Создать человека. Педагогическое чудо в трех книгах

И может, даже еще ближе, если иметь в виду высказывание Юрия Олеши про «инженеров человеческих душ». Учителя, безусловно, тоже инженеры детских душ. А что получается, когда литературный и педагогический дар соединяются в одном человеке?

Одним из первых таких талантов, о ком надо сказать в первую очередь, это, конечно, Антон Семенович Макаренко. В 1988 году ЮНЕСКО определило, что все главное для педагогики и воспитания в 20 веке сделали четверо мыслителей: Джон Дьюи, Георг Кершенштейнер, Мария Монтессори и Антон Макаренко. Воистину, «нет пророка в своем отечестве» - положа руку на сердце, кто сейчас в России, кроме специалистов, помнит лучшее произведение Макаренко, настоящую песнь его души и профессии – роман «Педагогическая поэма»?А

Как по мне, эту книгу нужно обязательно изучать в школе, в старших классах. А.С. Макаренко – великий учитель, его именем славна Россия, и мы обязаны гордиться им. А также знать и применять его разработки.

Вторая причина, почему, я уверена, нужно изучать «Педагогическую поэму». Потому что это - живая картина истории нашей страны. Это история о том, как после гражданской войны и революции огромное количество детей в стране остались сиротами, выживающими на улицах беспризорниками. Детские криминальные банды, воровство, нищенство и даже детская прос*тит*уция – вот несколько видов горькой расплаты, которую пришлось принести обществу в борьбе за счастье, за мечту о социальной справедливости.

Едва встав на ноги, молодое советское государство объявило войну детской беспризорности, назвав ее одной из «издержек революции». Борьбу с этим явлением, поскольку оно было связано в первую очередь с криминалитетом, возглавило ВЧК под руководством Феликса Дзержинского. Чекисты и комсомольцы отлавливали на улицах городов малолетних воришек и бандитов и свозили в устроенные специально для них детские дома-колонии, где их должны были кормить, лечить, учить на государственный счет.

В начале 1920 года начальником одной из таких колоний под Полтавой назначили 32-летнего Антона Макаренко. Что это был за человек, что он представлял собой?

Родился в 1888 году в селе Белополье Харьковской губернии в семье железнодорожного рабочего. Кроме него, в семье было еще четверо детей. Антон родился и рос болезненным, хилым ребенком. Вероятно, вследствие этой болезненности, он изначально был чужд детской веселости и беззаботности – это был типичный книжный мальчик, углубленный в себя, живущий в собственном мире. Мечтал стать писателем, и даже посылал какие-то свои юношеские рассказы Максиму Горькому, которому всегда поклонялся как кумиру .

Антон Макаренко был увлекающейся, страстной натурой, интересовался всем на свете, но со сверстниками и вообще с обществом не особенно ладил. Зато довольно легко находил контакт с детьми. Закончив начальное училище в Кременчуге и одногодичные педагогические курсы, он в 1911 году начал работать учителем в сельской школе. Спустя 3 года поступил в Полтавский учительский институт и окончил его в 19 году с золотой медалью. Его младший брат Виталий, профессиональный военный, деникинский офицер, успевший повоевать в Гражданскую в Белом движении, получив контузию, вышел в отставку. Некоторое время братья работали вместе в одной школе: Виталий преподавал физкультуру и военное дело.

Но брат вскоре был вынужден бежать из России, оставив беременную жену на попечение старшего брата. Когда девочка родилась, Антон Семенович удочерил ее и вырастил как свою. Его внучка – Екатерина Васильева, замечательная наша актриса, только уже во взрослом возрасте узнала, что ее дед был не отцом ее матери Олимпиады, а дядей. Кстати говоря, братья держали связь все время, пока это было возможно. Виталий пережил брата на 44 года и умер во Франции в доме престарелых, так и не увидев ни разу ни дочери, ни внучки, ни внука (Антон Васильев, брат Екатерины Васильевой, писатель, режиссер, преподаватель, названный в честь Антона Макаренко). Но есть книга, написанная Виталием – «Мой брат Антон Семенович».

