Пределы противостояния. Как далеко зайдут Иран и Турция в борьбе за влияние
Однако Исламская Республика (ИРИ) не намерена сдаваться и продолжает отстаивать свои интересы. Иногда по-прежнему через силу, как в случае с ударами хуситов по Израилю, а иногда — через дипломатию и угрозы.
Основные линии фронта у Ирана лежали далеко за его пределами — ни с Сирией, ни с Йеменом, ни с Ливаном, ни с Палестиной он не граничит. При этом из-за протяженности границ и географического расположения у Тегерана хватает и других проблем.
В напряжении держат афганские талибы. Время от времени напоминают о себе боевики из «Джейш аль-Адль» в Белуджистане, создавая напряженность в отношениях с Пакистаном.
Несмотря на сохраняющееся сильное влияние иранцев в Ираке, США сохраняют там военное присутствие на фоне растущей конкуренции со стороны богатой Саудовской Аравии.
На западе — сильная Турция, входящая в НАТО, с которой иранцы воевали веками за влияние на Ближнем Востоке и Кавказе.
Конкуренция с Турцией остается одним из самых серьезных вызовов, даже если лидеры стран избегают открытой конфронтации, как это происходит между Индией и Пакистаном.
Символом этой борьбы стала смена власти в Дамаске. Целых 13 лет Иран имел там преимущество над Турцией. Асад при поддержке Корпуса стражей исламской революции, «Хезболлы» и России наступал, протурецкой оппозиции приходилось отбиваться и прятаться, но всё перевернулось. Турция оказалась на коне, а иранцы вынуждены были уносить ноги.
Поменявшись местами с Ираном, Турция столкнулась в Сирии с теми же проблемами, что и оттесненный соперник. Нужно как-то помогать с энергетикой, восстановлением инфраструктуры и разрушенных городов.
Но Анкаре повезло больше, чем Тегерану. Саудиты приняли нового сирийского руководителя Ахмеда аш-Шараа в арабскую семью: первый свой визит он совершил в Эр-Рияд.
Асада они, конечно, тоже возвращали в Лигу арабских государств, но тогда процессу сильно мешали санкции США. А сейчас Дональд Трамп под влиянием Реджепа Тайипа Эрдогана ограничения отменил, и «заливники» могут смело вкладываться в Сирию.
Вторая угроза ширящемуся турецкому влиянию — Израиль. Раньше он наносил удары по иранцам на юге Сирии, сейчас бомбит строящиеся турецкие военные базы. Трамп пытается устранить конфликт между своими союзниками, в Баку проводятся встречи между турецкими и израильскими силовиками по деэскалации.
Однако периодически обостряющаяся ситуация в Газе не дает снять напряженность между Анкарой и Тель-Авивом.
Обострившаяся с конца 2023 года ситуация в Палестине, по идее, должна была сделать Иран и Турцию естественными союзниками. Анкара при всей конкуренции с шиитской осью в Сирии даже выражала ей солидарность во время обострения конфликта с Израилем.
Турция, например, осудила атаку израильтян на иранское консульство в Дамаске и не осуждала удары иранскими БПЛА и ракетами по Израилю в прошлом году.
Попытки Израиля оккупировать юг Сирии и удары по турецким базам тоже сближают позиции Анкары и Тегерана. А отсутствие Ирана в Сирии снимает вопрос противостояния, который был актуален 13 лет. Однако не все так просто.
Иран и Турция, пускай и аккуратно, но продолжают борьбу за влияние. Даже в той же Сирии. После протестов алавитов и их жестокого подавления в апреле Эрдоган заявил следующее: «Некоторые силы в отношении Сирии должны ценить нашу дружбу и вести себя как государство, а не как преступная организация, и не испытывать терпение Турции». И здесь турецкий президент, по всей видимости, имел в виду Иран.
Более того, в марте между Турцией и Ираном разразился настоящий дипломатический скандал с вызовом на ковер послов двух стран. Глава турецкого МИД Хакан Фидан обвинил ИРИ в поддержке курдских ополченцев в Сирии (YPG).
Никуда не девшаяся конкуренция хорошо иллюстрируется недавними событиями, связанными с обсуждением т. н. Зангезурского коридора. 22 мая посол Ирана в Армении Мехди Собхани заявил, что никакому коридору, соединяющему Азербайджан с его эксклавом Нахичеванью и далее Турцией, не бывать.
