«Индустриализация или жизнь?»

В начале года я был в командировке в Вашингтоне по линии Минздравсоцразвития с делегацией «ОПОРЫ России». Речь шла о реформе здравоохранения и соцобеспечения в США.  Поездка была связана с нашей борьбой с повышением налогов, потому что наши чиновники твердят, что денег нет, при этом разбазаривая миллиарды долларов. И не хотят реформировать ни здравоохранение, ни соцобеспечение. Стареющее население требует всё больше и больше затрат, работающих всё меньше и меньше. Это проблема всех развитых стран. И у американцев проблемы те же. Наше государство сейчас видит единственный путь: повышение налогов и затыкание дырок в этой сфере.

А ведь при современных технологиях диагностики, лечения, организации работы можно сэкономить колоссальные  средства, и никакого повышения налогов не понадобится. Например, на современной технике многие сложные процедуры может делать медсестра, а не врач. Или, скажем, с современными диагностическими комплексами можно проводить первичное лечение без госпитализации. Длительность лечения сокращается, необходимое количество врачей уменьшается. 

У нас в Вашингтоне была большая программа, встречи с руководством министерства здравоохранения,  сенаторами, и я обратил внимание, что перед Белым домом постоянно кто-то митингует. С плакатами ходят, в палатках живут. В одной такой палатке женщина живёт уже несколько лет. Она, кажется, уже и сама забыла, против чего протестует. Поэтому, когда мы сейчас говорим, что вот около Уолл-стрита разбили палаточный лагерь, то для Америки это вещь совершенно обычная. Там люди активные.

Отличие менталитета российского от американского прекрасно отражает старый анекдот:

Революция 17-го года. На улице демонстрации, где-то стреляют. Старая барыня подходит к окну, смотрит и спрашивает у служанки: «А чего они хотят?» — «Они хотят, чтобы не было богатых», — объясняет служанка. «Странно, — говорит старая барыня, — а мой дед-декабрист пошёл на каторгу за то, чтобы не было бедных…» 

Менталитет американцев заключается в том, что как бы ни был богат твой сосед, ты должен стать богаче его. Если ты добился — то и я добьюсь. Американская мечта — с одного доллара стать миллионером. Такое бывает, но редко. Обычно происходит так, как описано  в другом известном анекдоте:

Миллиардера спрашивают, как он заработал своё состояние. Тот объясняет: «Я купил яблок на доллар, разрезал их на части и продал за 2 доллара. На эти 2 доллара снова купил яблок, разрезал их на части и продал за 4 доллара. На эти 4 доллара опять купил яблок…» — «А что потом?» — спрашивает корреспондент. — «А потом умер дедушка и оставил мне в наследство миллион долларов…»

А наш менталитет, к сожалению, отражает другой анекдот:

Американец, француз и русский предстают перед Богом, и он говорит: «Я дам вам всё, что вы захотите, но ваш сосед получит вдвое больше». Француз потребовал загородную виллу, роскошную любовницу и коллекцию дорогих вин. Американец — гоночный автомобиль, виллу за городом и миллиард долларов в банке. Русский подумал-подумал и говорит: «Выбей мне один глаз!»

Протестующие против Уолл-стрита не требуют чего-то конкретного, как это обычно бывает, — скажем, запрета на ношение оружия или наоборот,  ликвидации ограничений на оружие, — они протестуют против финансовой политики, которую воплощает Уолл-стрит. Они называют это «финансовым терроризмом».  Им не нравится, что, условно говоря,  99% американцев честно работают и зарабатывают свои деньги, а 1% занимается финансовыми махинациями, купается в деньгах, получает многомиллионные бонусы за сидение в офисе и тому подобное. Они выступают против существующей экономической системы, против финансовых спекуляций, против того, чтобы деньгами делать деньги, против жёстких финансовых мер, типа греческих, которые направлены на оздоровление экономики за счёт простых трудящихся. Что самое забавное, протестующих поддержал Джордж Сорос — самый знаменитый в мире финансовый спекулянт, так сказать, живое воплощение Уолл-стрита. Движение  это уже вышло за пределы США, в субботу и воскресенье акции против «финансового терроризма» прошли в десятках городов мира.

При этом антиуоллстритовцы не знают — или не хотят знать — одну замечательную вещь: огромный государственный долг США образуется за счёт финансовых  обязательств американского правительства, за счёт их ценных бумаг, 80% которых сами же американцы и купили! У китайцев этих бумаг на 3,2 триллиона долларов, на несколько сот миллиардов у России, но 80% — это сами американцы, их финансовые институты и простые граждане. Это — 12 триллионов долларов! И когда демонстранты выступают против того, чтобы «деньги делали деньги», они забывают, что подавляющее большинство их соотечественников так или иначе на этом живут! Не все, конечно, американцы имеют ценные бумаги, но они работают в каких-то учреждениях, на предприятиях, занимаются бизнесом, и деньги, которые они зарабатывают, впрямую зависят от этих бумаг.

Вот в этом — корень проблемы. Американцы при их мощи не очень-то считаются со всем остальным миром, но кинуть собственных избирателей не рискнёт ни демократ Обама, ни самый отъявленный республиканец, защитник финансового капитала.

