Заметки об идентичности народа по вероисповеданию

В обсуждении публикации Ольги Конник "Крестить ли ребенка" http://gidepark.ru/user/2755592293/article/42651 Сергей Заиченко в ответ на мою просьбу сформулировал основание, почему, как он убежден, это следует делать. Пожалуй, что его соображения заслуживают отдельного расмотрения, тем паче страница обсуждения первой публикации уже перегружена комментами
  Вот каков был наш обмен репликами.
Сергей Заиченко: Православие - один из "идентификаторов" как русского, так и других народов. Пока живо православие - будет жить русский народ, пока жив русский народ - будет православие.
Андрей Перелогов : ПОЧЕМУ вы так полагаете? Вы это утверждаете чисто догматически, и я просто с вами не согласен.
Сергей Заиченко :Каждый человек, после рождения, имеет какую-то базовую идентичность, а именно:
1. Гендерная (сексуальная);
2. Этничность;
3. Политическая и последняя, четвёртая, отличающая цивилизованную часть общества от дикарей - религиозная.
Религиозность является неким идеалистическим форматом, попыткой формализовать то, что является важнейшим для человека, связанным с его жизнью и смертью. Именно, при наличии всех четырёх основных идентичностей, человек является полноценной личностью, в классическом понимании этого слова.
Вы не задумывались, почему так стремительно расползаются по исконно русским, и всем другим российским городам чеченцы, дагестанцы, таджики с узбеками? Почему в праздник ураза (курбан байрам) десятки тысяч молящихся мусульман перекрыли проспект Мира, тем самым требуя строительство новых и новых мечетей в столице? Вы на это нормально смотрите? Я - нет.
Всё это - логичный итог почти столетнего правления партийной номенклатуры, которая лишила титульную нацию последних трёх идентичностей и, частично первой.
XXI век будет, и уже является, очередным этапом столкновения цивилизаций: вырождающейся христианской и набирающим силу ислам.


Ниже следует мой развернутый ответ.
1. Главный тезис Сергея Заиченко, "конкретная религия есть идентификатор конкретного народа", как предельное обобщение не оправдывается. Вот контрпримеры.
Немцы и австрийцы суть общность, единая в многообразии. Религий там в основном две - католичество и лютеранство. По некоторым параметрам сближаются преимущественно католические области - Австрия, Бавария и др. против преимущественно лютеранских - Гамбурга, Бремена, Мекленбурга. Но не менее существенны различия конкретных областей со своими диалектами, даже региональными вариантами национального характера (швабы, баварцы, пруссаки, жители ганзейских городов...). Единство немецкого культурного мира давно не страдает от сосуществования двух вероисповеданий. Тридцатилетняя война закончилась 350 тому назад.
Раскольники-старообрядцы - не менее русские, нежели православные.
Белые США принадлежат весьма многим конфессиям христианства, а в последние лет 50 и иудаизма, что вроде не препятствует их национальному единству как белых американцев.
В Китае исторически сосуществуют многочисленные направления даосизма и буддизма при общем нерелигиозном фундаменте конфуцианского воспитания. Это ничему не мешает.
В Индии сосуществуют не менее десятка направлений индуизма, очень различных; джайнизм и сикхизм - совсем иные религии, а также небольшая, но давняя эмигрантская (из Ирана) община парсов-зороастрийцев. До совершенных Индирой Ганди политических глупостей сикхи были такими же индийцами, как индуисты, джайны и парсы. Идентификации ими всеми себя как индийцев различие религий не мешало.
Есть, напротив, и выразительные примеры, подкрепляющие тезис Заиченко.
В Латвии латгальцы, живущие на востоке страны и исповедующие католичество, все-таки являются особым народом, что латышами-лютеранами оспаривается. Латгальский язык, близкородственный латышскому, подвергался дискриминации, не признавался.
Единство непрерывной языковой и генетической общности югославов было из-за различия религий весьма непрочным. Его удалось разрушить.