В принципе, позиция Тегерана в этом вопросе не нова. Руководство ИРИ не хочет допустить образования тюркского пояса на своих северных пределах, да еще в ситуации, когда Турция господствует в Сирии.
Однако выступление вызвало резонанс. Азербайджанские СМИ ожидаемо бросились обвинять не только Иран, но и армянских коллег. На более высоком уровне в обсуждение включился Эрдоган.
28 мая турецкий президент приехал в город Лачин, где по случаю Дня независимости республики открывался третий аэропорт в регионе. В самолете Эрдоган объявил журналистам, что «Зангезурский коридор» будет интегрировать Турцию в тюркский мир, и выразил надежду на то, что Иран поддержит проект.
Таким образом, Эрдоган в достаточно мягкой форме пытается оказать давление на Тегеран и показывает, что вопрос функционирования коридора должен решаться между Турцией, Арменией и Азербайджаном.
Иран еще после Второй Карабахской войны дал понять, что не хочет никакой «тюркской дуги» у себя на севере. Исламская Республика осенью 2021 года провела масштабные военные учения на границе с Азербайджаном.
Отношения между странами при прошлом президенте Ибрагиме Раиси были накаленными. В Баку арестовывали иранских шпионов, а в Тегеране нападали на азербайджанское посольство.
Однако в конце правления Раиси наметилось потепление. Иран присоединился к работе по деблокированию транспортных коммуникаций и договорился о создании альтернативы «Зангезурскому коридору» через собственную территорию.
При новом лидере Масуде Пезешкиане эти усилия стали еще заметнее. В обиход вошло продвижение т. н. Аразского коридора — 107-километровой железной дороги, которая соединит Нахичевань с Азербайджаном через север Ирана.
В конце апреля иранский президент (который, напомним, этнически наполовину азербайджанец) приехал в Баку и прочитал стихотворение на азербайджанском языке. Более того, в мае иранцы и азербайджанцы провели военные учения «Арас 2025» в Карабахе.
Позитивные тренды
Хотя точек напряжения между Турцией и Ираном становится меньше, а страдания палестинцев выступают объединяющим фактором, ситуации с национальными меньшинствами в Сирии и Зангезурским коридором показывают, что Анкара и Тегеран далеки от того, чтобы стать союзниками.
После своей победы в Сирии Эрдоган хочет навязать Ирану конкуренцию также и в Ираке, с которым реализует проект «Дорога развития», призванный соединить Босфор с Персидским заливом.
При этом ряд факторов в обозримой перспективе не позволят разногласиям выйти на уровень конфликта. Нормализующиеся отношения Ирана и Азербайджана при Пезешкиане смягчает конкуренцию на Южном Кавказе.
И Турция, и Иран рассматривают Израиль в качестве угрозы, и поэтому уничтожение друг друга означает усиление общего противника.
Также налицо тренд на сближение между Эрдоганом и Трампом и попытки последнего заключить сделку с Ираном. И оба процесса, если будут продолжительными, ведут к деэскалации на Ближнем Востоке.
Но даже если США не смогут договориться с Ираном, это не создаст Анкаре стимул для ослабления Тегерана руками американских военных. Турция, как и Саудовская Аравия, ОАЭ и Катар, дали понять Штатам, что не позволят использовать свою территорию для ударов по Ирану.
Сглаживающим отношения фактором может выступать и Россия. Иран и Турция — наши стратегические партнеры. С Ираном Россия имеет тесные военно-политические связи, с Турцией — энергетические. Стамбул — площадка для диалога по Украине, а Иран консультируется с Россией по переговорам с США в Омане. Иранцы входят в БРИКС, турки выражают желание туда попасть.
Если говорить о пределах ирано-турецкого противостояния, то даже в самые трудные периоды конкуренции в регионе за последние пятнадцать лет страны демонстрировали умение вести себя прагматично.
Тегеран и Анкара при поддержке Москвы создали «Астанинский формат», а на Южном Кавказе Эрдоган смог привлечь Иран к своей инициативе «3+3»
ИА Регнум
Вчера
Комментарии