!

   -   Я считаю, конфликт, это – нормально, если помогает пресекать глупость, демагогию и головотяпство.

   …Хорошо, я вырою под фундамент траншею, но при условии, что я это делаю последний раз без наряда-допуска.

При повторении такой ситуации, вы меня отпустите по собственному желанию без вычетов из расчёта. Согласны?

   -   Конечно, отпущу, - облегчённо развёл руками Сомов.

   Вечером подруги зашли к Неле и за арбузом стали обсуждать подслушанный разговор.

   -   Да-а! Так с Сомову ещё никто не возражал. Я думала генерального кондрашка схватит, - сказала Нина.

   -   Вот тебе тракторист, - округлила глаза Неля, - Сомова заставил лебезить.

   -   Подловят его и выгонят с треском, вот увидишь. Так ты не передумала с ним встретиться?

   -   Не знаю, даже. Он ведь может и взбрыкнуть – принципиальный.

   -   Это он на работе. А в постели все они – кобели…

   -   А я читала в «СПИД-ИНФО», что какой мужик в деле, такой он и в теле.

   Они заулыбались удачной рифме.

   -   Мой, лентяюга, точно попадает под это правило, - заявила Нина, перестав улыбаться.

   -   Как же с Юрием познакомиться? Чтобы никто не узнал…

   -   Я тебе помогу. Не знаю, как, но помогу.

   -   Жаль, что лето прошло, и я отгуляла отпуск. Не знаешь, когда отпуск у Юры?

   -   Скоро! Придумала. У него уже написано заявление на нашу базу отдыха. Путёвок полно, потому что все уже отдохнули. Напиши и ты заявление на путёвку, на две недели. За свой счёт, и отправишься  с ним. Там-то уж точно сойдётесь…

   -   Хорошо бы так… сделать, - согласилась Неля.

   Через неделю Нина провожала Нелю на базу отдыха с автостанции. В этом же автобусе ехал и Ермолаев. Там же, на автостанции, через две недели Нина встречала Нелю.  Затем подруги обосновались на кухне у Нели. Сына Нели не было дома, и они могли говорить свободно. Нине не терпелось разузнать все подробности отдыха подруги.

   -   Скорее рассказывай! Было?

   -   Ничего не было, - нахмурилась Неля и вся померкла.

   -   Как это не было? - удивилась Нина.

   -   Да так! Он с женой приехал. Откуда ты взяла, что они развелись?  

   -   Не может быть…

   -   Не может быть, - передразнила её Неля.

   -   Он же был один на автостанции.

   -   Нет, она входила в автобус перед ним…

   -   Та, что в дочки ему годится?

   -   Они почти ровесники. Просто она молодо выглядит…

   -   Может быть, я путаю. Это, такая, в сиреневом лёгком плаще? Интересная…

   -   Они женаты почти 20 лет.

   -   Не может быть.

   -   Откуда ты взяла, что они разошлись? – злилась Неля.

   -   Я подслушала его разговор с кем-то по телефону у вахтёров. Он ругался и злился.

   -   Что ты слышала? – напирала на Нину Неля.

   -   Я чётко помню ту фразу. Он сказал кому-то: суку я отвёз в деревню к её матери.

   -   Так это он о собаке. Дура! У них жила такса, которую они назвали «Сукой». Мне его жена рассказала, что перед отъездом Юрий отвёз её к старикам в деревню.

   Наступила пауза.

   Неле захотелось взвыть, но она сдержалась. Комок стоял у горла, мешая ей говорить и думать.  

   Она ненавидела себя за эту слабость. Она ругала подругу. Она ненавидела весь мир.

   В такие моменты, она с отчаянием вспоминала бурную молодость и терзалась от бессилия. У неё было всё! За ней ухаживали, о ней заботились, ей делали предложения и ей завидовали. А она?

   Неля вспомнила своего «бывшего», его друзей, его вечные пьянки и ту измену. Он, бесконечно, виноват. Было за что его ненавидеть. Однако теперь она жалела, что они расстались. Тогда она готова была его убить. Она ненавидела всех шлюх на свете. Скопом она ненавидела весь род людской. Но это было в прошлом. Теперь она ни за что бы не поддалась чувствам. Она сама не идеал. Она теперь больше ненавидела себя, потому что ей тоже было, за что себя ненавидеть.

   Комок стоял в горле, а слёзы не шли. У неё всё пересохло внутри.

   «Как я огрубела в этой жизни, даже плакать разучилась»?!

   «Хорошо ещё, хоть поздно, но родила сына, иначе впору в петлю».

   Мысль о самоубийстве никогда раньше её не посещала. Впервые ей стало страшно и по-настоящему гадко.

   Она постаралась прогнать эти злые мысли. Поменять их на что-то приятное.

   Её мечтой была блажь – найти себе вторую половину. Всё, что было,- не то! Ей, оказывается, всегда хотелось найти такого мужчину, как этот Юрий. И вот. Вместо этого она познакомилась и с ним, и с его женой. А те даже не подозревали, как она им завидовала.

   Теперь она, наконец, поняла, какие бывают пары.

   «В них было что-то такое. Это вовсе не красота! Хотя жена Юрия была очень красива. Нет, не в этом дело. Они были другими - не такими, как все».

   Мысль об одиночестве была невыносимой. Неля вспомнила «бывшего» и ей захотелось, чтобы он вернулся к ней. Пусть он будет плохим, невзрачным, пьющим, лишь бы оставался рядом всегда. Вот что значит - быть парой!

