О судьбе русской микроэлектроники

Кончается горькая СВО-война, превращенная из победной и малокровной блиц-операции в чудовищную позиционную бойню. Изуродовавшую судьбы двух ветвей Русского народа. И встает вопрос: как жить дальше? Один из читателей спросил меня: а можно ли сократить наше чудовищное отставание в микроэлектронике, так горько сказавшееся в украинской Февральской войне? Публикую свои работы, сделанные для журнала Изборского клуба и уже увидевшие свет.


Максим Калашников

НЕИСТОВЫЙ БОНЧ
О некоторых «секретах» рождения отечественной электроники, крайне важных и в эпоху нанометровых микросхем

Знаете, когда впервые в радиоэфире зазвучали не точки и тире, а голоса людей, музыка и звуки вообще? В ноябре 1920-го заработала первая в мире широковещательная радиостанция в американском Питтсбурге. В богатых, сверкающих роскошью послевоенных США. Но еще раньше, 15 января 1920 года, первую радиотелефонную (как тогда выражались) передачу провел Нижегородская радиолаборатория Михаила Бонч-Бруевича (1888-1940 гг.). Основателя нашей электронной индустрии. И случилось это не в процветающей Америке, а в стране разоренной и залитой кровью Гражданской войны, в грохоте фронтов, голодной, мечущейся в тифозном жару. Причем на технике исключительно собственного производства!

Это ли не чудо? Ведь передача звука по радио стала революционным событием, изменившим мир. Что, пожалуй, можно сравнить с появлением широкодоступного Интернета в 1990-е. Ведь передача в эфир звуков (радиотелефония) резко увеличила поток информации, несомой радиоволнами, равно как и его скорость. Если прежде в наушниках и динамиках слышались лишь разряды атмосферного электричества да пульсация морзянки, непонятной для непосвященных, то после эфир стал доступен буквально каждому, имеющему радиоприемник. Начался рывок к информационной эре. Если же внимательно изучить историю нижегородского прорыва 1919 года, то мы постигнем то, что крайне полезно и для возрождения микроэлектроники в РФ наших дней.

СТРАТЕГИЯ ДЛЯ «ВЫСОКОТЕХНОЛОГИЧНОГО ВОЖДЯ»

- Ну, вы загнули! – воскликнет иной читатель. – Что за седую древность вы нам предлагаете? 1919-й – время самой примитивной электроники на огромных радиолампах. Как их можно сравнивать с крохотными чипами, содержащими миллионы элементов? Чему нас может научить пример Бонч-Бруевича?

Ошибаетесь, история его прорыва может научить главному – подходу к делу и организацию чуда. Да, радиоламповая техника безнадежно устарела. А вот организационные принципы и тонкости останутся актуальными навсегда. Как принципы Сунь-Цзы непреходящи и в эпоху роботов и высокоточного оружия.

Забегая вперед, изображу нечто вроде наставления властителю, что выводит страну свою из трясины отсталости. Обладая отнюдь не безграничными возможностями.

Пункт первый. Приближай к себе (и щедро финансируй, давай ресурсы) тем пламенным технофанатикам, что истово служат своему делу. Отдавая ему и своим разработкам последнюю копейку, рождая первые, пока еще слабые – но работающие! – образцы. Эти, получив вливания из казны, ничего не украдут – все пустят на порученное дело. Как истово верующие иноки. Они сами задушат того, кто предложит им что-то «отпилить» или своровать. Обретая поддержку государства, такие пламенные энтузиасты обеспечат подлинный, эпохальный прорыв. Они не погибнут от нищеты и смогут творить дальше

Пункт второй. Гений-фанатик, принеся державе первый успех и обретя силу и возможности, далее породит и другие прорывы. Те, которые мы и представить себе пока не можем. Таков их «кумулятивный эффект».

История жизни и свершений Михаила Бонч-Бруевича – тому порукой.


ПОРУЧИК, ИДУЩИЙ «ДОЛИНОЮ СМЕРТИ»…
Выпускник военного Николаевского инженерного училища (1909 г.), М.Бонч-Бруевич еще юнкером стал другом преподавателя физики, профессора Владимира Лебединского. Именно этот выдающийся ученый ввел юношу в мир радиоволн. Именно в училище Михаил Александрович собирает свои первые радиоаппараты. Еще искровые, «доламповые». Служить он едет в Иркутск, где попадает в радиобатальон еще одного энтузиаста нового вида связи – подполковника Ивана Леонтьева. Инженера, выпускника Электротехнической офицерской школы. Туда М.Бонч-Бруевич, уже в чине поручика, и поступает в 1912-м. Там он пишет свою первую научную статью и вступает в Русское техническое общество. А с началом Первой мировой наш поручик получает назначение на Тверскую приемную радиостанцию. Оборудованную аппаратурой акционерного общества РОБТиТ (Русское общество беспроволочного телеграфа и телефонии) – филиала фирмы «Маркони» в России.




Именно здесь Бонч-Бруевич решает переделать архаичную искровую станцию в ламповую. Но как? Радиолампы – дефицит. Особенно французские и британские. Лампы РОБТиТ тоже есть, но они дороже импортных. И поручик решает сделать их самостоятельно, прямо на радиостанции. Частью материалов помогает директор петербургского завода осветительных ламп Каэтан Добкевич, частью – местный аптекарь. А учитель местной гимназии дарит воздушный насос: нужно ведь создавать вакуум в радиолампах.

И опять мы видим подвиг подвижничества. Начальство пыталось помешать затее Бонч-Бруевича. Но он смог увлечь идеей рядовых солдат-радистов. Сообща они освоили стеклодувное дело, а сам поручик, дабы не терять времени, круглосуточно не выключал ртутный насос, выкачивающий воздух из новых ламп. Да он спал рядом с ним – и заработал отравление парами ртути, на месяц загремев на больничную койку. Но своего добился: в самом начале 2015 года заработала первая самодельная радиолампа. Есть усилитель сигнала! Тверская станция теперь уверенно слышит сигналы азбукой Морзе с Эйфелевой башни. («Советские инженеры» - Москва, «Молодая гвардия», 1985 г., с. 102). Начальник Тверской радиостанции Аристов взбешен, он посылает в Главное военно-техническое управление (ГВТУ) военного министерства рапорт с требованием убрать куда-нибудь этого поручика. Словом, Бонч угодил в то, что нынешние инноватароы кличут «долиной смерти». То есть, создал первый, несовершенный прототип новой техники, и теперь необходимо найти внешнее финансирование для продолжения работы. Своего-то не хватает! На оном этапе погибает множество новаций. Казалось, не избежать того и затее Бонч-Бруевича.

Но случается совершенно обратное. В ГВТУ приятно удивлены работами молодого офицера-связиста и назначают нового начальника Тверской станции: инженера, штабс-капитана Владимира Лещинского. Он тоже служил в Сибири под началом полковника Леонтьева, пламенного адепта радиодела. Немудрено, что они с Бонч-Бруевичем становятся друзьями и теперь вместе делают одно дело.

