Без оптимизма

Глава Минздрава обеспокоен нехваткой медицинского персонала в больницах и поликлиниках.

«Дефицит врачей составляет где-то 23 тысячи 297, медсестер, фельдшеров – 63 тысячи 643. Возрастная структура: 19 процентов работающих врачей – лица старше 60 лет, в составе среднего медперсонала – 13 процентов тех, кто старше 60 лет», – сообщил Мурашко.

Но есть повод для осторожного оптимизма: идет прирост по медикам в возрасте до 35 лет, по врачам – значимый, по медсестрам – сдержанный.

В числе мер, предпринимаемых Минздравом для снижения кадрового дефицита, – увеличение контрольных цифр приема, начиная с 2019 года, что дает ежегодно рост в общей сложности 7 тысяч 200 человек.

«У нас 126 образовательных учреждений готовят медиков по высшему образованию и по ординатуре, по врачам-ординаторам контрольные цифры приема выросли на 5 тысяч 880 человек, выпуск ординаторов по сравнению с 2019 годом – плюсом почти 10 тысяч человек».

Со средним медперсоналом, сетовал министр, дела обстоят хуже. Несмотря на то, что начиная с 2019 года количество приемов увеличилось почти на 50 тысяч человек, выпуск увеличился почти на 30 тысяч человек, но «динамика по сестрам, к сожалению, остается стабильно без роста».

Мурашко признает, что нужны стимулы, прежде всего материальные.

«Хорошая динамика по увеличению кадров пошла на селе, в малых городах, так как там появилась социальная выплата в 50 и 30 тысяч рублей, что и привлекло специалистов. Даже губернаторы стали жаловаться, что из городов врачи и медсестры поехали на село…»

Но это всего лишь часть кадровой проблемы. Оценивая ситуацию в целом, Мурашко считает, что предпринимаемые меры по поддержке медиков и увеличению объемов подготовки лечащего персонала – недостаточны…

Вывод министра: нужны способы закрепления выпускников на рабочих местах по специальности. Как раз такие предложения неоднократно вносили коммунисты: отучился специалист – отработай 3 года в той больнице, поликлинике, куда направит государство. Противились этому решению либералы-единороссы. А теперь Мурашко, обращаясь к коммунистам, призывает поддержать Минздрав, выступающий за «отработку», чтобы закрыть кадровый дефицит.

И подход ведомства к этой мере – радикальный – уклонение от трехлетней отработки по месту направления будет караться штрафами.

«Государство готовит врачей, медсестер, вкладывает средства и в инфраструктуру, в текущее содержание учебных заведений, медучреждений, – должна ж быть и отдача. Потому рассматриваются строгие подходы к «отработке».

И все же странно, что, придя к пониманию необходимости «отработки» для молодых специалистов, министр уходит от вопроса финансирования отрасли. Вот и понимай: если Минздраву для осознания необходимости «отработки» для выпускников понадобилось более 20 лет, то сколько же лет должно пройти, чтобы Минздрав потребовал увеличения как минимум в 5 раз бюджетных расходов на медицину, и зарплата врачей и медсестер была достойной, не меньше, чем у чиновников.

«Сегодня обеспеченность врачами по стране в целом составляет где-то 38,2 на 10 тысяч населения, – констатировал министр. – Цифра высокая для мира, но не для нас. У нас низкая плотность населения во многих регионах, мы должны содержать медицинские организации в населенных пунктах, где расстояние до города, райцентра – десятки, а то и сотни километров. Мы должны обеспечивать лечение жителей в каждом уголке…»

Гладко говорил чиновник, но умолчал о проведенной оптимизации и о том, что по этой причине тысячи деревень опустели. Одна беда: их не видно из министерских окон.

Депутаты засыпали министра вопросами.

«Планирует ли Минздрав устранить несправедливость по отношению к врачам скорой помощи на федеральном уровне, чтобы во всех регионах сегодня врачи скорой помощи получали достойную заработную плату? Предложенные министерством программы «Земский доктор», «Земский фельдшер» оказались неэффективными?..» – спрашивала депутат от Алтайского края Мария Прусакова.

Она рассказала, как алтайские коммунисты несколько месяцев добивались увеличения зарплаты медикам «скорой» в своем регионе. Начали собирать подписи за отставку краевого министра здравоохранения. В итоге – врачам неотложки повысили зарплату.

Такое же повышение оплаты труда врачам «скорой» произошло в Ульяновской области под давлением коммунистов и их лидера Алексея Куринного.

Мурашко: «…В программе госгарантий на этот год закреплены нормативы по доведению средств до скорой помощи, в том числе и по эффективности их использования».

В то же время министр обвинил местных руководителей в частичном использовании денег, выделенных для медиков. В Ульяновской области до 30% средств «было отвлечено» от суммы, предназначенной для областного здравоохранения. Министр считает, что их умыкнули и должны вернуть здравоохранению.

Что касается зарплат, то Мурашко располагает данными вполне терпимыми: 2019 год – средняя заработная плата у врачей по стране – 80 тысяч 756 рублей; 2023 год – 113 тысяч 602 рубля; за девять месяцев 2024 года – 123 тысячи 259 рублей. По среднему медицинскому персоналу: 2019 год – 39 с половиной тысяч рублей; 2024 год – 61 тысяча рублей.

