Сколько политики в деле Навального

На прошлой неделе общественность была взбудоражена новым витком "дела Навального". События развивались следующим образом. История с «Кировлесом» сначала привела к осуждению Навального к 5-ти годам в колонии. Затем, в день оглашения приговора, в Москве случились «стихийные народные сходы» на Манежной площади, плавно переросшие в попытку перекрыть Тверскую напротив Государственной Думы. Закончилось все задержаниями наиболее активных «сходников».

И, как апофеоз всей этой кутерьмы, классические «пчёлы против мёда». Это когда прокуратура, требовавшая более жёсткого приговора в 6 лет, вдруг «затолеранточничала» по полной программе. И так же сурово, как до этого требовала посадить, потребовала Навального отпустить.

Лёгким шлейфом на волнах летописи жизни страны, как пенный след за кораблём истории, остались метания оппозиции по вопросу участвовать Навальному в выборах мэра Москвы или нет. И вот дело сделано. Бывший советник губернатора Кировской области, очаровавший всю страну своей перепиской с губернатором Белых на предмет дележа денег и разногласий по вопросу выполнения финансовых обязательств друг перед другом, осуждённый на 5 лет за кражу леса, , будет теперь «под подпиской» участвовать в выборах градоначальника нашей столицы.

Анализируя последние события, хотелось бы ответить на главный вопрос сопутствующий «делу Навального» с самого его начала:

Есть ли в «деле Навального» политика, как фактор, влияющий на работу судебной машины?

Итак, давайте порассуждаем.

Можно смело утверждать, что «дело Навального» с самого начала пропитано политикой, является политическим по своей сути, и направлено на достижение политических результатов.

Я исхожу из того, что в обычном уголовном деле есть несколько обязательных составляющих. Это: пострадавший и злоумышленник. Он же бенефициар злодеяния, достигший самим фактом совершения злодеяния своих целей в полном объёме или частично. «Дело Навального» ничем, в этом смысле, необычным не отмечено. Есть пострадавший, это бюджет кировской области, и есть злоумышленник. Это — Навальный сотоварищи.

А где же в этом деле политика?

Политика начинается тогда, когда внесудебными методами при помощи политического, информационного или административного ресурса совершается попытка влияния (удачная или не очень) на принятие правовых решений органами правопорядка в пользу или пострадавшего, или же в пользу злоумышленника. В зависимости от того, что выгоднее той силе, которая внесудебными методами пытается повлиять на принятие юридического решения. В случае с «делом Навального», политика, как способ получить иные преференции, кроме установленных законом, начала проявляться с момента открытия этого дела. Либеральная общественность свой вердикт вынесла на следующий же день после начала уголовного расследования. Этот вердикт либералов ясен, лаконичен и не имеет никакого шанса быть пересмотренным: Навальный невиновен.

Сам факт открытия уголовного дела был объявлен попыткой «кровавого режима» «заткнуть рот» яростному и бескомпромиссному борцу с коррумпированной властью. С этой точки зрения, политическая подоплёка в деле о краже леса, была инициирована либеральной оппозицией немедленно. Иные версии происходящего отметались и отметаются либералами напрочь, даже без рассмотрения. После того как подобные выводы были сформулированы, либеральная общественность стала напропалую пользоваться теми двумя политическими ресурсами, которыми она может пользоваться по собственному усмотрению: СМИ и улица.

Сама по себе кампания «Навальный невиновен», лично мне напоминает ситуацию с наводнением в Крымске. Тогда тоже, осуществляя контроль над информационными потоками, либералы, постарались запустить в массовое сознание части граждан нашей страны информационный мэм о «пяти тысячах погибших по вине властей». Имея определённое влияние на мало думающую, хипстерско-либерально-креативную часть городских жителей, СМИ и интернет смогли вбросить в массовое сознание на некоторое время мысль о том, что уровень разрушений и количество жертв в городе после наводнения скрывается властями и является итогом деятельности разложившейся изнутри «партии воров и жуликов». После, когда всё оказалось не так, «креативщики» попросту спустили эту тему на тормозах и переключились на что-то другое.