А кто возглавляет тогда Главное военно-техническое управление, кто фактически спасает новатора-поручика и невольно обеспечивает будущему СССР великое радио- и электронное будущее? Александр Владимирович Водар (1879-1941 гг.), тоже питомец Николаевского инженерного училища и горячий энтузиаст радио. Как специалист, он прекрасно понимает всю перспективность русского производства радиоламп. Его трудами Михаил Бонч-Бруевич награждается в 1915-м орденом Святой Анны 3-й степени. Оно и немудрено: себестоимость его электронных ламп – 32 рубля за штуку. А импортные стоят 200 рублей золотом! Производимые РОБТиТ по лицезии Маркониевы дампы – по 250 целковых (сказывается малосерийность производства, что раздувает издержки).

Судьба оказалась немилостивой к Александру Водару. Он ведь принял Октябрьскую революцию, стал одним из основателей РОРИ – Российского общества радиоинженеров. Стал работать ведущим специалистом в Наркомате почты и телеграфа (в Центральной лаборатории связи). Был уполномоченным при строительстве Трансатлантической радиостанции в нынешнем Ногинске. Большой умница и новатор от бога, А.Водар был энтузиастом передачи по телеграфу копий текста и рисунков. Ставил опыты по передаче их между Москвою и Берлином. Это сперва назовут бильд-телеграфом, а потом – телефаксом. Увы, в СССР это направление не найдет должного развития. К сожалению, в 1930-м его арестуют по обвинению во вредительстве, однако признают невиновным в 1932-м. Однако в 1936-м его вновь арестуют по доносу, приговорят «тройкой» к расстрелу – и казнят то ли в 1938-м, то ли в начале 1941-го. Уж лучше бы расстреляли тех энкавэдешников… Их-то – как грязи, а вот велики инженеры – на вес золота. Видимо, был Александр Водар неугодником, с нестандартным мышлением, презиравшим обывательскую стадность и приспособленчество. Вот и накатали на него донос…

А в 1916 году полковник Русской армии А.Водар жив и здоров, и одобряет рапорт начальника Тверской РС Лещинского: отправить Михаила Бонч-Бруевича в командировку во Францию, изучать производство электронных ламп. Поездка проходит с толком. Водар «на ура» принимает новую работу поручика – гетеродин. Приспособление к приемнику для приема незатухающих колебаний. Он позволяет Тверской станции уверенно принимать сигналы французских правительственных радиостанций, отстраиваясь от ревущих сигналов Ходынской (Москва) и Царскосельской передающих станций. Полковник Водар видит: аппаратура – русская, и работает на русских лампах. Потому он, словно добрый бизнес-ангел, заказывает целую сотню гетеродинов, уже для полевых радиостанций, и вот в Твери возникает нештатная радиолаборатория. Работающая, по сути дела, на энтузиазме Бонча и Лещинского. В том же году, по просьбе начальника ГВТУ А.Водара Михаил Александрович пишет брошюру «Катодные лампы». Для специалистов армейской связи. Бонч-Бруевича производят в штабс-капитаны. И переводят в Петроград, заведующим высокочастотным отделом Центральной научно-технической лаботатории военного ведомства. Да-да, была такая структура в царской России, создали ее в 1914 году и годы Первой Мировой войны в ее стенах разрабатывались новые виды пороха, первые противогазы и другие средства индивидуальной защиты. И радиосвязью тут тоже занимались. В общем, та лаборатория была из числа высших достижений Российской империи, что потом унаследует Советский Союз.

Пишу и поражаюсь тому, как все взаимосвязано! Ведь в 1919 году Центральная НТЛ подвергнется преобразованию в Государственный научно-технический институт. Каковой потом поменяет несколько наименований и доживет до наших дней, как ЦНИИ материалов. О, если бы знал царский военный министр Сухомлинов, создавая эту лабораторию, что она вырастет в один из оплотов промышленно-технологической мощи СССР! Именно здесь будут предприняты в 1920-е и в годы первых пятилеток работы по организации собственного производства не только чугунаи стали, но и ферросплавов, никеля, цинка, олова, алюминия и других металлов на заводах в Магнитогорске, Кузнецке, Нижнем Тагиле, Чусовом, Керчи, Челябинске, Перми, Запорожье, Зестафони, Мончегорске. Здесь будут рождаться стали и сплавы для оружия Победы 1941-1945 годов. В 1950-м институт примет участие в создании материалов для атомных реакторов, для их тепловыдляющих элементов. А параллельно в его стенах пойдут работы по созданию материалов и технологий для жидкостной ракетной техники, а затем и твердотопливных ракет. И для мирного космоса, и для Ракетных войск стратегического назначения. Да, долгие же последствия имеют стратегические шаги – создание передовых научных центров! Впрочем, как и бездумное уничтожение оных в ходе «реформ».
Ну, а в 1916-м Центральная научно-техническая лаборатория занималась и радиосвязью, приняв к себе и неистового Бонча. Каковой совсем не порвал связи с кустарной мастерской в Твери, занятой импортозамещением.


НА ГРАНИ ГИБЕЛИ
Однако в начале 1917-го монархия в России пала и воцаряется бестолково-кабацкая, расхристанная, невиданно свободная РДР – Русская демократическая республика. Пронизанная рвачеством и коррупцией. И в ее недолгой истории дело производства русских электронных ламп оказывается на грани гибели.

Временное правительство плевать хотело на него. Считалось, что целесообразнее закупать радиолампы у союзников по Антанте. Мало того, сотрудников стали переманивать иностранные компании. Мало того, самому Михаилу Бонч-Бруевичу предложили перейти на работу в частное РОБТиТ, компрадорскую компанию (проводника интересов Маркони), возглавляемое Семеном Моисеевичем Айзенщтайном. Вроде на хорошее жалованье звали. Однако Михаил Александрович отказался. Не пожелал, как офицер, в военной время идти на работу к частному лицу.

Но выпуск радиоламп в Твери во второй половине 1917-го остановился. Кончилось топливо для примитивного нефтяного двигателя, стали разбегаться рабочие и техники. С огромным трудом Бончу удается сохранить лабораторию и кучку энтузиастов в ней.

И тут разражается Октябрьская революция… Кажется, что наступает финал. Тогдашним центром радиотехнической промышленности выступал Петроград, но ее представляли филиалы иностранных компаний. Это не только национализированное производство немецкой «Сименс-Гальске», но и «Эриксон», «Гейслер», компрадорское «РОБТиТ». С приходом к власти большевиков они сворачивают деятельность.

ИМПОРТОЗАМЕЩНИЕ ПОД КРАСНЫМ ЗНАМЕНЕМ

И вот тут дело спасают новые власти, команда Ленина. Тверская радиостанция переходит в ведение Наркомпочтеля – наркомата почты и телеграфа, министерства связи. Новая власть делает бывшую нештатную лабораторию штатной, с персоналом в 59 человек. Туда, к Михаилу Александровичу, стягиваются его соратники и друзья: полковник Леонтьев (станет членом радиосовета Наркомпочтеля), Петр Остряков. Ну, а Лещинский никуда и не девался.

