Об искусстве побеждать в спорах. Статья 2

 

Фельетон Карела Чапека о приемах жульнической полемики любопытно сравнить с научной работой Артура Шопенгауэра «Эристика, или искусство побеждать в спорах». 

Чапек о нечестных полемистах говорит с презрением и насмешкой - Шопенгауэр разбирает их методы с бесстрастностью естествоиспытателя. Чапек – на стороне жертвы, Шопенгауэр выступает как бы в роли тренера, не интересующегося тем, кто из дуэлянтов прав, кто виноват, «так как вся суть не в правде, а единственно в одной только победе» Чапек приводит двенадцать уловок -  Шопенгауэр целых 34, причем у некоторых есть еще подвиды, варианты!

От Чапека достается участникам полемики – Шопенгауэр не щадит и почтеннейшую публику, присутствующую при состязании умов: «люди идут только по чужим следам, повторяют только то, что слышали от других, и хвалят, и ругают все единственно по примеру других.  В такой малой степени рассудок относится к существенным свойствам человека как такового!» И далее: «Нет такого самого бессмысленного взгляда, который бы люди легко не усвоили, раз им удается вразумить, что он общепринят и везде распространен».

Надо сказать, что написана «Эристика» несколько сложновато (возможно, перевод не слишком удачен), некоторые из разобранных им уловок слишком вычурны и стали малоупотребительными, а многие примеры устарели. Но в основной своей части труд Шопенгауэра не утратил значения.

Возьмем метод подмены понятий (уловка №2, по классификации немецкого мыслителя). Полемист использует близкие по смыслу слова, пользуясь размытостью их значений и распространенностью неточного употребления в повседневной речи.

Доказывая, что народ в основном доволен начальством, один политолог недавно писал, что даже при самых честных выборах партия власти получит не менее 40 проц. голосов. Здесь ловко смешаны понятия «выборы» и «подсчет голосов», т.е. целое подменено его частью, ведь «честные выборы» - это честная конкуренция программ, примерно равные возможности для пропаганды и др.

Подобным образом понятие «демократия» постоянно подменяется понятием «парламентский строй» и так далее.    

Уловкой № 3 автор «Эристики» называет прием, когда полемист совершенно извращает утверждение оппонента, толкует его произвольно, а затем эффектно опровергает. Шопенгауэр заимствует пример из античности:

- Вы только что сказали, что негры – черны, не так ли?

- Да, я это говорил.

- А зубы у негра тоже черные?

- Нет, белые.

- Значит, по-вашему, негр одновременно и черен, и не черен? Неужели вы сами не видите, что сами себе противоречите!

Кроме логических ухищрений, Шопенгауэр рекомендует прибегать к психологическому давлению: «Стараться раздражать противника, ибо под влиянием гнева он не в состоянии ни следить за собою и высказывать правильные мнения, ни даже заметить свою правоту. Гнев же можно вызвать постоянными придирками и явным недобросовестным отношением».

И еще:

«Если при каком-нибудь приведенном удачно аргументе противник начинает видимо злиться, надо усиленно пользоваться этим аргументом и даже злоупотреблять им, не только по той причине, что он раздражает и дразнит противника, но и потому, что благодаря такому факту мы можем смело вывести заключение, что нечаянно напали на слабую сторону и, следовательно, легко можем поймать его на чем-нибудь.»

Вам не кажется, что Владимир Вольфович тщательно проштудировал «Эристику»?!

Еще один ценный совет от Шопенгауэра: применять слова, само звучание которых несет некий положительный или отрицательный оттенок. Одно дело поставить вопрос, «должно ли православное духовенство участвовать в образовательном процессе», и совсем другое - «должны ли мы пустить в школу попов».

Навязать свою терминологию – это половина успеха! Слова «реформатор», «либерал», «националист», «партноменклатура», «чиновник» и многие другие приобрели у нас характер бранной клички, и если подобным образом охарактеризуете своего оппонента, он либо уже обречен в глазах аудитории, либо будет вынужден доказывать, например, что он не либерал, а социал-демократ, и что «реформа» не синоним «ограбления».

Большое впечатление на аудиторию обычно производит выявление разлада между тем, что оппонент провозглашает, и его собственным поведением: « Например, если противник защищает самоубийство, обязательно надо спросить его, почему он сам до сих пор не повесился, - учит Шопенгауэр,- или если утверждает, что Берлин нехороший город и что в нём невозможно жить, спроси его, почему он не уезжает оттуда с первым поездом».

