Как Слава захотел снова стать моряком

Как-то, спустя много лет, Слава решил вернуться в море. И стать настоящим моряком. Для этого нужно было озаботиться полным набором документов. Эге-гей, подумал Штирлиц.
Все моряки грустят, когда им нужно раз в пять лет обновлять различные бумаги: подтверждения к рабочему диплому, кучку сертификатов (медицина, шлюпки, борьба с пожаром и за живучесть судна и так далее). Всегда найдутся новые международные конвенции, по которым моряк не соответствует сегодняшней действительности. У моряка сразу перед внутренним взором проплывает вся та куча козлов (зачеркнуто) добрых людей, которых нужно посетить; курсов, которые нужно пройти; экзаменов и тестов, которые нужно сдать; и денег, которые из семейного бюджета уйдут в чужие липкие руки.
Так ведь это у моряка, который постоянно работает … ням-ням… моряком. У Славы ситуация была покруче. Он закончил мореходку в 90-м и после этого не работал по полученной специальности. А на дворе был 2008. А у Славы к тому времени было израильское гражданство и вид на жительство в Украине. Уезжал Слава из Украины в Израиль за счастьем, но не обрел его там. Вернулся снова в то место, где родился и вырос и получил вид на жительство в этом самом месте. Он теперь снова смог видеть свое жительство.
Загвоздка еще была в том, что при въезде в Израиль в 1992 году ему подсказали тамошние добрые люди, что нужно поменять имя. Он был честным комсомольцем и воспитывался в том месте, где, если партия скажет «надо», комсомол всегда ответит «есть!». Если нужно поменять имя, он поменяет. И поменял. Стал Барухом, что означает «Слава», только на иврите. Ну, вот, как «Слава КПСС» - на иврите звучало бы «Барух КПСС».
То есть, подытожим: около 18-ти лет назад человек закончил мореходку, но по специальности не работал, имеет дипломы устаревшего советского образца, имеет чужое гражданство и непонятное для этой страны имя. И никаких сертификатов и паспортов моряка.
Он пошел делать паспорт. Около двух месяцев и паспорт был готов. Но из-за своей природной воспитанности и застенчивости, граничащей с неприличием, Славик постеснялся забрать его вовремя, так как работница офиса одесского капитана порта, с которой он договаривался, ушла в отпуск.

Он пропустил еще месяц.
Затем он весело пошел сдавать документы на курсы повышения квалификации и на прочие государственные квалификационные комиссии. Там они, увидев документы Славика, спросили (как в диалоге Карцева и Ильченко): «Диплом выдавался Славе? Вот пусть он и придет». Слава нервно задергался. Мрамор уходил из-под ног. «В чем дело, товарищ? - спросили его, - вы ведь Барух? А где документ, говорящий, что тот самый Слава и вы – это одно физлицо? Фамилия одинаковая, и фотографии похожи, но нам нужны доказательства».
Короче, Славик должен был принести в госкомиссию решение суда, где говорилось бы о том, что он, Барух, и тот Славик в 90-м – это одно и то же. Ему было не до смеха. Время бежало.
Славик обратился за помощью ко мне. Я взял его под руку и мы пошли в районный суд. У меня там была знакомая секретарша, у которой я разводился два раза. Увидев меня, она задумчиво спросила «Опять?», но я объяснил, что консультация в этот раз нужна не мне, а товарищу. Она выслушала и попросила товарища предоставить любые документы, которые помогут подтвердить, что он и тот Славик – суть одно и то же.
Тут наступил апогей. Слава вытащил справку от главного раввина Одессы. В справке на абсолютно кошерном бланке при печатях говорилось в трех абзацах о том, что во время проведения обряда обрезания лицу мужского пола еврейской национальности ему меняется имя на подобающее. И имя это подбирается таким-то образом. Секретарша видала виды. Но такой волшебной бумаги даже она не держала в руках. В общем, за три месяца (запросы в Израиль, архивы, туда-сюда) выдали решение суда.
Вы спросите, что дальше? Куда были потрачены деньги, время и для чего нужны были такие начальные муки? А ни для чего. У Славы два года назад была операция по вырезанию грыжи позвоночника. Лежал пластом, учился заново ходить. И вот сейчас его опять скрутило, и он долго лежал, но, слава Богу, его отходили.
Сява сказал мне, что не станет продолжать. Ведь если ситуация случилась бы в море, то ему никто не помог бы. Это здесь, на суше, есть куча врачей и всяких позвоночниковедов. А там? Источник