К лету 1918-го в стране уже начинаются и мятежи, и голод, и гражданская война. С запада надвигаются немецкие войска. 6 июля 1918-го в Москве грянул мятеж левых эсэров. Но именно в тот день Лещинский подает рапорт на имя шефа Наркомпочтеля Вадима Подбельского, где предлагает план перспективных работ лаборатории в Твери. Главное в нем: мы можем делать свои радиолампы и не зависеть от их импорта. Казалось бы, до этого ли сейчас правительству большевиков? Оказалось, что до этого. Без ламп могли замолчать красные радиостанции. Не надеясь только на «параллельный импорт» (контрабанду) иностранных ламп, профессиональный революционер Подбельский поддерживает план. Мало того, сам посещает лабораторию в Твери. Удивляется ужасающим условиям работы: нет нужного для стеклодувного производства газа, электричества, есть проблемы с водоснабжением. Там же он предложил перебраться в более удобное место и заняться производством всерьез. Вернувшись в Москву, Подбельский докладывает ситуацию главе правительства (Совнаркома) Владимиру Ульянову – и тот моментально схватывает суть дела. Решение принято, причем в ходе войны и кризиса: 15 августа 1918 года, сотрудники Бонча и Лещинского, погрузившись в эшелон вместе с оборудованием, отбывают в Нижний Новгород.

Вдумаемся: это страшный август 1918-го! Чехословаки взяли Казань. В их руки попала часть золотого запаса страны. На самого Ленина в конце августа совершено покушение. Территория Советской России сжалась до минимума, враг вот-вот перережет Волгу, транспортную артерию, по которой в Москву и промышленные районы идет хлеб. Вспыхнули восстания рабочих в Ижевске и Воткинске – против большевиков. Немцы берут Ростов-на-Дону, на Дону казаки поднялись против красных, белая Добровольческая армия занимает Екатеринодар (Краснодар). Американские войска высаживаются во Владивостоке, Мурманск и Архангельск оккупированы войсками Антанты, и прежде всего – британскими. Но даже в таких условиях, сильно напоминающих агонию Германии в апреле 1945-го красное правительство занимается вопросом радиотехники! Теми же электронными лампами…

А те 18 отборных технопассионариев, что переехали в Нижний, успевают и развернуть производство, и начать работу над ПР-1 – пустотным реле, мощной радиолампой. Она нужна, как воздух: проводной телеграф в стране, вдоль и поперек разрезанной фронтами, то и дело рвется. Провода перерезают. А для устойчивой радикоммуникации требуются свои электронные лампы. Лещинский берет на себя дела хозяйственно-производственные, Бонч-Бруевич – научные и конструкторские. Так и возникает НРЛ – Нижегородская радиолаборатория. Как прозрачная амеба выступает прародителем длинной эволюционной цепи, конечные звенья коей – мы с вами, так и НРЛ превращается в первое звено процесса, ведущего к советским суперкомпьютерам «Эльбрус», к мощной электронной промышленности СССР. Лампа ПР-1 готова к первой годовщине социалистической революции. 2 декабря 1918 г. Ленин подписывает «Положение о радиолаборатории с мастерской Народного Комиссариата Почт и Телеграфов в Нижнем Новгороде», где ставится ряд крупных научно-технических задач по исследованиям в области радио и созданию новой техники радиовещания и связи. НРЛ обретает статус учреждения государственного значения…

МАСТЕР-КЛАСС ОТ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ
Вот тут стоит вынырнуть из истории и подумать над тем ценным опытом, что оставили нам большевики 1918 года. Конечно, в случае с процессорами и микросхемами наших дней радиолампы – примитив. Теперь невозможно расситывать на то, что два десятка энтузиастов смогут создать завод по производству передовых чипов. Но вот самому подходу к делу у большевиков 1918 года можно и нужно поучиться.

Глядите: член правительства В.Подбельский, не страдая спесью, едет в какую-то нештатную лабораторию и на месте разбирается в вопросе. Вот бы так министры РФ посещали лаборатории и компании нынешних энтузиастов! Да-да, небольшие фирмы и команды, а не бюрократизированные госкорпорации! Обратите внимание на то, как Подбельский работает на интересы страны. Хотя, по большому счету, производство – не его сфера ответственности. Он-то за связь отвечает, а не за выпуск радиодеталей. Но он понимает всю важность новации – и докладывает ее главе правительства (Совета народных комиссаров), Владимиру Ленину. Ибо весь Сонарком подчинен общему делу, сплочен одной идеей. Как можно в таких условиях страдать ведомственным эгоизмом?

А вот в нынешней РФ такого нет. Уж сколько инноваторов обращались к Минсвязи (ныне – министерство цифрового развития и связи) со своими детищами. Всякий раз натыкаясь на стандартный ответ: мол, наше дело – связь, а не промышленность. Вот сделаете то, что придумали, доведете до стадии коммерческого использования – и приходите к нам. А мы посмотрим, насколько это лучше импортной аппаратуры. И насколько дешевле. Ступайте прочь, денег не дадим, ищите их сами. Ну, и результат в виде отсталости РФ в интеллектронике – налицо.

Смотрите: как профессиональный революционер Подбельский, не имея ни малейшего чиновного опыта, действует быстро и деловито. Преданность стране и делу тут перевешивают, а опыт – дело наживное.

И как Ленин, глава правительства, моментально понимает важность проблемы и волевым решением создает Нижегородскую лабораторию. Что становится шагом не только к радикальному импортозамещению радиоламп, но и завязью отечественной электронной отрасли. Увы, сейчас такие действия – редкость. Зачастую правительство просто не знает, какие команды новаторов-«прорывников» есть в стране. Да и не хочет рисковать, в них вкладываясь. Как бы чего не вышло…

Более того, Ленин, будучи ярым сторонником превращения науки в могучую производительную силу и электрификации, понял: стране нужны НИИ, научно-исследовательские институты. А Нижегородская радиолаборатория – их прообраз. Потому он распоряжается создать Положение о НРЛ – и утверждает его 2 декабря 1918 году. Он не забывает об этом даже во время тяжелейшей войны. Тут есть чему поучиться и век с лишним спустя, при возрождении отечественной микроэлектроники. Да, затраты денег и ресурсов теперь в сотни и тысячи крат больше. А вот организацию дела нужно перенимать как раз ту, образца 1918-го…


ПЕРВАЯ ПОБЕДА МИРОВОГО ЗНАЧЕНИЯ
Нижегородская лаборатория быстро налаживает производство радиоламп качеством не хуже импортных. Работа в ней чередуется с семинарами: этакими «мозговыми штурмами», посвященными решению теоретических и прикладных задач. (Позже, в 1960-1970-е, такой же прием применит директор новосибирского Института ядерной физики А.Будкер с его «круглым столом»). НРЛ становится буквально магнитом, тянущим к себе лучшие научно-технические кадры страны. В конце 1918-го в Нижний прибывает целая команда специалистов по электромашинам во главе с Валентином Вологдиным (1881-1953 гг.). Он – светило в области токов высокой частоты, впоследствии – член-корреспондент Академии наук СССР и лауреат двух Сталинских премий. За свою жизнь он станет автором 22 патентов! Кстати, в 1915-м именно он разработал малогабаритный бортовой генератор для воздушного корабля «Илья Муромец». В Нижнем В.Вологдин разработает мощные высокочастотные генераторы для длинноволновых передатчиков дальнего действия. Трудится в НРЛ и Александр Шорин (1890-1941 гг.), занимавшийся техникой связи, звуковой кинематографией и телемеханикой. Работая в лаборатории, Шорин создает систему оптической записи и воспроизведения звука на киноплёнку. (https://novation-nn.ru/radioveshhaniya-v-nizhnem-novgorode)
Перебирается в НРЛ и учитель Бонч-Бруевича, профессор Владимир Лебединский.