Однако, вернемся в 1920 год. Декабрь. Детская колония под Полтавой, куда только что прислали первых шестерых «морально дефективных» воспитанников. Среди них и малолетние сироты, и беспризорные юные бандиты – Александр Задоров, Семен Карабанов. Но есть и вполне взрослые состоявшиеся воры – например, Митягин. Кто-то из этих юнцов уже и в махновских бандах побывал. Такие запросто и убить могут. А у завколонии Макаренко в наличии – всего-навсегда трое учителей (из них двое – женщины) и один завхоз. Был, правда, и револьвер – на всякий случай, для охраны материальных ценностей.

Так что делать бедным педагогам с такой компанией наглого молодого ворья?!

Никакой системы Макаренко – той самой ценной системы воспитания личности, которую (в-третьих!) полезно знать, понимать и применять, которую в наше время используют и применяют в японских школах и детсадах, в американских и европейских бизнес-корпорациях – этой системы в тот момент еще не существовало. Ее предстояло создать путем размышлений и поисков, творческих решений и практических действий.

Педагогическая работа началась с того, что Макаренко отказался от идеи считать этих испорченных временем и обществом юных людей «дефективными».

«Нет дефективных детей, есть дефективное отношение к ним».

Уважать личность. Это уважение Антон Семенович видел в том числе в материальном обеспечении этой самой личности: как ни бедна была детская колония, но на стол подавалась здоровая горячая пища, а на кровати стелили чистое белье. Все члены колонии были равны в материальном отношении: учителя ели ту же пищу, что и дети. Колония рассматривалась Макаренко как большая общая семья. И это предполагало совместную работу и ответственность, распределение хозяйственных обязанностей и дисциплину.

Разумеется, малолетние бандиты, привыкшие к вольнице, всего этого не поняли. Они хамили учителям, отказывались подчиняться приказам, не желали учиться. Старшие принялись воровать скудные продовольственные припасы и даже уходили грабить на большой дороге. Колония превращалась в очередной шалман, воровскую «малину». И никакая педагогическая теория на тот момент не давала подсказок, как справиться с этой напастью и наглостью. Макаренко был близок к отчаянию.

«Почему в технических вузах мы изучаем сопротивление материалов, а в педагогических не изучаем сопротивление личности, когда её начинают воспитывать?»

Первым педагогическим прорывом стал проступок Макаренко, немыслимый для учителя. Он сам назвал его «истерикой» и ужаснулся ему. Антон Семенович избил ученика. Говоря по-русски – дал в морду зарвавшемуся наглецу.

Как ни удивительно, но именно этот антипедагогический поступок подвинул ситуацию в нужное русло.

Ведь воспитанник этот был не какой-то хилый мальчонка, а вполне ражий 17-летний детинушка Задоров, куда здоровее и мощнее самого Макаренко. И бит он был за дело – справедливо, как сам Задоров признал: «законно». Отвага учителя, его мужество и решимость противостоять наглости шалопаев убедили воспитанников, что этот человек хочет и может дать им по-настоящему взрослую защиту от окружающего хаоса, он не равнодушен к их судьбе.

Здравый смысл, искренность, честность – вот основа, на которой выстроилась в дальнейшем настоящая система Макаренко. Это было начало. А дальше – трудом, через ошибки и провалы, через трагедии и борьбу Макаренко выковывал свою педагогическую систему воспитания – восхождения – личности. Ту самую, которая вскоре дала ему право говорить просто, но с потрясающей, невероятной уверенностью:

«К нам приводят запущенного парня. Я делаю из него человека».

Из трех тысяч воспитанников Макаренко не случилось ни одного рецидива. Все они выросли достойными и счастливыми людьми. Среди них – 5 героев Великой Отечественной войны: Семен Калабалин, Леонид Конисевич, Иван Токарев, Герой Советского Союза Василий Цымбал, Алексей Явлинский (отец политика Григория Явлинского).

Семен Калабалин, один из первых колонистов, любимый ученик Макаренко, тоже стал педагогом и продолжил дело своего учителя. Его не сломала даже страшная трагедия, случившаяся в семье – один из его подопечных оказался невменяемым, от его рук погиб трехлетний сын Семена. Но это не заставило Семена Калабалина отречься от идей, в которые он искренно поверил еще в юности. Коллективы, созданные им вместе с женой, тоже бывшей макаренковской колонисткой (в романе она изображена как «черниговка»), выпустили в жизнь больше 7 тысяч человек – полноценных личностей, здоровых, умных, образованных людей.

