Ветеран войны Ольга Лаврентьева: уроки истории в бомбоубежище

Нина КАТАЕВА

Ольга Анатольевна Лаврентьева, ветеран Великой Отечественной, ребёнком пережила блокаду Ленинграда.
Потеряла семью, воспитывалась в детском доме. Особенным словом вспоминает всегда учителей, которые проводили уроки даже в бомбоубежищах. Именно это предопределило ее судьбу — она стала педагогом, учителем истории, экскурсоводом. Проводит уроки памяти в школах, экскурсии...

Также — участвовала в просветительском туре «Память народа: во имя мира!», призванном напомнить потомкам о блокаде Ленинграда. Её часто приглашают на молодёжные форумы и фестивали, на которых она рассказывает молодёжи о трагических страницах города на Неве. Прошлой весной Ольга Анатольевна приняла участие в Первом Медиафоруме «Герой будущего времени. Молодёжь о главном», там мы и познакомились. Мы попросили ветерана ответить на вопросы «Камертона». 

«Камертон»: Что, по-вашему, отличало этот Медиафорум, проходивший в рамках Фестиваля «Голоса Победы», проводившегося в честь 80-летия Великой Победы?

О.А. Лаврентьева: В этом собрании приняли участие представители разных поколений со всей России, люди, действительно, думающие о будущем страны. Участники дискуссий, посвящённых будущему журналистики, говорили о том, что сделают всё, чтобы наша страна достигла победы в происходящих событиях и развивалась по правильному пути. Собственно, они уже многое сделали для этого. Форум назывался «Герой будущего времени», но среди тех, кого я увидела на территории Парка «Патриот», было много героев сегодняшнего дня: военкоры, умеющие правильно освещать события, многодетные матери и молодёжь, которая перенимает лучшее у наставников.
Парк «Патриот», конечно, полностью соответствует своему названию, а в нашей стране был период, когда к понятию патриотизма относились неуважительно. Сегодня мы не просто возвращаем патриотические традиции, а стараемся сделать так, чтобы они были на первом месте, и на форуме прозвучало много интересных заявок. Так, руководитель «Объединения многодетных семей города Москвы» Наталья Карпович отметила, что воспитывать патриотизм в детях следует с малых лет, в стране должна действовать система, а не проводиться отдельные мероприятия. Возможно, какой-то опыт можно перенять и от старых времён, когда были октябрята, пионеры и комсомольцы, и конечно, дети должны знать нашу историю, к сожалению, слишком многие в мире сегодня хотят перечеркнуть значимость Советского Союза в Победе над фашизмом. И молодые журналисты должны помнить, что сегодня они бойцы переднего края. 

Вы ленинградка, как вспоминается время, когда Вы, пятилетняя, оказались в осаждённом городе?

Родом я из Города-героя Ленинграда, и, конечно, вместе со всей страной 27 января прошлого года отметила 80-летие полного освобождения города от фашистской блокады. Если Польшу гитлеровцы захватили за три недели, Францию за 11 дней, Данию за один, то город на берегах Невы 872 дня не сдавался гитлеровским войскам. В его честь открыли памятник на территории Гатчинского района, которая тоже была оккупирована, — и называю те события геноцидом народа. Когда в сентябре 1941 года линия фронта стабилизировалась, то в первом приказе от Третьего рейха Гитлер потребовал стереть город с лица земли. «Тесно блокировать», требовал указ фюрера, путём систематического обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбёжки с воздуха, город уничтожить.
Первая блокадная зима, наступившая очень рано, была самой страшной: город остался без света, воды и тепла, остановился транспорт. Но все промышленные предприятия работали, выполняя заказы фронта, и даже в блокадное время город спасал детей, в 1941 году открылось 98 детских домов. Именно в это время написан Блокадный дневник Тани Савичевой, ставший обвинительным документом на Нюрнбергском процессе. Последняя запись в нём: «Савичевы умерли все. Осталась одна Таня». — Таня оказалась в детдоме и была эвакуирована. «Дорога жизни» спасла тогда жизни многим ленинградцам. Эвакуировали не только детей, но и промышленные предприятия, и больных из госпиталей. Дорога проходила по льду Ладожского озера и официально называлась «Вад-101» — «Военно-автомобильная дорога № 101». Когда 25 декабря 1941 года блокадную норму хлеба в 125 грамм, «с огнём и кровью пополам», как писала Ольга Берггольц, увеличили на 75 г, ледовую трассу назвали «Дорогой жизни». И она спасла не просто жизни людей, но и веру в то, что победа будет за нами. 

Как себя чувствовали музы в блокадном Ленинграде?