В это время Бонч-Бруевич замахивается на дерзновенную задачу: передать по радио голос человека, а не морзянку. Для этого требуются мощные электронные лампы. Из тугоплавких материалов, коих в стране еще нет. Новатор смело экспериментирует, набирает каскады из ламп мощностью поменьше. А потом, попивая чай у самовара, приходит к идее: надо охлаждать анод мощной радиолампы трубкой, по которой течет холодная вода, и тогда не понадобятся дорогие тугоплавкие материалы. Эврика!

Первую пробу нового передатчика – уже радиотелефонного типа, а не телеграфного – повели 15 января 1920 года. Впервые в России голос человека передали из Нижнего в Москву. Каким бы ни был я противником Ленина по национальному русскому вопросу и дробления им триединого народа на «три братских», как бы ни критиковал его принципы госстроительства (заложившие национал-сепаратистские мины в его конструкцию), но по части научно-технического чутья и стремительности воображения – дай бог обладать такими качествами каждому главе русского государства! Владимир Ильич тотчас понял, что радиовещание – возможность донести слово до многомиллионных масс. Даже до самых неграмотных. Причем моментально. Он назвал радиотелефон (так тогда называли вещательные станции) «митингом с миллионной аудиторией». Или «газетой без бумаги и без расстояний», как гласит его письмо лично М.Бонч-Бруевичу. В нем он обещает всяческое и всемерное содействие таким работам. Вскоре НРЛ получает сказочное финансирование – 150 тысяч рублей золотом. Она не подводит: уже в мае 1920-го впервые в эфир передается музыка.

Ленин исполняет обещания. 17 марта 1920-го он подписывает декрет о строительстве в Москве Центральной радиотелефонной (широковещательной) станции, поручая дело Бонч-Бруевичу. Летом того же года Бонч ведет экспериментальную передачу голоса в Германию, в радиоцентр Гельтов фирмы «Телефункен». В 1922-м радиостанция имени Коминтерна вступает в строй. Производство электронных ламп разворачивается в Москве…

СКОЛЬКО ЖЕ ОН УСПЕЛ!
Дальнейшее хорошо известно. В Советской России строится целая сеть радиостанций. Сперва длинно- а потом - и коротковолновых. С одной стороны, обеспечивается связь с самими дальними уголками СССР, с другой – нет инфоблокады, нас слышит весь мир. Начинает развиваться отечественная электроника. Тогда ее называют слаботочной техникой. «В 1931 г. слаботочная промышленность была выделена из Всесоюзного электротехнического объединения. Было создано Всесоюзное объединение электрослаботочной промышленности (ВЭСО). К концу первой пятилетки в нашей стране были построены новые крупные радиозаводы. Товарный выпуск радиопромышленности за первую пятилетку вырос почти в 7 раз…» (https://radiolamp.net/news/158-postroenie-pervyx-moshhnyx-radiostancij.html)

Михаил Бонч-Бруевич, получив от государства ресурсы и возможности для воплощения своей мечты, обеспечивает стране рывок в развитии. Он, войдя в элиту молодой науки СССР, творит дальше. Инфаркт унесет жизнь нашего героя рано, в 1940-м, когда ему будет всего 52 года от роду. Но сколько же успеет сделать неукротимый Бонч за отпущенное ему время! Разработка мощных радиоламп, лицензию на которые приобретает сам «Телефункен». Создание типовых радиостанций для вещания в краях и областях страны. А еще – и миниатюрных ламп для широкодоступных приемников. С 1931 года Михаил Александрович – член-корреспондент Академии наук СССР. Он изучает короткие волны и отражение их от ионосферы. Разрабатывает способ ее зондирования ради обеспечения устойивой связи. Ставит опыты с УКВ-диапазоном.

С 1935 года Бонч-Бруевич становится замдиректора по науке в секретном НИИ-9 Наркомтяжпрома. За пять лет, до его смерти, здесь создаются первые наши радиолокаторы-радары. Именно Бончу мы обязаты появлением их сердца – многокамерного магнетрона. Институт разрабатывает передовые на тот момент телевизионные системы. К 1942-му планировалось открыть мощные центры телевидения в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске и Тбилиси, но война помешала.
Могу представить возможные достижения М.Бонч-Бруевича и в иной системе не с социалистической, а со смешанной экономикой. Он вполне мог стать основателем корпорации мирового значения, почище «Телефункена» или «Маркони», Или возникшей благодаря Давиду Сарнову в 1919-м американской RCA (Радиокорпорации Америки), что создала и телевидение, и цветное ТВ…

Да и те методы организации дела, ту мобилизацию ресурсов государства, что применил Ленин и его команда в случае Нижегородской радиолабораторией, можно и нужно применить сегодня. Да-да, в случае с созданием практически заново русской микроэлектроники. Поставьте на место одержимого Бонча команды создателей процессоров «Эльбрус». «Байкал» или «Мультиклет» - и вы увидите, как может свершиться чудо. Когда ресурсы попадут в руки не случайных «манагеров» или чиновных любимчиков, а тех, кто пустит все в дело. И скорее застрелится, чем украдет отпущенные суммы денег. Тот поручик-энтузиаст не украл ничего из 150 тысяч золотых рублей, что красное правительство дало ему на радиолабораторию. Уверен, что нынешние его аналоги точно так же потратят данные им триллионы строго по назначению…

РУССКАЯ МИКРОЭЛЕКТРОНИКА: ПОСЛЕДНИЙ ШАНС
Возможно ли поднять отрасль, критически важную для национального выживания и развития?

Обычно говорят, что РФ уже не сможет создать производство своих микросхем и процессоров. А кто не глаголет сего публично, именно так про себя зачастую думает. Дескать, отстали навсегда и вечно теперь станем зависеть от ввоза микроэлектроники (или, по С.Лему, интеллектроники).

Но в русской традиции принято сражаться даже в безнадежном положении, побеждая наперекор всем обстоятельствам.
(Окончание. Начало - https://m-kalashnikov.livejournal.com/4697363.html)


С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЛИБЕРАЛОВ-РЫНОЧНИКОВ – ЭТО СМЕРТЬ
( Collapse )Напоминать о том, как уничтожили электронпром СССР после 1991 года, вряд ли стоит. На отечественной интеллектронике де-факто поставили крест.. Все свелось к банальному: дешевле купить импортные чипы, обменяв их на вывезенное сырье, прежде всего – углеводороды. Теперь это загнало РФ в опаснейшую ловушку. Едва в 2022-м пал железный занавес санкций, выяснилось, что нам продавать те же процессоры не хотят. А это опасно и для «оборонки». Ведь, несмотря на объявленное с 2007 года ее невиданное возрождение, на деле чипы для нее закупались на Западе и на Тайване. У ныне враждебных стран. Холодным душем стал доклад Royal United Services Institute (RUSI, Королевского института объединенных служб, читай – разведки). В августе 2022-го (https://rusi.org/explore-our-research/publications/special-resources/silicon-lifeline-western-electronics-heart-russias-war-machine) они представили развернутый анализ чипов и электронных устройств, обнаруженных в обломках и сбитых образцах нашего вооружения на Украине. Он шокирует: интеллектроника голландского, японского, тайваньского и даже американского производства обнаружилась и в крылатых ракетах «Калибр», Х-101 и Х-555, и в баллистических «искандерах», и в наших беспилотниках «Орлан», и в в истребителях. Моментально нащупав нашу Ахиллесову пяту, Запад принялся перерезать окольные пути поставки микросхем в РФ.