Простого решения нет! В движении «Захвати Уолл-стрит!» мы наблюдаем ещё одно выступление против сложившейся модели долгового капитализма, который создал современный мир, а теперь оказался в тяжёлом кризисе, когда количество долгов превысило реальные возможности экономики в десятки раз. Долгов этих около 1 500 триллионов долларов — это двадцать мировых ВВП. То есть только 5% этих долговых обязательств обеспечено мировой экономикой. Всё остальное — это пустые бумажки. И мы все вовлечены в этот кризис! Акции, облигации, другие финансовые инструменты, конечно, мало у кого есть, но у каждого есть какие-то деньги в кошельке — такой же финансовый инструмент, как и всякий другой. И если ты никогда не слышал слова «фьючерс», это не означает, что проблемы фьючерсов тебя не касаются. Ещё как касаются!

Опыта преодоления такого кризиса у человечества нет. Современной экономике около 500 лет, она возникла из средневековой, когда понятия капитала в современном виде вообще не было, а что было до того — мы не знаем. Как можно по всему миру ликвидировать все долги, у всех всё отобрать и сказать, что мы начинаем всё заново, с чистого листа? Для этого нужна какая-то абсолютная диктатура, причём мирового масштаба. И вполне возможно, что возникнет ситуация какого-то хаоса, когда начнётся массовый, по всему миру, передел собственности и создание какой-то новой экономической системы.

И американцы тоже не знают, что делать, и за весь мир решать не смогут и, возможно, и не захотят. Там всегда были очень сильны изоляционистские настроения. И сейчас там есть серьёзные силы, которые против того, чтобы США занимались проблемами всего мира, были бы «мировым полицейским», мировым финансовым центром, а чтобы сосредоточились на самих себе и на собственном народе. Недавний опрос в США показал, что 73% американцев против какой-либо помощи иностранным государствам! То есть 73% американцев не хотят, чтобы США занимались Афганистаном, Ираком, Египтом и далее везде. И при ухудшении ситуации, когда встанет вопрос, устраивать ли где-то очередную цветную революцию, воевать с кем-то за интересы того же Уолл-стрита или заняться самими собой, вполне возможно, что американцы выберут себе в президенты человека, который потребует забыть про Иран с Афганистаном и заняться внутренними делами.

Выход для них, как и для всех остальных, — это новая индустриализация. Она уже на пороге, и не потому, что этого кто-то хочет, а потому, что возникает такая необходимость. В Китае очень быстро растёт себестоимость продукции. Увеличиваются материальные затраты, всё дороже стоит рабочая сила, потому что повышается уровень жизни, уровень образованности населения. И себестоимость ряда продуктов начинает подходить к той величине, которая может быть достигнута и в США! При этом ведь ещё и транспортные расходы сильно уменьшатся. И вскоре начнётся процесс возвращения производства в США. Многие американские корпорации уже всерьёз начинают рассматривать этот вопрос.

У нас в программе «Правого дела» тоже есть такой пункт. Если в России не будет второй индустриализации, то нынешней российской политико-экономической системе жить осталось недолго. А когда вторая индустриализация начнётся в США, Англии, других западных странах, то наше положение ещё усугубится. И это все понимают. Уже и проправительственные российские эксперты начинают говорить, что если бюджет может свести концы с концами лишь при цене нефти 120 долларов за баррель, то дело плохо. Но цифры здесь не главное. Если американцы выберут гиперинфляционную модель выхода из кризиса, то нефть может стоить и 200, и 500, и 1000 долларов, но при этом всё остальное подорожает ещё сильнее, поскольку в других товарах прибавочная стоимость много выше! А мы при этом ничего не производим, у нас и промышленность, и сельское хозяйство разрушены. Если цена на нефть, предположим, вырастет на 20%, то лекарства могут при этом подорожать на 100%, а говядина — на все 200%. И никаких доходов от продажи сырья не хватит, чтобы нужное закупить. И этого момента ждать осталось недолго.

Вот мы с моими партнёрами сейчас запускаем немецкий мобильный мясоперерабатывающий комплекс в Тетюшском районе, и под него ищем сырьё. Так в Татарстане и окрестных регионах мы не можем найти скота, потому что его нет! Это в Татарстане, где с сельским хозяйством всё относительно благополучно! Что говорить о других? Мы, конечно, в конце концов найдём выход, но положение и в сельском хозяйстве, и в промышленности в стране ужасающее.  Так что будет ли в мире рецессия или гиперинфляция — нам всё равно плохо. Единственное наше спасение — это запускать свою экономику, проводить индустриализацию. В нормальных условиях для этого нужны правые партии, те, кто умеет зарабатывать деньги. Альтернативный вариант — это индустриализация по-сталински,  основанная на рабском труде, когда даже инженеры, изобретатели работали как рабы, в шарашках, с неизбежным массовым террором и жутким перенапряжением всех сил, после которого страна всё равно рушится, её потом приходится спасать. После Петра Первого спасли, после Сталина не удалось.

Вопрос об индустриализации должюен быть первым. На парламентских выборах, на президентских - везде. Это ключевой вопрос. Индустриализация или смерть всей оставшейся экономики. Если кто этого не понимает - значит, он вообще не умеет думать.