Антон Семенович Макаренко, по сути, создал не просто детскую колонию – он создал настоящую коммунистическую ячейку, общество внутри общества, производственный коллектив, с самоуправляемой демократией, обеспечивающий себя собственным трудом, достигающий поставленных целей.

Вот цитата из его письма к Максиму Горькому, который, познакомившись с работой детской колонии Макаренко, всячески ее поддерживал и помогал. В этом первом письме к любимому писателю Макаренко описывает достижения колонистов.

«Все хозяйство колонии находится в руках колонистов. Они владеют всеми кладовыми, амбарами, вообще всеми ключами. Разделены колонисты на 16 отрядов, во главе каждого отряда командир. Совет командиров — высший хозяйственный орган колонии.

Колония организована как открытое учреждение. Кому в ней не нравится, может свободно уходить. В то же время мы завоевали право общим собранием принимать в колонию тех детей, кто к нам непосредственно обращается с улицы.

Нам удалось добиться крепкой дисциплины, не связанной с гнетом. Вообще мы думаем, что нашли совершенно новые формы трудовой организации, которые могут понадобиться и взрослым.

В течение года мы выпускаем в жизнь до 40 юношей. Часть из них идет на производство, часть — в армию, наиболее способные — в рабфаки. Рабфаковцы — это наша гордость».

Я, по своей работе, довольно много прочитала обучающих книг, которые сейчас издают на Западе для капиталистических менеджеров, чтобы они как можно лучше организовывали производство. Нигде этого не признается открыто, но во всех этих учебниках для капиталистов используется именно опыт Макаренко. Оказывается, для эффективного производства необходим коллектив. Принципы построения коллектива, целеполагание, система вознаграждений и порицаний, форма – то, что сейчас называют корпоративной культурой – все это выросло из советских колоний для беспризорников, которыми руководил Антон Семенович.

Разница, однако, в том, что Макаренко создавал людей, «а не фотоаппараты». Когда его колония имени Дзержинского (вторая организованная им, после колонии имени Горького) под Харьковым с нуля создала успешный завод по производству первых советских фотоаппаратов ФЭД, ему предлагали переформатировать колонию в рабочее производство (настолько успешной стала эта фабрика). Макаренко отказался - именно такими словами. Хотя его постоянно критиковали за «эксплуатацию детского труда», за «казарму» и «принуждение» - на самом деле труд в колонии и производства, освоенные ребятами – не были, конечно, целью, а всего лишь воспитательным средством и средством к существованию. У менеджеров капиталистических производств никогда не получится как у Макаренко, потому что цели у них другие. Можно сколько угодно строить коллектив по советским заветам, однако с капиталистическим целеполаганием (главное – прибыль) никогда не будет подобного результата.

К сожалению, истинный коммунизм в границах детского учреждения руководству страны Советов по вкусу не пришелся. Уже в 1928 году деятельность Макаренко, по сути, была запрещена и свернута.

Уйдя поначалу на руководящую работу в НКВД, он вскоре переехал в Москву, чтобы заняться литературной деятельностью. Писал статьи, написал несколько книг по педагогике, сценарий фильма «Флаги на башнях», книгу по воспитанию для родителей. Умер от сердечного приступа в вагоне пригородной электрички в 1939 году. Возможно, эта смерть позволила ему избежать ареста, который был вполне вероятен.

«Педагогическая поэма» не даром названа именно так: это и вправду поэма. Нет ничего более потрясающего, романтичного и поэтичного, чем наблюдать, как из запущенного во всех смыслах, ничтожного и жалкого существа возникает человеческая личность, сильная, гордая, счастливая. Макаренко писал свою главную книгу 7 лет. В ней он изложил историю своей работы и своих воспитанников, описал их судьбы, дал их живые портреты, показал, как они менялись, какие обстоятельства и события влияли на них. Вся жизнь детской колонии проходит перед глазами читателей. Здесь много смешного, много жуткого, трагического и поражающего воображение. Мало что из литературных произведений способно так тронуть сердце читателя, как эта книга, написанная учителем о своих детях. У Макаренко был несомненный литературный дар и то, что ему удалось не только прожить, создать, но и отразить в искусстве – это восхищает. Он создал настоящую поэму жизни.

За рубежом «Педагогическая поэма» издается огромными тиражами. Она переведена на 36 языков мира.