Еще раз о Сагре

Страшно подумать, до чего может дойти! Если русские начнут давать отпор гордым кавказцам, те могут всерьез обидеться. А это приведет к росту сепаратизма, к отделению Северного Кавказа. 

Когда четыре года назад рвануло в карельской Кондопоге, то казалось, что теперь-то все необходимые выводы будут сделаны. Когда год назад выгнали из своего города среднеазиатских гастарбайтеров жители тишайшего Калязина, можно было надеяться, 
что иммиграционная политика Российской Федерации будет если не пересмотрена, то хотя бы скорректирована. 

Когда 12 июня в Кобралове произошло побоище между русскими и дагестанцами, стало ясно, что противостояние между славянами и кавказцами вот-вот перейдет в стадию вооруженного конфликта. 

Две недели назад в уральской Сагре произошло первое сражение большой межнациональной войны. О том, как разворачивались события, известно со слов многочисленных очевидцев и из материалов следствия. 

В поселке Сагра (40 километров от Екатеринбурга, городской округ Верхняя Пышма) поселилась цыганская семья Красноперовых. Глава семьи Сергей торговал наркотиками, к нему приезжали закупаться наркоманы со всей области. Вели они себя при этом так, как свойственно наркоманам, то есть залезали в чужие дома, огороды, крали продукты в поселковом магазине. Последней каплей стал взлом дачи местного жителя Сергея Зубарева. 

Зубарев с двумя друзьями пошел разбираться к Красноперову. Того дома не оказалось, вещей своих Зубарев тоже не нашел. Однако на следующий день цыган в сопровождении двух мордоворотов нанес ответный визит родственнику Зубарева. Обошлось без крови, но наркоторговец пригрозил «воткнуть нож в голову» семнадцатилетнему сыну хозяина дома. Это он сделал напрасно. 

Возмущенный Зубарев позвонил цыгану – что за дела, что за угрозы детям? В ответ Красноперов предложил «забить стрелку» и назначил время – 1 июля в 16.00. Это предложение удивило Зубарева и его друзей – какая стрелка, если все живут в одном поселке, чуть ли не на одной улице? Но потом сагринцы вспомнили, что цыган как-то хвастался, что у него надежная кавказская «крыша», и на всякий случай позвонили знакомым ребятам из соседней Исети, попросили подъехать. 

Важный момент: днем 1 июля Зубарев и его друг Сергей Городилов звонили местному участковому, но тот не брал трубку. 

Цыганская «крыша» – 12 кавказцев на одной «Газели» – приехала на час раньше установленного срока. Но Зубарев отказался с ними разговаривать: сагринцы еще не собрались, да и устраивать разборку посреди поселка тоже не хотелось. Условились, что встреча произойдет через час на железнодорожном переезде. В назначенное время на переезд никто не приехал. Сагринские ребята, утомившись ждать, устроили шашлыки на природе – благо у Сергея Городилова 1 июля был день рождения. В семь часов вечера все разъехались по домам. 

Спустя несколько часов, когда на поселок уже опускалась ночь, на мобильник одному 
из сагринцев, Евгению Мышкину, позвонили друзья, уехавшие в Екатеринбург. «К вам едет колонна – машин 10-15, а с ними «Газель», набитая «черными», - предупредили друзья Мышкина. Благодаря этому звонку нападавшие лишились важного преимущества – фактора внезапности. У сагринцев оставались считанные минуты для того, чтобы 
подготовиться к отпору, но эти минуты сыграли решающую роль. 
Каратели 

В ту ночь сагринцы столкнулись с классическим примером так называемой «восточной хитрости» – кавказцы провели «отвлекающий маневр», приехав на час раньше небольшой группой, затем не явились к назначенному месту встречи, а с наступлением темноты атаковали Сагру, не ожидавшую нападения. Поскольку никакой «стрелки» на этот раз забито не было и участники конфликта с цыганом Красноперовым давно разошлись по домам, ясно, что кавказцы готовились не к «разборке», а к настоящей карательной экспедиции. Вели они себя так, как ведут оккупанты на захваченной территории. Ехали с криками и улюлюканьем, орали «Аллах акбар!». Ударом ноги в грудь сбросили в кювет подростка-мотоциклиста, остановились и раскололи ему шлем топором, расстреляли 
машину безобидных дачников-пенсионеров, разбив лобовое стекло. Не хочется думать о том, что могло быпроизойти, если бы вся эта толпа обнаглевших от безнаказанности карателей добралась бы до Сагры. 

