За что Сталин расстрелял Таубина

Осенью сорок первого стал к стенке конструктор авиационной мотор-пушки Яков Таубин. Эту историю очень любят рассказывать либералы. Вот же, гениальный конструктор, военное время, невиданная в мире авиационная пушка. И бессудный, совершенно самодурский приговор. Давайте разбираться так ли это.

Сразу скажем, никто нам архивно-следственное дело конструктора Таубина не покажет. Да и не наше дело оценивать справедливость приговоров вековой давности. Тем более, при Хрущёве гражданина Таубина реабилитировали.

Возьмем в свидетели того, кто с изобретениями Таубина столкнулся в полный рост. Да чуть не попал в опалу у Сталина когда авиационные пулемёты Таубина принялись рассыпаться после второй же очереди. Речь про генерала от инженеров, заместителя наркома вооружений Владимира Новикова.

Новиков рассказывал, что после сражений у Халхин Гола остро встал вопрос недостаточного пушечного вооружения на наших самолётах. Только десятая часть самолётов была оснащена пушками, остальные имели скорострельные пулемёты.

Замнаркома рассказывал, что «всех немного сбил с толку конструктор Таубин». Он обещал выдать невиданный авиационный пулемёт, на три головы превосходящий замечательный пулемёт Шпитального.

При этом машинки Шпитального на тот момент не имели в мире конкурентов по скорострельности. Выдавал тысячу восемьсот выстрелов за минуту. Да-да, это тридцать пуль каждую секунду. Такая очередь буквально взрывала вражеский самолёт.

Хорошо известно, что когда наши войска взяли канцелярию Гитлера, там был в стеклянном футляре обнаружен тот самый пулемёт Шпитального. Гитлер выставил его в назидание германским конструкторам. И обещал держать у себя в кабинете Советский пулемёт пока германские конструктора не смогут сделать что-то подобное.

Говорят, пехотинцы, обнаружившие пулемёт, всерьёз рассчитывали на ордена. Вот же, вундерваффе, чудо-оружие сумрачного германского гения. Да ещё под стеклом. Да ещё какой-то приказ с затейливой печатью рейхсканцелярии приколот. А оказалось, машинка-то нашего производства.

Тем не менее, после Халхин Гола стояла задача разработать более мощный пулемёт калибром побольше. За дело взялись в соревновании опытные конструктора: Березин, Волков и Ярцев. КБ Шпитального тоже «ввязалось в драку».

И вот тут появляется конструктор Таубин. Каким-то образом ему удаётся попасть на приём к Маленкову, а потом и к товарищу Сталину. В высоких кабинетах Яша Таубин щедро раздаёт обещания.

Мол, конструкция нового пулемёта практически готова, только выделите денег на производство. Машина будет стрелять в два раза быстрее, чем пулемёты именитых конструкторов. Да ещё и весить будет вдвое меньше, вещь для авиации крайне важная.

Прожектёру большое начальство поверило. Что было достаточно странно. Никакими подвигами на конструкторском поприще гражданин Таубин не отметился. Проектов было много, а вот до серии толком не дошло ничего. Да и образование у конструктора не вполне профильное - Институт технологии зерна и муки. Да и тот неоконченный.

Все тридцатые Таубин пытался протолкнуть свой революционный автоматический гранатомёт. Как обычно, не имеющий аналогов, первый в мире. Задуматься, почему никто в мире не пошёл по этому пути, почему-то никто себе труда не дал.

Устройство получилось довольно странное. Стреляло небольшими винтовочными гранатами в четыре сантиметра калибром. Причём, комплектовалось магазином и могло стрелять очередями.

Штуковина получилась в полевых условиях неудобная и крайне тяжёлая. Устанавливалась на специальную чугунную треногу. Позднее попытались сделать колёсный станок вроде станка пулемёта «Максим».

После нескольких лет неудачных попыток пропихнуть не имеющий аналогов в мире гранатомёт в войска Главное Артиллерийское управление машинку забраковало. Правда, ради справедливости, гранатомёт Таубина выставили на полигонные испытания вместе с рядом конкурирующих моделей.

По результатам испытаний машинку Таубина наголову разбил лёгкий пехотный миномёт Шавырина. Он был на порядок проще и дешевле в производстве. Кроме того, имел повышенный калибр в пятьдесят миллиметров, был легче в переноске и гораздо надежнее при больших настрелах.