В принципе, механизм создания информационной истерии неизменен. Есть часть «распропагандированного» населения, оно играет роль проводника и одновременно аккумулятора лжи и истерии. Есть определённый уровень пропаганды, позволяющий поддерживать уровень «распропагандированности» части населения на должном уровне или даже расширять ареал «распропагандированных». Есть структуры и персоны, осуществляющие направление пропагандистских потоков. И есть общий сценарий. Сценарий, по которому абсолютно неважно, что и как делает российская власть. Она может поступать так или иначе. Плохо или хорошо. Удачно или не очень. Но на этой информационной войне подобные «мелочи» абсолютно неважны.

Важно, что любые действия властей всегда, я подчёркиваю всегда, обязаны быть освещены негативно. В случае же, если действия властей настолько хороши, что невозможно найти никакую негативную составляющую в их действиях, то в этом случае они обязаны быть попросту замалчиваемы.

В итоге мы имеем информационные атаки, подхваченные частью жителей больших городов, всегда готовых к действию. Выяснение и поиск истины не нужны никому. Спрос лишь на тот негатив, который поддерживает необходимый уровень «распропагандированности».

И вот уже в августе 2008 года «Россия напала на беззащитную Грузию», хотя никто из тех, кто громче всех об этом кричал не был замечен ни с чьей стороны во время ведения боевых действий. В конце концов, эту ложь позже признали за ложь. Но сильно позже, и не те, кто нагло врал в российских либеральных СМИ.

Вот уже «в городе Крымске в результате преступных действий местных властей от понятно какой партии «погибло в результате наводнения более 5-ти тысяч человек». Хотя никого из тех, кто об этом громче всех кричал, местные жители не видели лично на улицах своего города.

В конце концов, и эту ложь позже признали за ложь. Но не те, кто нагло врал в интернете и в российских либеральных СМИ.

Вот уже «в город Пугачёв входит колона бронетехники для усмирения русских». Хотя опять же, те, кто кричал об этом громче всех, не смог подтвердить свои слова и не подумал извиниться. И эту утку тоже назвали своим именем, которого она заслужила: ложь.

Теперь вот — «Навальный невиновен и страдает за правду», хотя абсолютное большинство кричащих это, не дало себе труда изучить ВСЕ материалы по уголовному делу. А продолжает ориентироваться в правовом вопросе, исходя из личностных предпочтений и симпатий к комментаторам этого дела. Эту ложь, со временем, так же неизбежно признают за ложь.

Любой, кто повторяет за адвокатами Навального и тиражирует ту линию защиты, которую выбрали его адвокаты, автоматически становится «рукопожат» и принят агрессивной либеральной медиасредой. Эта линия защиты построена на утверждении того, что нет самого факта кражи, а есть лишь факт коммерческой сделки по обоюдному согласию обеих сторон. Скажешь эти слова и получаешь аудиторию, большую или меньшую в зависимости от того, насколько твое имя и мнение полезно в деле расширения распропагандированного ареала обманутых либеральной пропагандой граждан.

В принципе, нет ничего необычного в том, что адвокаты Навального избрали линией защиты отказ от признания самого факта совершения преступления. В этом они неудивительны дважды. Во-первых, они неудивительны по причине того, что сама профессия адвоката предполагает защиту подсудимого за деньги. Адвокатов, которые «размазывая сопли», будучи мучимыми угрызениями совести, требовали наказания своих подзащитных, лично я видел только в кино. Было бы очень странно, если бы подобные «борцы за правду» появились бы в деле Навального со стороны его защиты в реальной жизни. Во-вторых, они неудивительны уже тем, что в суде по поводу кражи леса повторяется история «защиты» «бунтующих вагин». В данном случае, как и в случае с кощуницами, целью группы адвокатов является не освобождение подзащитных от наказания и не попытка смягчить по максимуму возможный приговор. Линия защиты и в деле Навального выстраивается именно таким образом, чтобы подзащитный получил по максимуму.