Интеллектроника нынче незаменима и для победы в войне (оружие теперь – «умное»), и для общего развития страны.

Чипы требуются везде, в любой сложной технике. Теперь и агромашины оснащены чипами: иначе трактор не сможет «общаться» с навесными орудиями, иначе он и комбайны не в силах работать в схеме высокоточного земледелия, будучи интегрированными в компьютерные системы общего управления. Доильные роботы в коровниках – тоже чипы. А иначе у нас просто рабочих рук не хватит, лишь роботика позволяет обойтись десятком людей на фермах, где в СССР работала сотня душ.

С точки зрения классической рыночно-капиталистической теории, русским по сей части – крышка. Чтобы производить свои процессоры, нужны огромные вложения. Свое электронное машиностроение убито в 90-е, а чтобы закупить оборудование глобального монополиста по части электронмаша, голландской компании «ASML», нужны затраты на уровне 17-25 млрд. долларов на одну фабрику. Даже если РФ и удастся каким-то образом приобрести оное оборудование (а оно уже – под суровым запретом для нас), то отрасль падет жертвой узости внутреннего рынка. У нас-то он – не более полутора сотен миллионов душ, если считать с Белой Русью. А у южнокорейских, американских, тайваньских производителей чипов рынок – весь мир. То есть, затраты на строительство завода у нас будут одинаковыми с «Самсунгом», а вот сбыт – в сотни раз меньше. Отчего не получается экономии на масштабах производства – и потому наши чипы окажутся «золотыми» по себестоимости, дороже импортных раз в десять минимум. Китай здесь в гораздо лучшем положении: его внутренний рынок – почти полтора миллиарда душ и статус «мастерской планеты», он может позволить себе «суверенные процессоры», даже если их нигде больше покупать не станут. И Соединенные Штаты с их 300-миллионным населением тоже у нас выигрывают.

Давайте для сравнения: южнокорейская компания «Samsung» в 2021-м запланировала строительство в США (Остин, Техас) сверхсовременной фабрики по производству микросхем с нормой в 3 нанометра. С применением фотолитографии на глубоком ультрафиолете. Стоимость – 17 миллиардов долларов. Благо, правительство Соединенных Штатов проводит политику привлечения на свою территорию высокотехнологичных индустрий ради противостояния растущей силе Китая. Заработать завод должен в 2025-м. Но это еще не все!

Как сообщило 24.03.2024 г. ТАСС, $8,5 млрд поступят в виде прямого финансирования, ещё $11 млрд – в рамках кредитной линии на развитие производства полупроводников и других высокотехнологичных комплектующих.
Средства направляются на сооружение и расширение предприятий Intel в штатах Аризона, Нью-Мексико, Огайо и Орегон. Реализация проектов позволит создать около 30 тыс. рабочих мест и поддержит ещё десятки тысяч на смежных предприятиях. Предполагается, что общий объём инвестиций в сфере микроэлектроники превысит $240 млрд. Это приблизит реализацию планов США производить 20% новейших чипов в мире к 2030 году.


Поскольку наша власть иной логики, кроме либерально-глобалистской (ультракапиталистической) не признает, она и не пыталась возрождать русскую микроэлектронику полного цикла. Все свелось к разработке отечественных процессоров («Эльбрус», «Байкал») и к размещению заказов на их выпуск на Тайване (на фирме «TSMC»). Но как только грянула война на Украине, тайваньцы мигом прекратили сотрудничество. С огромным удовольствием: ведь перед СВО, на встрече с Си Цзинпином на пекинской Олимпиаде, президент РФ признал остров частью КНР. В общем, капкан для нас по части интеллектроники захлопнулся.
Но совсем ли?

ФАКЕЛЫ НАДЕЖДЫ НАШЕЙ – И УПУЩЕННЫЙ ШАНС
Существует ли выход из западни в принципе? Да! Думал об этом еще до начала украинской кампании.

Итак, у нас есть козыри. Прежде всего, это чудом сохранившиеся русские конструкторские школы в интеллектронике. Лишившись своей производственной базы, мы сохранили команды разработчиков, создающих те же процессоры со своей, не заимствованной с Запада, архитектурой. Это и создатели «Байкалов», и процессоров «Эльбрус» (линия начата еще в СССР), и команда Бориса Зырянова (Екатеринбург) с его синпьютерными процессорами типа «Мультиклет». Мои надежды связаны по большей части именно с двумя последними конструкторскими школами. То есть, если мы решим проблему их собственного производства, то можем не только внутренний рынок обеспечить, но и выйти вовне. С альтернативой процессорам «Intel» и «AMD».

Второе: у нас в стране разрабатывается альтернативный голландскому технологический процесс производства чипов. Безмасочный. Без крайне дорогих фотошаблонов для печати микросхем. Если удастся его развить и довести до стадии готового оборудования, то станет прорывом глобального значения. Но о том – позже.

Возмутительно то, как власть упустила великолепнейший шанс накануне и 2014-го, и 2022 годов. Элементарнейшая логика говорила: если у тебя имеются три конструкторских школы интеллектроники, построй им один крупный завод для того, чтобы они могли производить свои «камни» хоть в Зеленограде, хоть в Екатеринбурге. Закупи голландское оборудование, пока можно. Тем паче, что разговоры о неизбежной Большой войне (и подготовке к ней) звучали в кулуарах высшей власти с 2012-2013 гг. Мне сие доподлинно известно. Но сего не сделали!

РФ, где проблемы с отечественной электроникой на моей памяти обсуждались на заседаниях правительства с 1994-го, к 2014 году выбросила на организацию сочинской олимпиады полтора триллиона рублей. В пересчете по тогдашнему курсу – 50 миллиардов долларов. При том, что игры эти оказались бессмысленными: они не улучшили образ страны в глазах Запада. Нас все равно объявили частью «оси зла», ввели против РФ санкции, отобрали изрядную долю золотых медалей под предлогом использования допинга (13 из 33 медалей в 2018-м). Плюс к сему содержание дорогущих спортивных объектов повисло гирями на шее нашей экономики. Уж лучше бы на мобилизационной основе построили передовую фабрику по выпуску отечественных процессоров типа «Байкал» или «Эльбрус»! Да еще на субсидирование производства (по причине малых размеров внутреннего рынка) хватило бы.

А если посчитать со всеми прочими «имиджевыми мегапроектами», включая сюда универсиаду в Казани, слет АТЭС во Владивостоке, чемпионат мира по футболу 2018 года? Вечную перекладку плитки и бордюров в Москве и все ее архидорогие зрелища для плебса? Все эти небоскребы «Газпрома» и его прочие непрофильные траты? (Не учитываю в данном случае все отпилы и откаты в стране, в пасти коих исчезали и исчезают триллионы рублей, смотри на дело Тимура Иванова). Если считать все, выйдет все сто с половиной миллиардов долларов в эквиваленте. Я уже не говорю о трех сотнях миллиардов долларов из тех валютных резервов ЦБ, что были совершенно сверхнормативными и в итоге попали в лапы США и ЕС, врагов наших.