В августе 1942 года в осаждённом Ленинграде прозвучала «Седьмая симфония» Дмитрия Шостаковича. Город жил полной жизнью, музы не молчали, работал Театр музкомедии, открыты были кинотеатры и библиотеки. И всё это в те суровые дни, когда норма хлеба была 125 грамм, и ленинградцы умирали от голода на улицах. Голод — это самое страшное, что пришлось пережить жителям Ленинграда: к обстрелам привыкли, от воздушной тревоги укрывались в бомбоубежищах, привыкнуть к голоду невозможно. Но всё же мы спасли не только город, но и ценности художественных музеев, вывезли которые лишь частично, а часть их находилась в подвале Исаакиевского собора. Там работали и научные сотрудники. И в 2024 году в Павловске открыли памятник искусствоведу Анне Ивановне Зеленовой, руководившей работой Павловского дворца-музея в 1941—1979 годах — именно она восстановила полностью разрушенный Павловский дворец к его юбилею. 
В нашем городе, конечно, всё напоминает о подвиге, и благодаря тому, что всё было направлено на победу, и каждый верил в неё, она к нам пришла. ...Было несколько попыток прорыва блокады, и 18 января 1943 года она была прорвана, город соединился с Большой землёй, а в январе 1944-го полностью освобождён. 27 января 1944-го в Ленинграде прозвучал первый салют: 324 артиллерийских орудия салютовали в честь снятия блокады. Берггольц в этот день читала: «...И снова мир с восторгом слышит салюта русского раскат.\ О, это полной грудью дышит освобождённый Ленинград». Историю всех наших битв — Московской, Сталинградской, Курской, — а победа на Ленинградском фронте предопределила начало всех наступательных операций 1944 года, — журналисты должны знать очень хорошо, и не допускать никаких информационных войн.

К слову об информационных войнах, как они были отражены на форуме?

Большое внимание было уделено распространению лживых сведений, так называемых фейков, а также тому, что в информационном поле не должно быть пустых мест. Если они существуют, то есть правильная информация не предоставлена вовремя, то их занимают наши враги и дают свою оценку событиям, далёкую от подлинной. Поэтому задача журналиста не только быть первым, но и уметь правильно реагировать на события и, конечно же, не давать распространяться лживым сведениям. К сожалению, значительная часть населения, даже если не хочет верить фейкам, распространяемым в эфире, верит им, и наша задача не допустить этого. Очень большие задачи стоят сейчас перед журналистикой, не случайно вас называют «четвёртой властью». 

Расскажите, где вы были во время блокады?

Когда началась война, мне было 4 года, в октябре исполнилось пять. Отец в первый же день ушёл на фронт, мама не работала, у меня был старший брат Георгий, с нами жили бабушка и тётя. Жили мы в центре города, на улице Марата, 19. Бомба, попавшая в наш дом, повредила все коммуникации, и нас на время выселили в бомбоубежище. Это было как раз то время, когда 125 блокадных грамм, выстояв очередь, надо было покупать в булочной. Но когда очередь подходила, людям часто говорили: «Хлеб закончился, новый не привезли». И мама, отдавая нам с братом свой паёк, заболела... А болеть было нельзя. 21 декабря 41-го мама умерла. Из шкафа, который стоял в прихожей старой квартиры, сделали гроб, соседи дали саночки-полозья, и, несмотря на лютый мороз, родственники отвезли маму на Волково кладбище. Брали и нас с собой, но мы смогли дойти только до Музея Арктики, и нас вернули. Бабушка была ещё жива. И тогда Георгий, которому было семь лет, взяв меня за руку, сказал, что теперь он мне за мать и отца, и стали мы с ним вместе ходить в детсад. А света нет, в декабре-январе темно, и однажды мы споткнулись о труп и упали, но встали и пошли дальше...

В феврале умерла бабушка, и тётя отвезла нас в детдом № 33 на Казанской улице (тогда называлась Плеханова). Я уже не ходила, лежала, ноги-руки были отморожены, тяжело болела дистрофией. Из Колпино приехал дедушка по отцу, он был врачом в госпитале, и лечил меня ваннами с марганцовкой. Потом забрал в больницу, где меня вылечили и перевели в детдом № 10 на Стремянной улице. В том детдоме жила тогда Наталья Бехтерева, ей было 17 лет, и она училась в Первом медицинском институте. У неё в семье тоже была трагедия: мама сидела, отца расстреляли, дедушка умер. Она была с младшей сестрой. Наталья не только училась, но и помогала лечить детей, в детдоме многие болели. Когда в 1964 году у нас образовалось Общество воспитанников детских домов блокадного Ленинграда, Наталья Петровна Бехтерева, которая была уже человеком известным, дала интервью, в котором рассказала о директоре детского дома, и о том, как помогала лечить детей. Из известных людей в детском доме, помню, воспитывался Эдуард Хиль. В войну ведь как было — отец на фронте, мать у станка, ребёнка — в детдом. Подростки с 14 лет вставали к станкам: четыре часа работает, четыре отдыхает. В городе был комендантский час, ходить было запрещено. Если подросток был маленького роста, ему подставляли ящик. 

