Александр Росляков. По политическим репрессиям полный ажур: живи и бойся!

Чем силовые органы отличаются от рыболовов? И те, и те ловят – но одни преступников за их злодейства, и чем меньше будет их тем лучше; а другие не сделавшую ничего плохого рыбу, мечтая, чтобы не кончалась. А в чем схожесть? В том, что и тем, и тем без их добычи – крышка. Поэтому рыболовы ее даже искусственно разводят. А органы? Ну, что до преступности обычной, какую еще несколько лет назад у нас лишь и ловили – тут и думать не о чем. В роду людском хватает брака, склонных ко всякому девиантному поведению индивидов, к тому же то и дело возникают переплеты, где хоть кто под их нажимом согрешит.

Но с преступностью политической – расклад иной. При жесткой борьбе с ней ее реально можно извести: люди станут просто трусить переть против власти – как сейчас в России, где оппозиция практически истреблена. Ни массовых акций протеста, ни преступной агитации за врагов режима, за восстановление реальных выборов или соблюдение Конституции – как в свое время, скажем, выходили 31 числа за ее статью 31 о свободе собраний... И что тогда делать получающим зарплаты, премии, жилье, а на верхах и персональные авто, охрану, кабинеты, допуски к высшим кормушкам – именно за ловлю политических врагов? Сушить весла? Переквалифицироваться в управдомы?

Как бы не так! Тогда занятые борьбой с политической преступностью ударники сего труда, им избалованные – ведь политические при задержании не сопротивляются, не отстреливаются и даже не бегут – идут путем рыбарей. То есть начинают разводить искусственно свою добычу. Для чего словно и были созданы статьи КоАП и УК РФ, карающие «за символику»:

«Публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики... либо иных атрибутики или символики... демонстрирование которых запрещены федеральными законами...»

И наказание за это – до 1 млн руб. деньгами и до 4 лет лишения свободы... Но это же ум за разум, ведь все что угодно может быть символом чего угодно! Даже отставив казусы, когда хватали за свастику и другую фашистскую символику из всяких иллюстраций или за фото замученного Навального, приравненное к символу экстремизма. Первое клало крест на все фильмы и прочие свидетельства о Великой Отечественной, второе делает преступниками миллионы, в чьих компьютерах есть прямой доступ к тому фото, кто не раз так или иначе его демонстрировал. Ну и по сути требует закрытия рунета, вытравить откуда эту демонстрацию нереально.

И что до наказуемой символики – это просто кладезь для политических добытчиков. Вспомнить хоть осуждение за сережки цвета радуги, как за символ экстремизма и ЛГБТ, да даже выставленный палец – это сразу несколько символов вплоть до самых неприличных. И что, людям для перестраховки эти пальцы, явные вещдоки, надо себе рубить, чтобы не погореть по этим не чающим границ статьям об атрибутике с символикой?

Ну а для пущего улова – подкормка в виде политических доносов:

«Жители Приморского края могут сообщать «об опасных диссидентах, госизменниках и о тех, чья деятельность направлена против безопасности России» в анонимный чат-бот, сообщили местные власти».

А вот небольшой экскурс в историю:

«Анонимность доносов резко поднимает их статистику, хоть и противоречит законодательству РФ. В русском праве издавна принятие доноса строго регулировалось, не принимались доносы от лишенных всех прав состояния, от детей на родителей и т.д. Анонимные, «подмётные» письма считались преступлением, палач предавал их сожжению, а их авторов искали... При Сталине практика доносов расширилась, люди писали доносы на коллег и соседей, мужья на жен и наоборот, а дети – на родителей. Донос на соседа по коммунальной квартире убивал сразу двух зайцев: избавлял от него и даровал его жилплощадь. При этом расширилась практика анонимных доносов, воскрешаемая ныне...»

Сегодня расцвели настоящие звезды доноса вроде Мизулиной и Бородина – ну и других подспорий и снастей для той же ловли вложили немало в УК, взять хоть «дискредитацию», по которой хоть кого бери:

«В России сотни дел о дискредитации ВС заводят за разговоры с врачами, соседями, учителями, находят недозволенное в храмах, детсадах, барах и просто на улице. Белгородец Постников, работавший в лесхозе, сгоряча сказал, когда где-то бахнуло: «Снова ПВО не справляется, защищать страну некому...» И нелюбезное про «этих СВОшников». На него настучали, и его оштрафовали на 40 тыс. рублей... Ночью в кафе в Северодвинске, куда зашли бойцы СОБРа, девушке не понравилось, что они остановили танцы, сказала, что сама из Украины и «Слава Украине». На суде божилась, что была пьяна, ее оштрафовали на 30 тыс... Иркутянка Таранова спросила у воспитательницы в детском саду, почему так много игрушек военной тематики. Та ответила: «Детям объясняют, что им необходимо служить в армии и воевать, чтобы не боялись умирать за Родину». И донесла на вопрос матери, суд назначил ей штраф в 35 тыс...»

Понятно, что с любого языка сорваться может что угодно, что только люди порой ни говорят, даже любимым самым! Что же до жестов и прочих символов – тут и вовсе для судебных экспертов лафа без края. А чтобы никогда рыбешка для политического отлова не переводилась, поставлен на большую ногу и анонимный политический донос. Замажет хоть кого – и так, что в нашем суде, способном даже за сережки осудить, шиш отмажешься.

Работай мы с такой продумкой вширь, вглубь и вперед по тем же самолетам, давно бы уж оставили в хвосте все эти Боинги и Эйрбасы. Но почему-то все оставшиеся от СВО силы бросили на политические репрессии и создание неиссякаемых резервов для карательной машины. На ней, родной, и поедем, когда чужие самолеты отлетаются без их запчастей, отрезанных  от нас санкциями за СВО? Или со страха, нагоняемого этим политическим «живи и бойся» – уйдем все вслед за душой в пятки, на них и будем век стоять и пятиться, забыв про не пошедшие нам в жилу небеса?