Опять сравним: в августе 2022 года президент США Джо Байден подписал законопроект о предоставлении субсидий в 52,7 млрд долларов для производства полупроводников и исследования в этой отрасли. Это при том, что экономика Америки (если убрать все приписки) в 10 раз больше российской. Вместо того, чтобы профинансировать создание в РФ полноценных фабрик для производства своих процессоров, наша власть предпочла затраты на спортивные затеи. Но разве футбольные стадионы теперь дадут нам чипы для оружия, авиации, станков, автомобилей, агромашин, приборов, медтехники, систем связи? Кстати. Китай свои процессоры «Лунсинь» с 2022 года запретил поставлять в РФ…


«ДРАКОНОВО ЯДРО» КИТАЯ

А вот китайцы времени зря не теряли. С 2000 года они разрабатывают свои процессоры типа «Loongson» - «Лунсинь», «Драконово ядро». Работы начались в системе Академии наук КНР, в Институте компьютерных технологий. При участии большого бизнеса – «Jiangsu Zhongyi Group». Делалось сие ради того, чтоб создать альтернативу изделиям от Intel и AMD. Главным конструктором профессор Ху Вэйу (Weiwu Hu) из Института компьютерных технологий. Естественно, при щедрых субсидиях государства. (Если китайцы вовсю задействовали свою Академию наук для завоевания техносуверенитета, то в РФ «реформа» РАН с 2013 года фактически ее превратила в клуб престарелых ученых).

Пока в РФ тех же лет транжирили уйму денег на помпезные «имиджевые мегапроекты экономики впечатлений» и на создание запредельных валютных резервов (доставшихся теперь врагу), китайцы упорно шли к своей цели. Применяли «цап-царап», «творческое» копирование. Теперь у них есть полностью свой процессор. И что мы увидели уже в 2021-м? «Кроме инвестирования средств в инфраструктуру, китайское государство немало тратит и на покупку «мозгов» - на поиск и привлечение талантливых специалистов. Скажем, за квалифицированными инженерами охотятся две китайские компании: Quanxin Integrated Circuit Manufacturing (QXIC) и Wuhan Hongxin Semiconductor Manufacturing Co (HSMC). Им уже удалось переманить больше сотни сотрудников из тайваньской TSMC, предложив тем зарплату в два раза выше. (https://habr.com/ru/companies/selectel/articles/552152/)

А РФ покупали зарубежных футболистов и тратили тьму денег на «эффективных манагеров».

Что нам теперь делать? Ведь время для беспрепятственной закупки оборудования для печати микросхем у нидерландской ASML оказалось упущенным.

ВЫСОТЫ «ЭЛЬБРУСА»
А теперь – подробнее о наших самых больших надеждах. О процессорах линии «Эльбрус», история создания и развития коих происходит из СССР. Обладающие своей архитектурой, они первоначально разрабатывались в 1973-1978 гг. В Институте точной механики и вычислительной техники (ИТМиВТ). Руководителем работ выступал Всеволод Бурцев (1927-2005 гг). Одним из его заместителей стал продолжатель дела уже в РФ, Борис Бабаян.

Были созданы отечественные суперкомпьютеры («Эльбрус–2» - в 1985–м), которые до недавнего времени стояли в системе противоракетной обороны Москвы, пережив Советский Союз на четверть века. К концу 80-х вышли на рубеж создания еще более совершенных «Эльбрусов-3», но страна развалилась и в 1992 году серийное производство их прервалось. Тем не менее, конструкторская школа смогла уцелеть и превратиться в компанию МЦСТ. Ядро ее составили разработчики того самого «Эльбруса-3».


К 2014 году МЦСТ создала свои процессоры с архитектурой, резко отличной от архитектуры «камней» мировых монополистов, «Интела» и AMD. Исключались всякие внешние «закладки» и каналы утечек. «Сотрудники МЦСТ решили не останавливаться на достигнутом. И спустя два года, в 2015–м, представили по-настоящему революционный «Эльбрус 8С», выполненный на сей раз по 28–нанометровому технологическому процессу, а также обладающий восемью вычислительными ядрами, работающими на частоте 1.3 Ггц. Благодаря оригинальной архитектуре, процессор обрел вычислительную мощность 250 Гигафлопс…»
https://trashbox.ru/topics/120630/istoriya-sovetskih-evm.-chast-4-elbrus
Но работа продолжалась и дальше (революционный «Эльбрус 8С», по 28–нанометровому технологическому процессу, чипа «Эльбрус 16–С». Он будет построен по 16 нм техпроцессу). Наши процессоры нашли применение в военной сфере, госбезопасности и управлении государством. Однако серии оных были очень малы – и заказывать их приходилось на Тайване.

В чем уникальность «эльбрусов»? Дадим слово директору по развитию МЦСТ, Константину Трушкину (апрель 2023 г.). Рассказывая о характерных чертах процессоров «Эльбрус» и суперкомпьютера конца 1980-х, он заметил:
«…В нее (машину – прим. ред.) была внедрена … технология безопасных вычислений, тогда это просто называлось «тэговая защита», но суть ее такая: машина сама контролировала, насколько вы соблюдаете логические правила программирования. Когда вы программируете, вы всегда как-то распределяете память для программы в общем адресном пространстве приложения, и очень частая ошибка, когда вы, распределив память, например, выделив 10 байт под слово какое-то, вы в это место впишете в каком-то месте программы больше, не 10 байт, а, скажем, 20 символов. Что при этом происходит? Вы разрушаете объекты, которые расположены рядом с этим местом в памяти компьютера. И обычный компьютер, как и сегодня Х86, ARM, они этого не замечают, то есть процессор это просто пропускает, он не знает про логику программы, и это приводит к тому, что либо сразу, либо потом возникает отложенная ошибка, то есть программа в какой-то момент падает или ведет себя неправильно просто потому, что ее внутренняя структура нарушена. И вот МВК «Эльбрус-2» и «Эльбрус-1» имели технологию, которая это ловила на аппаратном уровне, то есть скорость отладки, по свидетельству главного конструктора системы противоракетной обороны Москвы Бурцева, возросла в 25 раз по сравнению с аналогами. И можете себе представить, насколько это было важно для того, чтобы в принципе всю эту систему сдать в боевую эксплуатацию, это же тоже, может быть, миллион строк кода во всей этой системе…» (https://www.bfm.ru/news/548532)

Итак, эти процессоры обладают отличной защитой от программиста-дурака. К сожалению, производство «Эльбрусов» на тайваньских мощностях прервалось в 2022-м, и, например, серверы системы электронных платедей «Газпромбанка» пришлось делать на оставшихся запасах. Увы, с помощью TSMC удалось сделать всего около 10 тысяч микросхем. Ничтожно мало по сравнению с миллиардами микросхем, ежегодно выпускающимися крупными иностранными корпорациями. Сегодня ведутся переговоры о переносе производства «эльбрусов» в КНР. Но, считаю, их нужно производить у себя. Тем более, что эффективность наших разработчиков потрясает: получая финансирование, уступающее финансированию НИОКР в корпорации «Сассунг» в тысячи раз, они смогли добиться впечатляющих результатов.