   Неля знала, что это липкое чувство вины вскоре пройдёт. Она вновь станет деловой женщиной, сама себе хозяйкой. Она вновь пойдёт на работу, будет флиртовать и радоваться комплиментам. Но у неё не будет второй половины.

   «Нинка, эта квочка, совсем меня не понимает».

   Неля взглянула на подругу и устыдилась своих мыслей.

   «Как она живёт с Марком? Он красивый, умный, а она…

   У них нет ничего общего, а они пара. У них сын и дочь. Он известный хирург, а она серая мышка, нет, крольчиха, больше никто. Её и в отдел кадров взяли по протекции мужа».

   «Ну, почему всё вот так»?

   -   Лучше бы я не ездила туда, - выдавила из себя Неля.

   -   Почему?

   -   Раньше я жила спокойно, и думала, что так же живут все остальные.

   -   Но люди в основной массе живут одинаково.

   -   Нет, бывают счастливые семьи…

   -   Может быть, это и к лучшему, что так получилось? – неуверенно сказала Нина.

   -   Может быть. Только это всё равно никому не интересно, - ответила Неля.

   Она вновь подумала о пустоте, о том, что следующая волна грусти нахлынет и отступит, а осадок на дне всё равно останется.

   -   Не знаю, как он со мной, а я бы с таким человеком была бы счастлива, - сказала Неля.

   -   Это ты о ком? – вытаращилась Нина, - о Ермолаеве? Брось! Он неуживчивый. Выгнали из милиции, не уживётся и здесь.

   -   Разве это неуживчивость, если человек отказывается нарушать законы?!

   -   Сомову плевать. Он сам нарушает и других заставляет это делать. Поэтому процветает…

   -   Ничего хорошего! Сегодня он «кидает» кого-то, завтра «кинут» его.

   -   С такими-то деньжищами, как у него, вряд ли. Говорят, он с мэром дружбу водит и прокурору в кабинет дверь ногой открывает.

   -   Сплетни…

   -   А вот и не сплетни…

   -   Не хочу об этом.

   -   А кто у Ермолаева жена по профессии?

   -   Как будто ты не знаешь? Она медик, у твоего Марка в больнице работает.

   -   Я не знала…

   -   Смотри не проспи своего Марка, эта медичка может его у тебя увести.

   -   Они же не разведены, сама сказала?!

   -   А я, вот, отобью Юру у неё, а ей придётся забрать твоего хирурга…

   -   Вот ненормальная…

   -   Да ладно, пошутила я. Тяжко мне. Хочется напиться.

   -   Я бы тоже выпила. А есть?

   -   Ты же знаешь, есть…

   Они налили по бокалу, и выпили под конфеты.

   -   Дура ты, Нинка! Я твоего Марка могла увести прямо из загса, когда вы там расписывались. Поверь, мужчины любят таких, как я, - она выдержала паузу и добавила, - но женятся, почему-то на таких, как ты.

   -   Я всегда догадывалась, что у тебя было что-то с Марком, - насупилась Нина.

   -   Ничего не было, хотя могло быть, если бы мы познакомились раньше.

   На лбу у Нины появилась влага.

   -   Я не хочу говорить об этом, - выдавила она, - мне другие мужчины безразличны.

   -   Ты плохо знаешь мужчин. И Марка своего до сих пор не изучила.

   -   Что ты хочешь сказать? – удивилась Нина.

   -   Мы думаем, что они выбирают нас, а они думают, что это мы выбираем их.

   -   Ну и что?

   -   А то, что мы думаем невпопад с ними.

   -   Что из того? – ещё больше таращилась Нина.

   -   Ты прикидываешься или действительно не понимаешь?

   -   Да что тут надо понимать?

   -   А то, - сорвалась на фальцет Неля, - что ты меня толкнула к Юре, а теперь блеешь, как овца…

   -   Извини, я не думала, что так выйдет…

   -   Понимаю! Ты хотела, как лучше…

   -   Мне стыдно. Признаюсь, я – дура!

   -   Нет, это я дура! Позарилась на чужое.

   -   Неля, прекрати! Ты красивая, умная, сильная. За тобой любой из автопарка…

   -   Зачем мне любой. Хочу «Ярмо» на шею.

   -   Ты пьяна…

   -   Сама ты пьяная. Если бы он позвал меня хоть на ночь, хоть на час…

   -   Зачем себя так ронять? Ты же ещё недавно над ним смеялась, обзывала…

   -   Да! А теперь люблю его! Имею право.

   Возникла тишина, и стало слышно, как стучат настольные часы.

   -   Я так мечтала о тихой гавани, - грустно произнесла Неля.

   -   Ничего. Найдём тебе другого, не хуже, а ещё и лучше. Горбун тебе не к чему…

   -   Он не горбун. Он сутулый.

   После отпуска Ермолаев вышел на свой трактор и обнаружил возле него молодого парня.

   -   Меня зовут Иван. Я ваш стажёр, - представился новичок.

   -   Юрий… Васильевич.

   Они пожали друг другу руки.

   Ермолаев две недели стажировал Ивана, затем уволился со странным заявлением, которое Нина тут же показала Неле. В заявлении был такой текст: «Прошу уволить меня по собственному желанию, так как в сложившихся обстоятельствах я не способен обеспечить соблюдение техники безопасности». Дата. Подпись.

   -   И Сомов отпустил?

   -   Как видишь, - вон его подпись.