Это попросту заставляет задуматься о том, какие цели преследуют адвокаты, кто им платит и свободны ли сами подзащитные в выборе как самих адвокатов, так и линии своей собственной защиты. Удивляться тут нечему. Удивительно другое. А именно степень организованности «распропагандированной» части общества, которая готова совершать определённые действия против власти, но при этом не способна, ни к собственному мышлению, ни к анализу, ни к пониманию побудительных причин происходящего.

Главным призом и итогом работы адвокатов и в случае с «бунтующими вагинами», и в случае с кражей леса Навальным, является политическая шумиха вокруг этих персон, информационный повод для расширения информационной атаки на российскую власть. То есть мы можем утверждать, что главным желаемым итогом дела Навального являются политические дивиденды для обанкротившейся либеральной оппозицией. Если коротко, то: если бы не было «дела Навального», то либералы были попросту обязаны его придумать, хотя бы для того, чтобы оправдать своё существование для геополитических «партнёров» России за рубежом, на поддержку которых они и опираются.

Соответственно мы приходим к выводу, что политика в деле о краже леса Навальным присутствует. Даже более того — если бы «дело Навального» не сулило теоретически политических дивидендов для наших геополитических «партнёров», то оно бы прошло совсем незаметно. Навальный бы попросту тихо бы пошёл отбывать свой срок и его бы вычеркнули из стана оппозиции без лишнего шума, как вычеркнули уже оттуда члена КС оппозиции баловавшегося в свободное от политических баталий время «расчленёнкой». Но кража леса, это не труп в багажнике авто. Тут вполне возможно при помощи громких криков в СМИ и интернете создать общественное мнение у рядовых граждан по принципу «серебряных ложек» из анекдота. Расчёт на то, что абсолютное большинство потребителей информации, не сядет изучать уголовное дело Навального вечерами после работы. Не станет тратить свои средства на юридическую консультацию у собственного, нанятого специально для пояснения существа дела, юриста. Расчёт на то, что общественное мнение, как обычно, прислушается к тем, кто громче, убедительнее и эмоциональнее кричит о произволе. И даже, если вам не симпатичен Навальный, и даже, если вы знаете ему истинную цену, всё равно «осадок» как в анекдоте про ложки, у вас всё равно останется. Что уж тут говорить о распропагандированных согражданах, готовых верить любому слову любого либерального гуру, ничуть не подвергая эти слова критическому анализу.

Начиная дело Навального, власть стояла перед выбором из двух зол, оба из которых вредны и опасны. Закрыть глаза на известный факт воровства и тогда поставить под сомнение способность закона в стране действовать на основании права, а не политической целесообразности, или же начать дело по факту кражи, но тогда быть готовой к максимальному политизированию этого уголовного процесса.

Заканчивая дело Навального, власть опять попадает в ситуацию негативного выбора. Или исполнить закон и посадить вора, или же не исполнить закон, поддавшись на политическое давление. В любом случае и в начале этого уголовного процесса и в его конце, власть не имеет сценариев, позволяющих ей получить какие-то другие дивиденды, кроме как исполнение законов РФ на территории РФ.

Главным бенефициаром дела Навального, и главной движущей политической силой, получающей от него сейчас политические дивиденды, является либеральная оппозиция. Которая кровно заинтересована в появлении новых «жертв кровавого режима». Так как только настоящее или мнимое наличие подобных «жертв» даёт ей право на существование, даёт ей возможность получать явную и (или) скрытую поддержку, как из-за рубежа, так и внутри страны от бизнеса и части властной элиты, кровно незаинтересованных в наведении порядка в стране.

Исходя из этого, можно утверждать: политика в «деле Навального» есть и её не может не быть. А крики либеральной оппозиции о том, что «дело Навального» политическое, есть на самом деле иллюстрация к притче, о воре громче всех кричащем: «Держи вора!».