«МУЛЬТИКЛЕТ» КОМАНДЫ ЗЫРЯНОВА-СТРЕЛЬЦОВА
Второй национальной надеждой считаю команду Бориса Зырянова и Николая Стрельцова (Екатеринбург), с 2001 года разрабатывающую процессор «Мультиклет». В одноименном акционерном обществе. Это – «камень», не относящийся к классической архитектуре фон Неймана. Первоначально она называлась синпьютерной. Свой первый 4-клеточный процессор «Мультиклет R1» с динамической реконфигурацией клеток компания показала еще в 2014-м. К сожалению, опять-таки произведенным по заказу за рубежом.


Многоклеточный процессор надежен, очень энергоэкономичен, устойчив к хакерскому взлому. Он может легко распараллеливать вычисления. Каждая клетка в его архитектуре — независимое арифметико-логическое устройство, объединенное коммутационной средой. Если одна клетка выходит из строя, то процессор сохранит свою функциональность, хотя и станет медленнее работать. Для любого другого процессора выход из строя становится фатальным. Многоклеточность резко увеличивает производительность микросхемы по сравнению с фон-неймановской схемой.

Б.Зырянов много лет кряду выступал за строительство завода по производству микросхем-мультиклетов в Свердловской области. В апреле 2024-го компания запросила у правительства РФ 20 миллиардов рублей на строительство предприятия.
- Это будет очень мощный процессор, он сможет удовлетворять потребности практически всех промышленных предприятий. И по мощности, и по энергопотреблению, - заявил тогда Борис Анатольевич. По его словам, серый импорт «камней» в РФ через пару лет будет перекрыт, а потому нужно к сему моменту обладать своим производством. Для этого государству придется пойти на значительные дотации производителю, дабы избежать чрезмерной дороговизны изделий.

- Сейчас у страны не должно быть вопросов по стоимости. Если хотите дешевле, это у американцев. У нас в стране таких производств еще нет. Или своё, или дешевле», — считает он. - Мы в полной готовности начать серийное производство, проблема — заказчик. У государства есть явно выраженная потребность в развитии собственной микроэлектроники, но существующие производственные мощности перегружены. Поэтому сейчас будут строиться новые производства, и Свердловская область — лучшее место для них. Здесь есть и кадровый, и научный, и промышленный потенциал. Поэтому мы заручились поддержкой на уровне свердловского правительства, направлено обращение в Минпромторг РФ, чтобы они посодействовали в этом вопросе. Частными силами производство микропроцессоров не создать, речь идет порядка о 20 млрд рублей. И конечно нужен гарантированный сбыт продукции…
(https://ura.news/news/1052635646)

По понятным причинам умолчим о том, как «Мультиклет» предлагает обойти эмбарго на поставку оборудования для серийного производства. К сожалению, на момент написания статьи решения правительства по инициативе екатеринбуржцев не принято. И пока как «Мультиклет», так и МЦСТ остаются этакими «головами профессора Доуэля», лишенными индустриального «тела». Боюсь, производство микросхем для пещерной постсоветской бюрократии – область туманная и непонятная. Нефть и газ им куда как ближе и доступнее. Как и псевдоимперские проеты типа футбольного ЧМ-2018. (Помните ли вы, что в тот год медиа сокрушались по поводу того, что у нас – подумаь только! – не хватает «академий футбола». А о нашей опасной отсталости в ключевой технологии производства чипов никто и не вспоминал). Однако решение принимать придется. Потому что и КНР своими процессорами выручать нас не собирается.
Каким же образом нужно действовать?
Остается решить тяжелую проблему: невозможности пользоваться оборудованием из Нидерландов (ASML) для оснащения своего электронпрома. Выход – в развитии совершенно нового электронного машиностроения. На безмасочных технологиях.


«БЕЗМАСОЧНЫЙ» ПРОРЫВ
В стране почти 13 лет идут работы по созданию своей технологии производства чипов, без использования дорогих шаблонов-масок. Этого действительно нет еще нигде на свете.

Итак, наши подсчитали, что стоимость всего одного голландского фотолитографа (а их на фабрике – десятки) – более трехсот миллионов долларов. Для них требуется делать маски под ультрафиолетовую печать тог или иного процессора. Маски изнашиваются, их менять нужно, а стоят они по 3,7-4,7 млн «гринбаков» каждая.

В Московском институте электронной техники (МИЭТ) создали концепцию рентген-литографа, где маски-шаблоны как отдельная деталь не требуются. Рисунок микросхемы, будучи цифровым, проецируется на крохотный экран микрооптической системы (МОЭМС). Так можно производить вполне современные чипы с разрешением в 10 нанометров. Работы в МИЭТе идут с 2010-го. Государство раскошелилось на «фантастические» 670 миллионов рублей (примерно в половину личного особняка замминистра обороны Т.Иванова в Москве) на то, чтобы институт создал технологию и первый образец безмасочного литографа. Но даже на эти жалкие (с точки зрения всего одного «Самсунга») гроши нашим энтузиастам удалось создать кооперацию ищ зеленоградской компании «ЭСТО», ТНК «Зеленоград», НИЦ «Курчатовский институт», филиала Института прикладной физики РАН в Нижнем Новгороде, Института спектроскопии РАН в Троицке и Института ядерной физики (Новосибирск).

Эх, если бы в 2010-м в такую работу влили те полтора триллионы рублей, что спустили на сочинскую олимпиаду! Ведь безмасочные литографы, будучи в несколько раз дешевле голландских ультрафиолетовых (с длиной волны 193 нм, глубокий UV, стоили в 2021 г. по 10-13 млрд рублей штука), по скорости работы в разы превзойдут голландские.

Единственное наше спасение – довести эту работу до конца сейчас. Иначе мы рухнем без своей микроэлектроники! Но как осуществить возможный проект «Русская иннтеллектроника»?


В УСЛОВИЯХ «ВОЕННОГО СОЦИАЛИЗМА»
Еще до февраля 2022-го автор сих строк считал: микроэлектронику в РФ нужно выпускать не на капиталистическо-рыночной основе, а фактически на военно-социалистической. Тем более, что и капиталистические страны с такой практикой знакомы. Разве, осуществляя атомный Манхэттенский проект с 1941-го, власти США думали о прибыли и окупаемости? Нет, просто надо было иметь ядерное оружие и все для его производства. На вполне плановой основе. Точно так же немцы в те же годы строили и запусали заводы по производству синтетического бензина из угля, которые с чисто рыночной точки зрения были убыточными. Просто топливо для армии нужно было иметь! На тех же принципах «военного социализма» янки и британцы ради победы над Германией и Японией делали электронику (еще ламповую) и радары.

Принципиальное решение таково: в РФ строится своя промышленная база для выпуска своих чипов, тех же процессоров «Эльбрус», «Байкал» и «Мультиклет». Да, с огромными затратами. Но государство платит дотации на каждую партию микросхем, купленную русскими потребителями (промышленностью). Чтобы они по цене для потребителя были на уровне недоступных импортных. То есть, работа идет (с капиталистической точки зрения) в убыток (для самой фабрики чипов). Но с социалистической точки зрения, такие субсидии за счет того, что развиваются другие отрасли индустрии, страна получает громадные прибыли и развивается, обретая множество рабочих мест. Поступления в бюджет от развития приборо-, станко-, авиа-, авто-, судо-, агромашиностроения. От производства бытовой и медицинской техники, систем связи. Получая экономию на импорте и возможность предложить странам-союзникам новые высокотехнологичные товары. Частная инициатива в такой многоукладной экономике отлично совмещается с плановым социалистическим началом. При этом государство строго следит за качеством выпускаемой интеллектроники и за расходованием доходов, получаемых производителем, пресекая раздувание им себестоимости.