Но их остановили на въезде в поселок. Сагринцев было человек 10. Нападавших, по самым скромным подсчетам, в шесть раз больше. (Следственный комитет установил, что машин, на которых приехали незваные гости, было 15. Только в одной «Газели» было человек 10-12). У нападавших было оружие – как травматическое, так и боевое. Оружия было много. А у защитников Сагры на всех было три ствола. Остальные были вооружены топорами и вилами. Но они защищали свои дома, свои семьи, своих жен и детей. Понимали, что если пропустят карателей в поселок, пощады не будет никому. Знали, что надеяться больше не на кого – не поможет ни полиция, ни прокуратура. 
И они победили. 

Подробности ночного боя в Сагре можно восстановить лишь фрагментарно. По словам Сергея Городилова, «из «Газели» выскочил какой-то «черный» с обрезом, на дуле – то ли пакет, то ли пластиковая бутылка». «И давай орать: «Кто тут со звездами?». За ним 
кто с чем: у кого оружие, у кого топоры. А я с голыми руками. Спрятался за дерево». Сергей Зубарев, один из троих сагринцев, у которых было огнестрельное оружие, увидел, как кавказец, с которым он разговаривал днем, вытаскивает ствол, и тут же выстрелил из 
обреза. «Черные» бросились врассыпную. 

Боевой дух у карателей оказался слабоват. Возможно, они не ожидали, что «русские бараны» осмелятся оказать им сопротивление. При первых же выстрелах они рассеялись и отступили, бросив свои машины, но стали обходить защитников Сагры по лесу. Впоследствии обнаружилось, что деревья в лесу буквально исхлестаны пулями. Сергей Городилов, у которого оружия не было вообще, схватил с земли шишку и бросился к «Газели» с криком «У меня граната, сейчас взорву всех к такой-то матери!». Перепуганный водитель-азербайджанец лег ничком на коробку передач и вопил: «Я тут ни при чем!». Подбежавшие женщины вытащили его из машины и принялись пинать ногами. В это время отец Сергея Городилова, Виктор, владелец единственного в поселке зарегистрированного охотничьего ружья, стрелял по колесам машин, на которых приехали каратели. Довольно скоро у него кончились патроны (у Зубарева их вообще было только четыре), но к этому моменту исход боя был уже предрешен. Бросив разбитую «Газель» и «пятнашку» с прстреленными шинами, кавказцы на оставшихся машинах убрались обратно в Екатеринбург. Спустя полтора часа в Сагру приехали полицейские 
Полицейские и полицаи 

На этом собственно героическая часть истории заканчивается, и начинается фарс. На протяжении нескольких дней правоохранительные органы делали все возможное, чтобы, во-первых, представить дело обыкновенной криминальной разборкой без малейшего налета «межнациональной розни», а во-вторых, сделать виновными защитников Сагры. К этому моменту в деле появился труп – некоего Фаига Ахмета-оглы Мусаева, этнического азербайджанца, родившегося в Грузии и проживавшего в России нелегально. Труп Мусаева с четырьмя пулевыми ранениями был обнаружен вовсе не в Сагре, а на ступенях районной больницы в 40 километрах от поселка. Кто убил Мусаева, до сих пор неизвестно, однако по подозрению в его убийстве был немедленно задержан Виктор Городилов, владелец единственного официально зарегистрированного охотничьего ружья в Сагре. Допрашивал его начальник районного отделения полиции Верхней Пышмы. «Начальник мне говорит, причем в присутствии моего адвоката: «Ты знаешь, кто погиб в перестрелке? Погиб племянник самого Заура! Ты понимаешь, что тебе за это будет!? Поэтому, говорит, лучше сознайся, что ты застрелил парня, и тогда мы тебя надежно спрячем от них. А иначе сам понимаешь...». 

