Новая прагматика элит: дальше от власти

Прежде лояльная интеллигенция и даже представители богемы заявляют о «стилистических разногласиях» с правящим режимом

Рок-музыканты Андрей Макаревич и Владимир Шахрин заявили о том, что фактически не поддерживают больше правящий тандем. Любопытно, что этот демарш стал в один ряд с произошедшим буквально за один месяц заметным изменением позиции целого ряда очень разных, но в равной степени широко известных людей — Алексея Кудрина, Михаи-ла Прохорова, Аллы Пугачевой, Федора Бондарчука.

На первый взгляд здесь вроде бы мало общего. Макаревич и Шахрин всего лишь удиви-лись цинизму высочайшей рокировочки. Кудрин заявил только о разногласиях с Медведе-вым. Прохоров — только о разногласиях с Сурковым. Пугачева всего лишь огорчилась за Прохорова. А Бондарчук, не покидая рядов «Единой России», произнес речь о том, что партия ничего не делает для борьбы с коррупцией.

Все випы, выразившие свое недовольство за последний месяц, наверняка не перейдут в оппозицию. Этим, в частности, нынешние события принципиально отличаются от гром-ких скандалов прошлого — с Березовским, Касьяновым, Немцовым, Илларионовым и даже Черкесовым, обнаружившимся ныне списках КПРФ. У тех, кто огорчился сегодня, с властью не столько политические разногласия, сколько стилистические, если вспомнить известное выражение Андрея Синявского.

Насколько можно понять, все эти фигуры объединяло представление о том, что, несмотря на очевидные несовершенства путинского режима, мы все же имеем значительный прогресс по сравнению с советскими временами. От добра добра не ищут. Худо-бедно с ны-нешним режимом можно иметь дело. Кудрин полагал, что можно грамотно строить финансовую политику. Прохоров — что можно заниматься бизнесом и увеличивать ВВП. Макаревич, Шахрин, Пугачева, Бондарчук — что можно творить без оглядки на цензуру. И все вместе они полагали, что работают, таким образом, в интересах страны.

Все випы относились к режиму абсолютно прагматично. И сегодня, думается, они в этом плане не слишком переменили позицию. Но наступил предел в эмоциональном отношении даже у этих не слишком эмоциональных людей.

Уж больно противно всё происходящее. Противно не потому только, что цинично, но и потому, что совершенно не прагматично в стратегическом плане. Какое-то время многим казалось, что путинская стабильность работает на развитие России даже в отсутствие каких бы то ни было реформ.

ВВП растет, общество богатеет, люди забывают тяготы периода трудных реформ. Но ныне стало ясно, что коррупция, популизм и политический монополизм узкой группы вождей есть не столько побочные продукты развития, сколько главный его результат. Бондарчука по большей части обеспокоила коррупция, Кудрина — по-пулизм, Прохорова — монополизм. Но всё в целом в равной мере вызвало желание дистанцироваться от режима. Не перейти в оппозицию, а именно дистанцироваться.

Подобное желание можно наблюдать сегодня у самых разных представителей элит. Надо обладать мощнейшим зарядом цинизма, чтобы по-прежнему на словах демонстрировать уверенность в успехах страны при путинском режиме. Но даже те, кто на словах это де-монстрирует, в приватных разговорах всё чаще говорят о своем разочаровании.

Что это разочарование изменит в практическом плане? Скорее всего, ничего. Наоборот, циничные истории с рокировочкой и с «Правым делом» отобьют желание участвовать в политике даже у тех, кто искал раньше такую возможность. Ведь режим не только маргинализирует всякую откровенную оппозицию, но даже не дает вклиниться в борьбу между «башнями Кремля». Прогрессивные «башни», как выяснилось ныне, лишь имитировали стремление к модернизации, а значит, не нуждаются ни в какой поддержке со стороны прогрессивных сил общества.

Дистанцирование элиты от режима напоминает аналогичный процесс в начале ХХ века, когда царизм в образованных слоях становился всё менее популярен, но долго держался на слепом обожании народа. Если в обществе не происходит никаких серьезных катаклизмов, держаться так можно и впрямь довольно долго. Но если экономические или политические кризисы разрушают это слепое обожание, внезапно выясняется, что режиму во-обще не на что опереться. Элиты брезгливо стряхивают его и начинают строить новое государство с нуля.

Однако, поскольку режим перед этим немало сделал для того, чтобы лишить народ ува-жения к элитам, вдруг обнаруживается полное отсутствие каких бы то ни было легитимных политических сил вообще. Голодная толпа не уважает больше своих вчерашних кумиров и начинает творить новых, вознося их из грязи в князи. Вот в этом таится самое опасное следствие того, что происходит ныне в России.

Дмитрий Травин,

научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге