Инструкция пишется кровью

После двухнедельного отсутствия на аэродроме пять полётов по кругу я должен был сделать с инструктором. Им оказался Витя Дюж-ков, техник РЭСО, старожил аэроклуба. Он хоть и старше был меня года на два, но полетал на ЯК-18-м, попрыгал с парашютом, прошел какие-то курсы, дающие право экзаменовать таких, как я. Первый полёт прошел при полном его «попустительстве» - навык у экзаменуемого не испарился, размеренное течение второго прервалось перед четвёртым разворотом, - Витя встрепенулся и решительно пошевелил ручкой управления, требуя передать ему все полномочия для осуществления образцово-показательной посадки. Что и подтвердил голосом, перекричав всех 260 лошадей, селившихся в моторе – "Щас Я посажу!" – шлемофон он так и не одел. Довершил разворот, вовремя убрал обороты, выровнял и неслышно притёр самолёт к земле, сделав так называемую колёсную посадку. Зарулил на новый взлёт и покинул кабину, сделав мне жест «Так держать!» и важно, сзади обогнув самолёт, пошёл к СКП. Я запросил разрешение взлетать, получил, подождал, пока мой экзаменатор отойдёт подальше, чтоб не зацепить его пыльным ураганом от винта, отпустил тормоз, дал полный газ. И сразу НАЧАЛИСЬ ПРОБЛЕММЫ! Самолёт покатился, но вяло! Переваливался на неровностях грунтовки, хвост поднимать не желал, адреналин начал проступать через поры кожи от необходимости принимать какое-то, желательно оптимальное, решение – впереди были скрытые объёмистым мотором ощутимые рытвины в конце полосы, и воображение рисовало, что прекращением взлёта и торможением от них уже не спастись. В уши ворвался нехарактерный для взлётного режима степенный перестук поршней в цилиндрах, левая рука потянулась на ощупь к маховичку шага винта, крутнула, - хвост поднялся, спину вдавило в сиденье, ещё крутнула до полного малого шага, - колеса оторвались от земли.

Звук двигателя превратился в благословенное подобие циркулярной пилы, - я сделал то, что обычно делал на четвёртом развороте, что не сделал Витя, так как делал он это до четвёртого разворота. И - побоку инструкция, известно, чем написанная, что запрашивать разрешение на взлёт надо, убедившись в полной готовности к нему, в том числе проверив и установив винт на малый шаг для получения от него максимальной тяги. В наушниках прозвучало – «Большой шаг?» «Да» выдавил я  и полетел дальше, испытывая чувство необыкновенного позора. А что еще оставалось делать в самолете, резво набирающем высоту, всей своей предсказуемостью напоминающим, что – делай всё правильно, и будет всем счастье!

Случай этот вспомнился сейчас, когда слухи и сплетни одной из причин катастрофы ЯК-42 под Ярославлем назвали  не вовремя выключенный стояночный тормоз. Согласен, аналогия вообще неуместна, слово за специалистами. Но, если хоть в чем-то человеческий фактор сыграл роковую роль со злополучным самолётом, то зря я тогда не гробанулся, укрепив своей каплей крови или здоровьем ту инструкцию, которую сейчас, через много лет могли бы из-за моего «вклада» НЕ нарушить!