Кто такой этот Заур, которого так боятся верхнепышминские полицейские? То ли криминальный авторитет, то ли торговец цветами, скончавшийся лет за 10 до событий в Сагре. Но кто бы он ни был – не кажется ли вам, что фраза «погиб племянник самого Заура», с придыханием произнесенная сотрудником правоохранительных органов, красноречиво характеризует позицию этих самых органов? 

Сергея Зубарева тоже прессовали изо всех сил. По словам самого Зубарева, его заставляли признаться в убийстве, угрожая в противном случае подбросить в карман наркотики. Адвокат Зубарева Анастасия Удеревская (та самая, что защищала Егора Бычкова) рассказала, что Сергею не давали пить, не пускали в туалет. А допрашивало его сразу восемь оперов, причем особенно старался руководитель ОВД Верхнепышминского района Марат Халимов. 

С прочими жителями Сагры тоже не слишком церемонились. «На ночь глядя сотрудники Верхнепышминского Следственного комитета приехали и согнали всю деревню к фельдшерскому пункту для дачи показаний. Даже приехал специальный автобус. Очевидно, ранее эти сотрудники были заняты более важными делами, поскольку посчитали возможным приезжать к восьми часам вечера и выстроить людей в очередь, как за хлебом в голодный год», - пишет в своем блоге глава екатеринбургского фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман. Допросы продолжались до глубокой ночи, хотя после 22.00 по закону их проводить нельзя.
«Не покидает ощущение, будто приехали полицаи в деревню и согнали всех пойманных партизан на площадь», - заключает Ройзман. 

Такое ощущение возникает не только у Ройзмана. Мне уже не раз приходилось писать о том, что в межнациональных конфликтах правоохранительные органы, прокуратура и вообще власть на разных ее уровнях последовательно занимают антирусскую позицию. То ли руководствуются принципом «бей своих, чтобы чужие боялись» (но ведь не боятся же!), то ли считают, что русские – терпилы по жизни, а представители гордых кавказских народов и обидеться могут. 

В расследовании сагринских событий эта позиция проявилась особенно ярко – и уродливо. С одной стороны, полиция с самого начала пыталась сделать вид, что ничего национального в событиях 1 июля не было. Начальник ГУВД Свердловской области Михаил Бородин авторитетно заявил: «Среди прибывших были лица кавказской народности и славяне, примерно 50 на 50 процентов. Это чисто криминальная разборка». Его поддержал руководитель областного управления СК Валерий Задорин, объяснивший, что у следствия нет никаких оснований отнести случившееся к межнациональной распре. 

Но почему же тогда, черт возьми, ни одного кавказца, участвовавшего в нападении на Сагру, не задержали, а Виктора Городилова и Сергея Зубарева, защищавших свой поселок и свои семьи, так настойчиво пытались сделать виновниками ночного боя? 

Может быть, потому что где-то в глубине души (там, куда никогда не проникнут настырные журналисты и где можно не опасаться обвинений в неполиткорректности) власть все-таки понимала, что конфликт в Сагре именно межнациональный. И, понимая это, решила действовать так, как действует уже много-много лет, а именно переложить вину на русских. С чего вдруг они осмелились сопротивляться кавказским бандитам? А ну-ка, показательно покарать их! Чтобы в другой раз неповадно было! 

Иначе ведь страшно подумать, до чего может дойти! Если русские начнут давать отпор гордым кавказцам, те могут всерьез обидеться. А это приведет к росту сепаратизма, к отделению Северного Кавказа. И даже если такого не случится, то нельзя же, в самом деле, позволять раскачивать нашу общую лодку! 

Тут мы имеем дело с глубоко укоренившимся предрассудком, который во многом определяет поступки российской власти в целом и ее отдельных ветвей в частности. 
Предрассудок этот таков — некоторые народы обижать ни в коем случае нельзя, они очень щепетильно относятся к своим чести и достоинству, а русские, у которых за века крепостного права выработалась рабская психология, стерпят любое обращение. Это большая и очень серьезная ошибка. И события в Сагре это показали. 

