Три года СВО

Российское общество на фоне затянувшегося конфликта: национальная консолидация, ужесточение контроля и усиление идеологизации - 2
 
 Наряду с антагонистическим отношением к Западу в обществе фиксируется и рост негативных эмоций в адрес мигрантов, особенно из стран Центральной Азии.
 
 «Трагические события, подобные произошедшему ранее теракта в “Крокусе”, стали дополнительным поводом требовать ужесточения миграционной политики, — указывает собеседник “Незыгаря” в одном из региональных правительств. — Все громче звучат призывы изолировать мигрантов, чтобы они “не попадались на глаза”».
 
 По мнению экспертов, мигранты рассматриваются частью общества как низшая и фактически бесправная группа, которая «не заслуживает сочувствия и представляет угрозу для нации». «Такую точку зрения поддерживает все больше людей, в том числе из среднего класса, — говорит политолог, попросивший не указывать его имени. — Подобная риторика все чаще транслируется в публичном пространстве, формируя массовый запрос на ужесточение правил въезда и пребывания».
 
 Среди представителей федеральных структур все более популярной становится идея формирования «поколения Z-патриотов» — лояльных государству граждан, готовых поддержать любые его внешнеполитические шаги. «Если провести параллели с советским периодом, властные элиты пытаются воссоздать своего рода комсомольский идеал молодого человека: убежденного, дисциплинированного и безоговорочно верящего в правильность партийных установок, — считает собеседник “Незыгаря”, близкий к руководству одного из молодежных движений. — Но ситуация пока далека от однозначного успеха. Молодые люди, выросшие в 2000-е, зачастую отличаются индивидуализмом и скепсисом к государственным инициативам. Однако системное давление и время могут изменить эту установку».
 
 Часть экспертов полагает, что в ближайшие годы напряжение вокруг идеологической компоненты в сфере образования и молодежной политики только усилится. «Многие не имеют опыта советских реалий и не понимают, как противостоять массовой пропаганде. У них отсутствует коллективный иммунитет, который можно было бы выработать за более длительный период, — говорит анонимный аналитик из сферы социологии. — В итоге молодежь либо уедет, либо приспособится».
 
 Российские власти в условиях СВО, судя по всему, взяли курс на долгосрочную модель консолидации вокруг государства, основанную на постоянном поиске и демонстрации внешнего (а иногда и внутреннего) врага.
 Тема гражданского общества буквально вытеснено на периферию. «Государственный чиновник снова принимает жалобы и челобитные от подданных».
 
 Вопрос в том, насколько устойчивой окажется такая система при дальнейшем развитии кризисных явлений в экономике и в общественно-политической сфере. Пока очевидно одно: официальная идеология постепенно приобретает более жесткие формы, а обновляющаяся система запретов и цензурных мер вводит все новые ограничения, определяя рамки дозволенной публичной дискуссии.
 
«Государство почувствовало востребованность в постоянной конфронтации с внешним миром, и гражданам дается понять, что любые сомнения в этом курсе не приветствуются», — делится мнением высокопоставленный источник “Незыгаря” в одной из госструктур.
«Инструменты, к которым прибегают власти, уже давно вышли за рамки умеренной пропаганды и все больше напоминают советские практики, — подчеркивает аналитик. — Ставка сделана на полный контроль над массовым сознанием».
 
 Предпосылок к смягчению курса пока не наблюдается.

Комментарий: Анатолий Несмиян

Все сказанное  можно свести к более простой формуле, которую вчера озвучил патриарх Кирилл - консолидация. То, к чему власть стремится в отношении общества. При этом от общества даже не требуется согласия на эту самую консолидацию - ему просто приказывают сплотиться вокруг неясно чего и не сомневаться ни в чем.
 
 Проблема в том, что параллели с советскими практиками выглядят не самым лучшим образом. В СССР как раз-таки и не удалось создать ту самую консолидацию, так как в итоге она свелась к абсолютно формальным действиям самого аппарата управления при полной отстраненности населения, которое демонстрировало лояльность угасающему режиму лишь тогда, когда его прямо и непосредственно об этом спрашивали.
 
 Городское общество вообще слабо поддается на методы управления, ориентированными на общинное коллективистское сознание «делай как все», а нынешние «идеологи» по причине крайней скудости интеллекта просто пытаются косплеить советские практики, которые перестали работать еще сорок-пятьдесят лет назад.
 
 Возник определенный парадокс: с одной стороны власть стремится максимально атомизировать общество, чтобы не допустить его стихийной самоорганизации, и все карательные органы ориентированы на самое жесткое пресечение любых попыток подобной самоорганизации. С другой стороны, власть требует консолидации и сплочения - то есть, структуризации общества в некий монолит, что прямо противоречит предыдущей установке. Невозможно от человека требовать одновременно две противоположные стратегии поведения. Психика в случае такого конфликта реагирует стандартным образом - отключается от источника конфликта. То есть, от власти. В итоге власть поддерживают люди с нездоровой лабильной психикой, по сути - шизофреники с разным уровнем заболевания. Нормальные спасают свой рассудок переключением от происходящего и перестают вообще поддаваться на любые практики власти.
 
 Внешне это никак не проявляется, но оно и не может проявиться в обстановке стабильного течения катастрофы. И всё тут же изменится, когда система даст какой-либо сбой. До этого момента власть будет продолжать строить планы по контролю и управлению, гипнотизировать сама себя и успокаивать иллюзией полной управляемости - но до первого сбоя. После чего она столкнется с вызовами, к которым совершенно не готова.
 
 В общем, ничего нового. Всё как всегда.