Наше и не наше богатство
Ещё в далёком детстве мы делали различие между своим и чужим богатством. Несмотря на развесёлую песенку «Всё вокруг колхозное, всё вокруг моё!», мы знали, что горох в поле не наш. Об этом напоминал и сторож с берданкой, заряженной солью. Не могу утверждать, что ружьё и в самом деле было заряжено. Когда сторож однажды догнал нас с раздутыми от гороха рубашками, он просто избил моего двоюродного брата Алика. Тот рыдал навзрыд. Дома у него разразилась проклятиями мать, моя тётя Марина. Естественно, в адрес сторожа. Она всхлипывала и сморкалась в фартук. Такая уж привычка была…
А вот лес был наш, на грибы и ягоды колхоз не претендовал. Земляника, черника, морошка, брусника – только нас и ждали… И река Суда была наша. Кололи мы налимов в порогах, ловили рыбу на удочки. И лещи, и окуни, и хариусы, и сорога, и щуки – лови сколько влезет, никто и слова не скажет…
В том веке прочитал я где-то, то ли быль, то ли фантастику о том, что за рубежом есть клюквенные фермы с механизированной уборкой ягод при заполнении отсеков болота водой.
В прошлом веке прочитал, а в этом только вспомнил… Хорошо, что президент наш модернизированный шутник, и никогда ничего подобного не будет. А то и болота стали бы чужими…
Когда читаю в лесу рекламную таблицу «Лес – наше богатство!», воспринимаю её нормально, поскольку в лес ходить разрешено. Немного смущает не прекращающаяся вывозка леса, кругляк нескончаемым потоком идёт на переработку за рубеж…
А вот реклама в отношении того, что «Газпром» и другие концерны являются нашим достоянием, вызывает усмешку. Но, в конце концов, убеждаю себя в том, что и здесь всё сходится. Помните, как царь Николай Второй говорил: «Мы, Николай Второй,…» и так далее. Вот и наши правители взяли эту манеру на вооружение, употребляя для начала в рекламе личное местоимение во множественном числе...
Комментарии