В январе 1944-го в городе планировалось наступление — бойцов хорошо подготовили, им предстояло штурмовать зимний берег Невы, который немцы нещадно «поливали». Дети в детдоме были больны, их надо было спасать, и 28 июля 1943-го по «Дороге жизни» из города вывезли последних больных детей. Вывезли нас ночью, на катерах Ладожской военной флотилии. На Ладоге, помню, был шторм. Мы сидели в трюме, я была совершенно больна... Местечко называлось Кобона, через 30 км от него начинался Вагановский спуск и, собственно, движение по Ладоге. Там построили целый порт, и поскольку катер не мог подойти прямо к берегу, использовали открытые платформы, а потом всё выставляли на берег. На рассвете детей посадили на открытую платформу, как вдруг Георгий говорит: «А моей сестры нет». Посмотрели в трюме, а там я без сознания... Естественно, меня перенесли на эту платформу, накормили-напоили, а оттуда доставили на Большую землю. В Кобоне есть замечательный музей, где обо всём этом рассказывают. 
Из Кобоны нас, человек сто ленинградских детей, доставили на главную железнодорожную магистраль и в плацкартных вагонах целый месяц возили по стране. На каждой станции кормили и в конце августа привезли в Чувашию. Там я окрепла и пошла в школу. Тётя, с немалыми усилиями, вернула нас в Ленинград, но, когда она умерла, я снова попала в детдом, а брат уехал в Казань. Окончив 7 классов, поступила в педучилище. Когда училась в 6 классе, меня на два месяца отправляли на отдых в Артек.

Спустя 70 с лишним лет, в рамках просветительского тура «Память народа: во имя мира!», вы снова побывали в Артеке, как прошла встреча?

Ощущение, что побывала в земном раю. Незабываемо... Мы приехали в конце смены, и мне предложили выступить перед двумя тысячами артековцев на огромной арене. Пришли и их вожатые, которые так и норовили подхватить меня под руки, хотя я крепко держалась на ногах. Праздник был посвящён Году наставников и педагогов. Посмотрев начало, я поняла, что детям нельзя, как раньше, «рассказывать» и «советовать», в другой форме надо всё делать. И когда поднялась на сцену, и мы поприветствовали друг друга, для начала припомнила, каким был Артек в 1950 году, когда я попала сюда впервые. Жили мы тогда в домике на берегу моря в лагере «Гурзуф». Дверь в него всегда была открыта. Утро начиналось с того, что меня ставили на весы, медики строго следили за прибавками в весе у детей-блокадников. И я не разочаровала их: поправилась на 6 кг, питание было пятиразовым, и не смогла влезть в любимое платье. 

Поговорили немного о блокаде, о своей жизни обычно не рассказываю, разве что в личной беседе. Сказала ребятам, что, по моим наблюдениям, поют и танцуют они точно так, как и мы 70 лет назад, и так же подвижны. И предложила им громко произнести вместе со мной нашу речёвку: «Артековцы сегодня — артековцы всегда!» — Как же им понравилось!.. А на следующий день нас с президентом Международного проекта «Память народа: во имя мира» Оксаной Бондаревой пригласили на встречу с детьми, которые мечтают стать педагогами. Меня тепло принимали и внимательно слушали. На встрече прозвучало много умных предложений, а одна девочка сказала: «Как хорошо, что я всё это услышала, я же ничего этого не знала!» — И это неудивительно, сегодня наша молодёжь многое из того, что необходимо, не имеет возможности знать, потому что Великой Отечественной войне в учебнике посвящено несколько страниц текста...

И как этот факт сказывается на работе экскурсоводов?

Качество работы никого не волнует, к сожалению, сегодня хорош тот экскурсовод, который умеет рассказывать байки и анекдоты. А в наше время требовали, чтобы всё было исторически достоверно, у нас была историко-революционная секция, и мы проводили экскурсии для партийных руководителей нашей страны, они должны были быть хорошо подготовлены. В Ленинград прибывали целые поезда с группами из разных городов России, потому что Петроград — город трёх революций, но всё, что было тогда, к сожалению, на сегодняшний день утрачено. В экскурсионном деле есть очень талантливые экскурсоводы, в Ленинграде знаю таких, но тех, кто заботится о качестве, единицы. А те, кто рассказывает мифы и травит анекдоты, придумали, например, что Петербург основал не Пётр Первый, мол, город существовал и до него, и, к сожалению, есть люди, которые этим сказкам верят.

Силён, конечно, фейк про Петра Первого, даже представить страшно, как император расправился бы с его авторами. Но речёвка артековцев сильнее, думаю, она будет жить и через столетие. 

Согласна. И главное в том, что она действует. Всегда говорю ребятам: попробуйте применить, помогает жить!