Югославов больше нет, есть православные сербы, католики-хорваты и босняки-мусульмане.
Итак, идентификационную проблему мы на таком уровне рассмотрения решить не можем.
2. Но важнее другое. В самом убеждении Сергея Заиченко, что следует де прививать детям религию как идентификатор народа, сквозит равнодушие к собственно религиозной проблематике. Первичное назначение любой серьезной религии с религиозной же точки зрения не в том, чтобы формировать или закреплять некую мирскую посюстороннюю общность, а в установлении надежной связи с трансценденцией (в тех религиях, которые у нас широко известны, эта трансценденция именуется "Богом", однако в иных традициях - другие формулировки), что должно благотворно сказаться на посмертной участи. Мне небезызвестно, эта что религиозная точка зрения принимается всерьез лишь меньшинством людей из числа тех, кто в социальности самоопределяется как сторонник такой-то религии. И как раз сугубая несерьезность выражается мнением, что будто бы русские Богу молятся по-православному и уповают на царствие небесное, а итальянцы тем же заняты на католический манер, персы - по-шиитски, саудовцы - по-ваххабитски, еще как-то иначе - сикхи, пресвитериане, езиды, лютеране, алавиты, мормоны, лингаяты, вайшнавы и т.д.
Профессионалы религий с этим категорически не согласны и как правило заявляют, что остальные религии по меньшей мере хуже нашей, а то и просто несовместимы со спасением. Я отлично понимаю, что большинство этих профессионалов - попы, ксендзы, муллы, пасторы, бонзы, пресвитеры и др. - тем самым всего лишь отстаивают посюсторонние интересы своей корпорации. Но если мы признаем, что это так всегда и во всех случаях, то тем самым признаем, что религия как таковая есть надувательство. Тогда получается, что Сергей Заиченко ратует за приобщение русских детишек к исторически унаследованному от наших предков надувательству. Вряд ли ему такое придется по нраву, а ведь вывод-то неизбежен. Стало быть, некоторые из добросовестных профессионалов религии имеют содержательные и искренние основания утверждать преимущество своей религии, положим, исмаилизма, православия, мормонства, кришнаизма. Человек,принимающий религию всерьез, будет рассматривать аргументации участвующих в полемике сторон и в конце концов может согласиться с правотою одной из них. Например, некий русский человек решит, что гаудия-вайшнава-дхарма (в просторечии кришнаизм) предпочтителен, а православие ему уступает. Или австриец убедится в ложности католицизма и верности буддизма тхеравады.
Теперь применительно к крещению младенцев. Серьезно относящиеся к религии люди могут иметь свои основания считать, что этот обряд, или, например, обряд иудейского обрезания, вредит посмертной участи человека, его душе, энергии, разуму и т.п. Если Сергей Заиченко полагает, что все такие люди мелют вздор, то он опять-таки оказывается сторонником внерелигиозной точки зрения.
Итак. В общем случае с религиозной точки зрения вопрос о предпочтительности той или иной религии безотносительно к национальности и происхождению человека осмыслен. Люди, присоединяющиеся к некоторой религии или приобщающие к ней своих детей, не обязаны заниматься решением для себя этого вопроса. Но те, кто воспринял его как свой личный вопрос, относятся к религии более ответственно, нежели прочие. Я полагаю, что даже не будучи религиозным человеком, всякий обязан предпочесть серьезное и ответственное чужое отношение к религии безответственному и равнодушному, то бишь конформистскому. Одно исключение из этого правила - воинствующие атеисты, заинтересованные в том, чтобы серьезное отношение людей к религии исчезло в мире. Другое - посюсторонние прагматики, полагающие, что религию надо использовать для социальных целей.
Таким образом, считать, что русских младенцев обязательно надо крестить, может лишь человек, неосознанно прошедший значительный путь по направлению к религиозному индифферентизму, если не к атеизму.