Признание ливийских повстанцев Россией является ошибкой

И дело не в том, что Россия признала власть людей, которые предали свою страну по заказу Лондона и Вашингтона. Тех, кто вызвал в своей стране гражданскую войну и погрузил цветущую Родину в пучину войны, бомбардировок и смерти. В политике эмоциями не руководствуются. Но если отбросить в сторону и эмоции, то ошибочность признания станет очевидна уже по совершенно прагматическим причинам.

 

Поговорка «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует»  как никакая другая применима к нынешней ситуации в Ливии.

Ливийские «повстанцы» — искусственно созданная Западом и абсолютно несамостоятельная политическая сила. Кто «танцует» эту девушку — совершенно очевидно. Тот, кто «дарил» ей оружие, поддержку СМИ, деньги, и в конце концов осуществил силами своего спецназа «освобождение Триполи повстанцами».

И вот, через немногим более недели после вступления «мирных демонстрантов» в ливийскую столицу, Россия признала власть Переходного совета Ливии.
Зачем? Нам говорят – чтобы не потерять многомиллиардные контракты, которые наша страна подписала с Муаммаром Каддафи.
Странная мотивация. Ничего более странного давно не приходилось слышать. Именно такое быстрое признание новой власти в Ливии как раз и может лишить Россию всех контрактов этой стране.

Неужели кто-то может реально думать, что контракты в Ливии будут раздавать или отнимать ливийские повстанцы по своему полному разумению? Конечно, нет. На первых порах это будут делать те, кто «ужинал» их последние полгода открыто и еще Бог знает сколько до этого.

Признав ливийских повстанцев, Россия совершила ошибку. Она многоплановая.

1. Потеряна часть доверия и уважения к российской внешней политике со стороны российских же граждан.
2. Потеряна часть уважения к российской политике со стороны иностранных правительств и граждан.
3. Россия разом лишила себя всех козырей в борьбе за сохранение и преумножение контрактов в Ливии.
4. Россия лишила себя серьезного козыря в торговле с хозяевами ливийских повстанцев.

Мы все отдали. Все. Козырей у нас по Ливии теперь нет.
А как нужно было поступить? Ровно наоборот.
В сложившейся ситуации Россия должна работать одновременно на три фронта:

1. Вести переговоры с Западом, с тем, кто «ужинал», а теперь собирается «танцевать» ливийских «повстанцев». Наше признание должно быть обусловлено не рядом обещаний, а рядом уже сделанных шагов. Пока не будет сделано то, что нам нужно – с признанием нужно тянуть. Спешить тут некуда. От скорости признания цифры контракта наоборот будут стремиться к нулю, а вовсе не возрастать.

2. За спиной Запада нужно вести переговоры с «повстанцами». Им ведь тоже нужно, в том числе, и наше признание. А, значит, мы можем торговаться и с ними. Покажите себя властью, подтвердите наши контракты не на словах, а на деле – и мы готовы будем вас признать. Но только в таком порядке: утром контракты, вечером признание.

3. За спиной «повстанцев» и Запада нужно продолжать контакты с Муаммаром Каддафи. Под разговоры о «нерукопожатности» и «нелигитимности». Потому что борьба еще не закончена. Потому что на чужих шахматных досках нужно играть и за белых, и за черных. Чтобы выиграть в любом грядущем раскладе.

А объяснение, почему мы тянем с признанием правительства повстанцев, у нас есть. Оно для «цивилизованного мира», для мировых СМИ.

Новая ливийская власть должна показать свою дееспособность. Она должна показать, что она может управлять страной. Взять штурмом город и кормить и управлять им – далеко не одно и тоже. А то, если в Ливии вспыхнет новый мятеж, простите, народное восстание, так нам что, каждые десять дней признавать очередную новую власть Ливии? Поэтому Россия и не признает пока переходный совет Ливии, до того, как он не продемонстрирует, что является действительно той властью, которую поддержат все ливийцы.
Вот так можно было бы объяснять наше раздумье.

И пока вести переговоры со всеми заинтересованными сторонами.

Но Россия признала ливийских повстанцев. Ошибка совершена.

Хочется надеяться, что наши дипломаты вспомнят золотое правило своей профессии:
дипломатическое признание чего-либо меняется на что-либо реальное и существенное.
Лишь на обещания ничего менять нельзя.
Особенно, когда вы имеете дело с западными димломатами…