Замять дело о нападении на поселок и выставить козлами отпущения Виктора Городилова и Сергея Зубарева у полицейских и следователей Верхней Пышмы не получилось. 
Неокончательная победа добра 

Коренной поворот в деле о нападении на Сагру произошел после того, как уральское информационное агентство URA.Ru опубликовало большой материал «Война в Сагре. Русские взялись за вилы и обрезы». В первый же день его прочитало более 60 тысяч человек, а затем информация проникла на страницы общероссийских СМИ. За несколько дней Сагра стала одной из самых обсуждаемых тем в российском Интернете. Федеральные телеканалы делали репортажи о Сагре, старательно обходя тему межнациональной розни. 

Местные власти поняли, что ситуация вышла изпод контроля. Виктора Городилова отпустили под подписку о невыезде. В Сагру прибыл лично глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин. Правда, с его визитом случилась накладка: в то самое время, когда глава СК беседовал с жителями Сагры, к болоту между Сагрой и Исетью приехали на пяти машинах кавказцы — искать брошенное при бегстве оружие. Очевидцы говорят, что к ним подъехала милиция, но никого так и не задержала — мирно поговорили и разъехались. 

Потом в Сагру началось настоящее паломничество — приехал зампрокурора Свердловской области, начальник ГУВД области Бородин (тот самый, что на голубом 
глазу заявлял, будто в банде, напавшей на Сагру, было 50 на 50 русских и кавказцев), а также сам губернатор Александр Мишарин. Инцидент в крохотном уральском поселке приобрел общенациональное значение. Но понравилось это далеко не всем. В силовых кругах Свердловской области всерьез обсуждалась возможность закрытия информационного агентства URA.Ru. А руководство агентства получало «настоятельные советы» из различных властных инстанций заменить заголовок материала «Война в Сагре. Русские взялись за вилы и обрезы» как разжигающий межнациональную рознь. Даже уполномоченный по правам человека по Свердловской области Татьяна Мерзлякова просила главного редактора агентства Оксану Панову смягчить заголовок «во избежание» конфликтов с силовиками. Та самая Мерзлякова, которая в передаче по местному телевидению откровенно признала: если все, происходившее в Сагре — правда, то это — война. (Говорят, что г-н Бородин после этой передачи звонил губернатору и требовал уволить Мерзлякову). 

Это правда, и это действительно война. Это закономерный итог той политики, которая проводится в нашей стране уже много лет. Политики, направленной на создание нации «россиян», слепленной по американским лекалам. Проблема заключается в том, что создать эту нацию иначе, чем максимально ослабить национальную идентичность русского народа, все еще составляющего более 80 процентов населения страны, невозможно. Поэтому русские в своем государстве — государстве, которое они создавали на протяжении многих веков, — сплошь и рядом чувствуют себя гражданами второго сорта. В конфликте русского с кавказцем власть почти всегда на стороне последнего. 

Чтобы обеспечить объективное рассмотрение такого рода дел, нужны поистине сверхъестественные усилия. Потребовалась Манежка, чтобы взяли под стражу дагестанцев, убивших Егора Свиридова. Но на пять-шесть резонансных дел, в которых справедливость имеет шанс восторжествовать, приходятся сотни, не замеченные журналистами, не попавшие в СМИ. И продолжаться бесконечно такое не может. 

Сагра показала, что русские все еще умеют защищать себя и своих близких от посягательств наглых чужаков. 10 вышли против 60 и одержали победу. 

Неудивительно, что кое у кого затряслись поджилки. Двусмысленное положение, в котором оказалась власть после событий в Сагре (а точнее, после того как о них стало известно всей стране), объясняется просто. Игнорировать произошедшее нельзя; делать виновными Городилова и Зубарева — опасно, они герои и пользуются огромной поддержкой населения. Но признавать межнациональный характер конфликта тоже нельзя, ибо это «раскачает лодку». В итоге был найден компромисс. Был арестован тот самый цыган Сергей Красноперов, из-за которого все и началось. Выяснились удивительные вещи: никакой это был не Красноперов, а Вячеслав Лебедев, живший по подложному паспорту и находившийся в федеральном розыске с 1995 (!!!) года за хулиганство и применение насилия к представителю власти. 

