Ещё о государстве

 Сегодня всякий, кто в меру необходимости или любознательности знаком с социально -политической фразеологией, знает о почти двухсотлетнем существовании двух формулировок термина «государство». Каждая из них отражает концепцию породившего её мировоззрения, отстаивающего догму о первородстве своего фетиша – материальной или нематериальной субстанции мироздания. 

 Теисты трактуют «государство» как общественный договор, предтечей которого, видимо, следует считать договор праотцов иудаизма с Богом. Атеисты утверждают, что государство – это машина, механизм принуждения, с помощью которого одна из частей человеческого общества доминирует над остальными. 

 Диалектический дуализм рассматривает всякое явление как интегративное целое, как процесс взаимовоздействия двух основополагающих его частей, представленных фрагментами обеих субстанций мироздания: материи и идеи-энергии, которые, сменяя друг друга, выступают в амплуа формы или содержания этого целого. Абстрагируясь от множества вуалирующих суть государства атрибутов, ДД   определяет её как двуединство, как совокупную целостность, состоящую из двух основополагающих частей - формы и содержания, представленных нематериальной и материальной составляющими. 

Материальная составляющая государства – это непосредственно человеческое общество, объединённое его нематериальной составляющей, которая в то же время является частью персонального информационного потенциала каждого из элементов общества. Т.е. нематериальная составляющая государства – это до рефлексности усвоенный индивидуумом свод апробированных предками норм сосуществования, действенность которых обеспечивает существование общества, как процесса сосуществования его элементов друг с другом и окружающей средой, включающей иные общества. 

Ещё раз, но несколько иначе, проще: государство – это совокупная целостность, которая есть процесс взаимовоздействия двух её основополагающих частей – формы и содержания, где форма – это законообразующая среда, обеспечивающая закономерность сосуществования элементов содержания в своих качественных параметрах.

 При всём этом, когда я говорю о двуединстве, о совокупной, интегративной целостности, о целом, я подразумеваю не двуединство и целостность надгробного холма и обелиска, а процесс наиживейшего взаимовоздейтвия основополагающих частей. Тех частей, без любой из которых это конкретное целое не существенно, не имеет бытия, не может быть явлено, не будучи процессом. 

 Стимулируется же этот процесс тоталитаризмом его основополагающих частей, одна из которых, наиболее качественная, монолитная отождествляет собой целое и определяет закономерность существования другой, вплоть до достижения аутсайдером качественного уровня, превышающего уровень, «ожиревшего» от инородных вкраплений лидера.

  Поэтому прочность государства, фактически, соответствует не средневзвешенному статистиками благополучию его элементов (Ливия) и не прочности его управленческой, иерархической пирамиды (Северная Корея), а подобно прочности цепи, определяющейся прочностью её слабейшего звена, соответствует монолитности, однородности и материальной, и нематериальной составляющих государства (Швеция) в том или ином человеческом обществе.

 Теперь несложно понять, что и «механизм принуждения», и «общественный договор» - это лишь функциональные атрибуты государства как формы общества. Ведь содержательная-постоянная функция формы – обеспечивать существование содержания, регламентируемое формой, определяющей закономерность сосуществования элементов содержания друг с другом и с окружающей их средой.  

 Любой, самый детально расширенный общественный договор есть статичная, как фотоснимок, реалия, отражающая лишь мгновение из  бытия общества, но не процесс его бытия, не закономерную смену его этапов. Механизм же принуждения лишь «проявляет» этот фотоснимок. Причём проявляет по давно устаревшей технологии, устаревшими реактивами и лишь то, что  интересно фотографу.

Но как все фотографии человека не могут объяснить, а тем более предсказать всей его жизни, так и всё это не только не объясняет сути государства, но вуалирует её, исключая возможность реального долгосрочного прогнозирования предстоящих этапов развития человеческого общества. Поэтому появляются «государства - эталоны», которые, по сути, есть лишь временно лидирующий (наиболее монолитный)  на Земле элемент человечества. Появляются государства–недоноски, "прыгнувшие" из феодализма в социализм.

Поэтому появляются теории, утверждающие возможность победы социализма в одной отдельно взятой стране, что равнозначно благополучному существованию одной из квартир в горящем доме. Несостоятельность подобных теорий и используемых ими терминов с достаточной очевидностью опровергает иллюстрированное  школьной программой биологии развитие человеческого эмбриона – качественно конкретного на каждом этапе развития, но меняющегося,  последовательно проходящего все стадии развития жизни на Земле интегративного целого.

Подобно тому как в знаменитом японском саду камней человек, находясь в любой его точке, физически всегда не способен видеть один из этих камней, но всё же понимает, что их не четырнадцать, а пятнадцать, так и в нашем случае необходимо понимать, что государство «визуально» представлено лишь одной своей составляющей – формой. Причём именно той субстанциальной составляющей формы, которую мы хотим рассмотреть.

Формой же (независимо от субстанциальной принадлежности рассматриваемой части) является законообразующая среда, обеспечивающая закономерность сосуществования и развития элементов содержания.

Так, если от «высоких материй» опуститься на бытовой уровень, то при рассмотрении любимой закуски многих россиян – солёных огурцов, в качестве формы, обеспечивающей их существование, нужно видеть не банку или бочку, а рассол, делающий огурцы солёными. Именно рассол есть та законообразующая среда – форма, которая обеспечивает существование огурцов в качественно конкретных параметрах, которые есть закономерность, обусловленная собственным качественным состоянием  рассола - формы.

Таким образом, материальной составляющей государства, его содержанием является человеческое общество, вне которого человек априори не может быть явлен миру физически. Нематериальной же его составляющей – формой – является законообразующая среда, обеспечивающая закономерность сосуществования элементов этого содержания, проще говоря, актуальный, т.е. адекватный внешней среде правово-этический потенциал, который человек не может приобрести вне общества, что доказывают дети – маугли. 

Но(!) всякое интегративное целое есть двунаправленный процесс. Поэтому каждая из его основополагающих субстанциальных частей одномоментно является и его  формой, и его содержанием. Рука руку моет, будучи сама омываема другой. Вот такая «чехарда на карусели», такая «ковка» восковым инструментом восковой же детали и есть всякое совокупное  целое, в том числе и государство.

Исключая материальную составляющую, теисты твердят лишь о нематериальной стороне государства, возводя в ранг совокупной целостности один из функциональных атрибутов её части. Так же атеисты, исключающие нематериальную составляющую государства. При такой однобокости формулировок термина «государство» и профанации его сути исключается возможность понимания государства как двуединства, как двунаправленного процесса взаимовоздействия основополагающих частей совокупной целостности, последовательно меняющих друг друга в амплуа её формы и содержания. А ложное понимание обусловливает ложное прогнозирование.

Такое «понимание» этого термина омертвляет государство, лишает его права на объективное существование и развитие, не зависящее от воли подписантов «общественного договора» или машиниста, ухватившегося за рычаги «машины принуждения». Этот волюнтаризм,  видимо, и есть основная причина, по которой государство как высший вид его формы (прямая демократия), обеспечивающий существование человеческого общества, не успев родиться, вновь низводится до своего низшего вида –  диктатуры, определяемой, обеспечиваемой тоталитарной иерархией.

Пульсация человеческого общества при смене этих видов формы его существования и есть вся социальная история человечества, ограниченного параметрами догматичных вероучений, проистекающих из одного болота – гомоцентризма (антропоцентризма), в котором до сих пор вязнет человечество, как некогда оно вязло в птолемеевском геоцентризме.