То есть рост с 39 тысяч до 61 тысячи. Динамика заметна. Так о каком еще повышении оплаты труда надо говорить?

Видно, Росстат снабжает чиновников убаюкивающими цифрами, которые могут серьезно удивить простых рабочих, в том числе и медиков, но привычны для министров и их замов.

Коммунист Алексей Куринный, профессиональный хирург, усомнился в данных, приведенных Мурашко по дефициту врачей:

«…Вы говорите, дефицит врачей – 23 тысячи 297 человек. Так это при каком коэффициенте совместительства? Где-то полтора? А реальная потребность будет выше? Кадровый вопрос – самый главный, без его решения все остальные вопросы в здравоохранении практически решить не удастся.

Означает ли сегодня акцент на новую систему распределения отказ от старой концепции реального повышения заработной платы медицинским работникам? С 2022 года ведется разговор о повышении, а сейчас все ушло на 2027-й? Цена вопроса на начальном этапе была 500 миллиардов рублей. Есть ли расчеты и конкретный механизм привлечения кадров в систему здравоохранения через повышение заработной платы, выравнивание ее между регионами, создание конкуренции к частной системе здравоохранения по оплате на одну ставку?

И еще вопрос – о лекарственном обеспечении. Наша фракция регулярно этот вопрос задает. Без решения доступности лекарственных препаратов не удастся увеличить продолжительность жизни наших граждан. И то, что в 2024 году мы получили падение продолжительности жизни, – не только следствие внешних причин, но и отсутствие льготного тотального лекарственного обеспечения всех нуждающихся».

Мурашко: «Лекарственное обеспечение – мы идем по пути того, что все хронические заболевания нужно брать на покрытие. Это не та тема, которая должна рассматриваться».

Вопрос, связанный с оптимизацией в здравоохранении, достигшей ужасающих масштабов, задала министру коммунист Ольга Алимова, представляющая в Госдуме Саратовскую и Калининградскую области:

«…Существуют ли какие-либо стандарты при проведении оптимизации? Если это связано с кадрами – то можно создать одну большую городскую поликлинику или одну большую сельскую – и в них будет полный комплект врачей… Не для того ли закрывали в селах ФАПы, медпункты, небольшие больницы, где медиков не хватало?

У нас в Романовском районе есть поликлиника, прикрепленная к больницам Саратова, до них надо ехать 300 километров. В ходе оптимизации объединяли инфекционную больницу с туберкулезной, онкологическую – еще с чем-то… Медиков в результате хватило. Но теперь в районах найти нормального врача-терапевта очень сложно. Появились специалисты, которые, принимая пациентов, смотрят в интернет, чтобы определить, чем человек заболел и как ему помочь. Это катастрофа… Каким образом решить проблемы, вызванные оптимизацией?»

Мурашко: «Сейчас оптимизация не проводится, мы говорим о программе модернизации первичного звена. На две трети это касается сельского населения и малых населенных пунктов. В стране осталось около 40 тыс. ФАПов. Мы пошли по стандарту, позволяющему сохранить возможность передачи данных, в том числе телемедицинских, а это позволит проконсультировать пациента по кардиологическому профилю».

Мурашко выступает за дистанционную медицину, за дистанционное консультирование прямо на фельдшерском пункте, чтобы не гонять пациента до поликлиники.

«Это нормальный вариант, – убежден министр. – Если, конечно, нужно обследоваться, то надо привозить пациента. Но мы не идем по пути сокращения медицинских организаций, именно объектов».

Что неприемлемо для Мурашко?

«Когда каждая поликлиника начинает делать свою лабораторию… ну это зачем, извините? Особенно в городе, когда они находятся на расстоянии 10 минут транспортной доступности. Это совершенно неэффективно».

Мурашко – за «роботизацию лабораторий, что дает экономический эффект»: «Мы идем по пути, где административно-управленский персонал можно направить на медицину, мы пойдем по этому пути. Это нормальный путь».

Мудрено мыслит министр, и почему-то на первом плане не здоровье людей, а другие «эффекты».

А помогает ли российский Минздрав Донецкому медуниверситету, возглавляемому ректором Григорием Игнатенко, Героем Труда Донецкой Народной Республики?  

Этот вопрос прозвучал от коммуниста Казбека Тайсаева, погруженного в проблемы ДНР. Депутат особо подчеркнул, за все годы войны Университет ни на один день не прекращал свою работу.

Мурашко: «Помощь Донецкому университету – в приоритете. В рамках программы развития федеральных учреждений принимаются решения по клинической базе, направлены также деньги на восстановление, ремонт аккредитационного центра, создание тренинговых кабинетов, где можно оттачивать профессиональные навыки…»

Разговор министра с депутатами от КПРФ получился напряженным. Коммунисты показали Мурашко широкую осведомленность в области здравоохранения. Конечно, коммунисты за то, чтобы в нашу жизнь вернулась медицинская система Семашко. Но капитализм диктует рыночные подходы во всем, в том числе и в здравоохранении. Коммунисты уверены, что это не навсегда.

Галина ПЛАТОВА