Более свежий пример: «Ющенко называет себя патриотом, однако женился на гражданке США» или «Хорош коммунист, который владеет акциями!» Хотя, строго говоря, надо еще доказать, что патриот должен жениться только на соотечественнице и что человек, проповедующий идеалы социальной справедливости, сам должен быть непременно беден.

  

Продолжу цитировать из «Эристики»: «Когда ведется спор между учеными людьми в присутствии неученых слушателей и когда вдруг явится недостаток в аргументации по существу…тогда употребляют аргумент к аудитории, то есть дается ответ негодный, но негодность которого может определить только человек, хорошо знакомый с существом дела; таков противник, но не слушатель. Поэтому в глазах этих последних противник останется побежденным, в особенности же, если ответ выставить его тезис в смешном виде. Все люди всегда готовы смеяться и те, которые смеются, всегда будут на нашей стороне. Чтобы обнаружить фальшь ответа, пришлось бы прибегнуть к длинному анализу и к главным основам науки или, наконец, к другим каким-нибудь источникам, а для этого немного найдется охотников слушать».

Писатель Александр Проханов, правда, не принадлежит к числу ученых, но любо-дорогом послушать, как он, казалось бы, логически посрамленный, умеет с помощью удачной шутки уйти от разговора и превратить поражение в победу.      

 

Шопенгауэр называет диверсией прием, когда один из спорящих, вместо замечаний по существу, начинает нападать на личные качества другого. «Каждый спор (…) показывает в достаточной степени, насколько эта уловка общая и врожденная. Раз один делает замечания, касающиеся личности, а другой их не опровергает, а в свою очередь обращается к своему противнику с такими же замечаниями, оставляя без ответа те, которые сделаны ему самому, то этим самым он признает их справедливость».

Шопенгауэр замечает, что в подобных перебранках взаимные обвинения остаются совершенно не опровергнутыми и посторонний слушатель узнает самые дурные и компрометирующие вещи о той и другой стороне». К сожалению, это предостережение философа постоянно игнорируется нашими современными полемистами. Они не могут отказать себе в удовольствии вылить ушат грязи на противника, даже под угрозой получить такой же ушат себе на голову.

А публика, слыша обмен оскорблениями и компроматами, приходит в тихий ужас и отчетливо понимает, что обе стороны правы и оба оппонента – мерзавцы, верить нельзя ни тому, ни другому.

Вообще говоря, обсуждение не существа проблемы, а личных пороков оппонента говорит о провале полемиста, о том, что он уже исчерпал нормальные аргументы. Зато интерес  аудитории резко возрастает: украл оратор двести миллионов или только два – этот вопрос гораздо любопытнее и легче для понимания, чем экономическая программа, которую он предлагает.

 Меня всегда поражало, когда, вместо того, чтобы исследовать доводы, начинают изучать этнические корни, место жительства, политическое прошлое и социальное положение. Будто бы человек небезупречных моральных качеств не может сказать нечто новое и умное!

«Слова предателя не заслуживают внимания»,- говорили наши военные историки о гипотезах В.Суворова-Резуна и на этом основании отказывались от серьезного обсуждения, оставляя читателей в убеждении: «Этот Суворов, хоть и предатель, но правду пишет, нашим-то генералам и возразить нечего!» 

Шопенгауэр рассматривает вопрос о том, как надо вести себя тому, кто подвергся грубой неспровоцированной атаке? Признаюсь, меня этот вопрос очень занимает: как ответить трамвайному хаму, примерно ясно, а как поступить, когда анонимный пользователь Интернета, что называется «на ровном месте» обзывает тебя самым оскорбительным образом? Оставить выпал наглеца без ответа?

«Ложно мнение,- считает Шопенгауэр,- будто совершенно достаточно не обращать  внимания и самому не переходить на личность противника». По его мнению, противник гораздо больше разозлится, если самым спокойным и рассудительным образом указать на ошибочность его мнений и рассуждений.
Не знаю, не знаю… Может быть, такая тактика верна при телевизионных дебатах, когда твое хладнокровие и вежливость выгодно контрастируют, и это будет замечено и оцено аудиторией, с нервозностью и агрессивным поведением противника. Но в социальных сетях? Ведь здесь, в отличие от «живого» общения, нет действенных средств обуздать и призвать к порядку хулигана, он не чувствует никакой острастки и, не встречая отпора, окончательно распоясается, ощутит вкус крови и эйфорию победы, власть поиздевавшись надо мною, начнет искать другую жертву…

Не является ли ответное оскорбление в адрес «тролля» средством, жертвуя собственной репутацией, защитить от нападения сотоварища по социальной сети?