Задержали, наконец, двоих кавказцев, участвовавших в нападении на Сагру. Это 27-летний уроженец Грозного Магомед Беков и 21-летний студент 4-го курса Уральской государственной юридической академии азербайджанец Артем Рабаданов. И, наконец, Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело в отношении Марата Халимова, начальника ОВД Верхней Пышмы. Того самого Халимова, который давил на Зубарева, угрожая подбросить ему наркотики, если он не возьмет на себя вину за убийство Фаига Ахмета-оглы Мусаева. По странному стечению обстоятельств Марат Халимов родился в 
Баку, и поддерживал тесные отношения с влиятельными людьми из кавказских диаспор области. Но обвиняют Халимова, конечно, не в покровительстве землякам, а в преступлении, предусмотренном частью 1 статьи 293 УК РФ («Халатность»). Как говорится в сообщении СК РФ, события в Сагре стали возможны «вследствие длительного непринятия Халимовым мер по надлежащему контролю за деятельностью подчиненных сотрудников ОВД на обслуживаемых административных участках, а также отсутствия пункта участкового уполномоченного милиции в поселке Сагра». 

Но это одна сторона дела. Вторая заключается в том, что власть всеми силами старается убрать из «сагринского дела» национальную составляющую и связь фигурантов с наркомафией. Официальная версия, озвученная следствием, — события в Сагре являются результатом конфликта из-за лесозаготовок. Но еще 5 июля Евгений Ройзман писал в своем блоге, что руководство Пышминской милиции из кожи вон лезло, чтобы придать ситуации чисто криминальный оттенок. «В частности, запускали откровенную ложь и докладывали ее руководству, как то: «Бытовуха! По пьянке! Всего три машины с нападавшими!.. Криминальные разборки!.. Все затеял местный криминальный авторитет!». Идиоты. Какой там авторитет, там в Сагре ни одного сидевшего нет. Сейчас у них наготове еще две версии: все из-за баб! И — пилораму делили. Уже начали запускать через агентов влияния». 

Вряд ли профессионалы из Следственного комитета могли купиться на столь примитивную дезинформацию пышминских полицейских. Но политическое решение, принятое где-то наверху, определило выбор версии. Так что никаких межнациональных разборок, just business. 

А то, что никакой связи Красноперова-Лебедева с наркотиками установить не удалось, объясняется еще проще. Вряд ли цыган мог вести широко налаженную торговлю наркотой без высоких покровителей в правоохранительных органах. И если начать раскручивать эту ниточку, то уголовное дело придется заводить не только на Халимова. А пока в Екатеринбурге десятки молодых людей ходят в футболках с надписью «Русские не сдаются» и «Сагра-2011». А на остановках общественного транспорта можно увидеть объявления вроде «Выйду замуж за сагринца. Маша» или «Вскопаю сагринцу огород. Нина». А в Москве на Манежке в поддержку далекой маленькой Сагры собралось несколько сотен человек. 
В общем, в Сагре добро победило зло. Внимание всей страны и чиновников федерального уровня гарантирует сагринцам спокойную и благополучную жизнь — жизнь, за которую они сражались с оружием в руках. Кстати, еще один урок событий в Сагре заключается в том, что в условиях тотальной коррумпированности правоохранительных органов гражданам не приходится рассчитывать на защиту полиции. А значит, нужно быть готовым защищать себя самим. И тут неплохо бы вернуться к вопросу о легализации короткоствольного оружия. Конечно, в случае чего можно обойтись и охотничьим, но ведь не все любят охоту. (Напомню — официально зарегистрированное ружье было в Сагре только у Виктора Городилова). Если полиция не может или не хочет защищать граждан, то у них не остается иного выхода, кроме как защищать себя самим. Но система, панически боящаяся самоорганизации русских, тем более с оружием в руках, никогда на это не согласится. А это означает, что события в Сагре могут повториться снова и снова. 
Россия велика, и таких поселков, как Сагра, в ней тысячи. Стоит ли ждать, пока гром грянет в каждом из них?