Государство же берет на себя дело максимального развития машиностроения и хай-тека в РФ, дабы создать наибольший спрос на отечественные микросхемы. (Для чего на полную мощь развивается кооперация с индустрией Белоруссии). И оно же всеми способами поддерживает экспорт машиностроительной и наукоемкой продукции в страны глобального Юга и в бывшие республики СССР. Считаю это единственно возможным путем из смертельно опасной ловушки. Ибо и после победы на Украине санкции ждут нас на десятилетия вперед!

СТРАТЕГИЯ СЖАТИЯ И РАЗЖАТИЯ ПРУЖИНЫ
Убежден, что русские в своей микроэлектронике в силах применить стратегию «распрямления сжатой пружины». Итак, мы не можем рассчитывать на то, что кто-то извне профинансирует производство новаторских процессоров в РФ. Те же китайцы изначально станут выкручивать нам руки, чтобы полностью заполучить технологию и серийное производство в свои руки. Но если по-социалистически, мобилизационно развернуть производство своих «камней» в стране (стадия «сжатия пружины»), то все увидят их преимущества и достоинства. Это сродни оружейному экспорту: если в твоих собственных Вооруженных силах есть успешные образцы, то их начнут заказывать и другие страны. А если нет – не будет и покупок. Вспомним, какой бешеный успех на внешних рынках имели образцы техники, которые сами страны-родительницы вовсю использовали: транспортные самолеты DC-3 и грузовики «Студебекер» (США), самолеты «Мираж» (Франция), тракторы «Беларусь» (СССР). И помяните печальный опыт РФ 90-х, когда советские еще конструкторы пытались предложить странам Запада и Востока прорывные проекты, которые у нас дома оставались в чертежах из-за дикой нехватки средств. Ах, у вас самих эттго нет? И вы хотите, чтобы мы раскошелились, а вы все сами сделаете? Нет уж! От нас отворачивалась тогда даже Индия. Создатель челнока «Буран» Глеб Лозино-Лозинский, пробуя заинтересовать Евросоюз проектом воздушного запуска (не нужны космодромы!) перспективного космического корабля «Гермес», бился как об стену. Помните, как бесславно погиб в 1995-м проект совместного с Америкой производства лайнера Ил-96-300? У РФ не было денег на кредитование его производства, а янки, помурыжив Москву обещениями с 1990 года, прямо отказались финансировать конкурента американского авиастроения. Ныне покойный главный конструктор «Ил» Генрих Новожилов писал в мемуарах, о чем ему говорил первый главный консультант Ил-96-300 Эл Швиммер, почитавшийся отцом авиапромышленности Израиля: «Если мы хотим продавать свой самолет на международном рынке, то прежде всего необходимо начать его эксплуатацию у себя дома».

Если же наши процессоры, произведенные по мобсхеме, найдут спрос за рубежом, сжатая пружина развернется, открыв нам огромные внешние рынки. Нам и с Китаем станет легче вести переговоры о совместном электронном производстве, так сказать – с позиции силы. Да и и аналогичные негоциации с такими возможными партнерами по индустриальной кооперации, как Малайзия, Индонезия, ОАЭ, а то и Индия, Иран. Готовые и действующие «камни» - аргумент более чем весомый.

Осуществление условного проекта «Русская интеллектроника», думаю, надо вести по образцу так и не достроенного до гибели СССР УЦМ – Ульяновского центра микроэлектроники. Когда проектировалось скрещение не только научно-конструкторских структур с производством, но и с вузами, со строительством благоустроенного «города будущего». На базе таких очагов новой Русской цивилизации можно и нужно создавать поисковые и опытные структуры, способные обнаружить и развить те смелые новации и тех гениев микроэлектроники, что пока выпали из поля зрения государства. И они же могут привлечь к делу тех иностранных конструкторов и ученых, что не смогли осуществить свои проекты у себя дома. Вне всякого сомнения, к кооперации привлекаются электронные предприятия Белой Руси. Ну, а все нынешние структуры, что должны были имитировать научно-технические прорывы (Агентство стратегических инициатив, Научно-техническая инициатива, Сколково, «Роснано») – идут далеко и навсегда. Ибо научно-техническим развитием Руси должны управлять ученые, конструкторы и инженеры, а не «менеджерат» с сомнительными качествами. Новая «опричнина» НТР, подлинные властители высшей техники.

Тем самым мы решаем и важную цивилизационную задачу: создаем настоящие кузницы подлинной, творческой элиты общества. Яро враждебной сырьевикам, коррупционерам, ростовщикам-банкирам и косным бюрократам. Создавая племя сверхновых русских, повелителей науки и техники, предотвращая превращение нашей молодежи в сонмище «цифровых слабоумных». Таковое возможно лишь в ходе реального общего дела: создания технологического суверенитета Отечества, а не в рамках неких политшкол или валдайских лагерей. (Они пусты без наукоемкой индустриализации). И если Петр Великий, строя флот России, заодно дал начало новому для Руси городу – Петербургу, то и мы вокруг центров создание нашей микроэлектроники возведем футурополисы – усадебные города-сады с домами на одну семью. Альтернативу бесплодным железобетонным «человейникам» и мощные центры притяжения всяческих прорывных инноваций.

Вообразите себе, как возникают (на средства и ресурсы не только бюджета и частных инвесторов, но и на то, что отобрано у сановного ворья вроде роскошествующего паразита Т.Иванова или «полковников-захарченок») будущеграды. В центре – административные, деловые здания, вузы и НИИ. А вокруг них, кольцами, кои перемежаются зелеными лесами – поселки коттеджного типа и зоны чистых производств. Энергоснабжение – от мини-атомных станций или от природных выходов водорода на поверхность. При этом, помимо электронной индустрии, здесь возникают предприятия, где применяются микросхемы, хоть по выпуску беспилотников, хоть медицинской техники, хоть легкой авиации. Тут же – биотех, производство целебной пищи, «умные» агробиокомлексы, фармацевтика. Процветающая сфера торговли и услуг, школы будущего и центры всестороннего развития личностей. И – никакого засилья мигрантов, самоуправление, чистота, достаток. И много детей. И трассы аэроэстакадных экранопланов, связующие такие города-сады. Неким прообразом коих может служить биотехно-наукоград Кольцово под Новосибирском.

Мы и так потеряли как минимум полтора десятка лет в возрождении русской электронной отрасли. У нас нет машины времени, дабы вернуться в 2000-й год и предотвратить чудовищно бессмысленные и расточительные затраты, направив ресурсы туда, куда нужно и важно. Тем важнее не терять времени и не ошибаться ныне, в ходе тяжелой войны и санкционной осады. Ибо без своих микросхем победить так же невозможно, как, скажем, одолеть вермахт, не обладая авиацией или своим двигателестроением. Без интеллектроники мы обречены на роль нищего сырьевого прислужника при богатом промышленном Китае, даже если Киев капитулирует. Потому власти необходимо действовать. Часы истории беспощадно тикают…