Дело было в 1937 году и можно было ожидать чего угодно. Но тогда конструктор Таубин в опалу за растрату государственных денег на неперспективный гранатомёт не попал. Наоборот, гранатомёт отправляется проходить испытания на флот. Возить тяжёлый станок на катере гораздо лучше, чем таскать на горбу пехоте.

По результатам испытаний ВМФ даже заказал малую партию гранатомётов. Но после повторных испытаний заказ был положен под сукно. Несколько опытных версий гранатомёта даже повоевали в Финскую, но каких-то особо выдающихся результатов не показали. Поэтому все работы по гранатомёту были свёрнуты.

И вот с такими достижениями конструктор обещает сделать теперь уже авиационную пушку. При этом пулемётами, особенно пулемётами авиационными, его КБ плотно не занималось. Совершенно новая сфера и новые задачи.

Новиков вспоминал, что месяцев через восемь пулемёт появился в чертежах. И буквально жалуется, что нарком Ванников заставил его запустить в заводское производство. Первые же работы по пулемёту на заводе показали, что машинка калибра двенадцать и семь миллиметра совершенно сырая.

«Вот только тогда мне признался Нудельман – заместитель Таубина, что тот его не сделал даже в деревянном макете. Просто подготовил чертежи и сунул на завод. А я удивлялся, почему не едет конструктор, в чем дело?»

Принимать первую партию чудо-пулемёта на завод приехало высокое начальство. Приехал нарком Ванников, еще один нарком, ведавший производством боеприпасов, Горемыкин. От военных лётчиков приехал генерал Сакриер.

Новиков вспоминает, что на отстреле первых пяти пулемётов очень боялся, что машинка вообще стрелять не будет. Конструкторское бюро завода в один голос твердило, что конструкция пулемёта не годится никуда. И все огрехи свалят на заводской брак.

Но нет, на удивление, отстрелялись все пять образцов. Заводчане работу провели качественно. А вот, когда в пулемёты заправили новые ленты, комиссию ждал сюрприз:

«При второй очереди все эти пулеметы развалились. Буквально все. У одного затвор, у другого защелка и так далее. Меня при всех отругали: наверное, ты на их изготовление поставил не тех рабочих, менее квалифицированных. Дали мне два месяца на то, чтобы сделать вторую партию пулеметов – двадцать штук».

Новиков пишет, что для него было ясно - дело не в рабочих и не в качестве изготовления деталей, сам пулемёт негодный. Директор завода напрашивается в Москву и идёт в КБ к Таубину.

С документами показывает, что такая конструкция перспектив не имеет. Нужно дорабатывать и крайне серьёзно:

«Хоть нас убей, хоть десять раз будем переделывать, но твои пулеметы работать не будут. И доказал ему – почему. Он понял, хотя был человеком с явными авантюрными наклонностями».

Новиков потребовал, чтобы конструктор честно написал бумагу - сколько времени нужно на доработку. Тот взял четыре месяца. Когда бумага попала на стол Ванникову, тот «аж позеленел». Лично ведь поручался перед Сталиным за перспективное авиационное орудие.

После доработок еще более странная история. Пушку ставят в серию на Тульском заводе, Таубину дают Орден Ленина за гениальное изобретение. А через неделю пушку снимают, как совершенно негодную в боевых условиях. А Таубин оказывается в не столь отдалённых местах как человек, растративший казённые деньги и обманувший партию.

Генерал Новиков комментирует эту историю крайне болезненно:

«А вообще он виноват полностью, и я считаю, что из-за него много летчиков погибло. Потому что если бы он не мешал, Березин, Волков и Ярцев сделали бы хорошую пушку гораздо раньше. И мы смогли гораздо раньше перевооружить самолеты на более мощное вооружение. Он задержал это дело как минимум на полгода».

Сегодня сложно судить насколько объективно мнение Сталинского замнаркома, но вот такая позиция. Хотя, Новиков сам оговаривается, что наказали конструктора за дело, но приговор оказался слишком жёстким.

«Ну чего стрелять? Но, правда, суд приговорил к расстрелу. Посадить надо было, года на два, проучить, а может быть, и под домашним арестом продержать. В общем, нельзя сказать, что он был совсем не способным, но был очень нахальный человек, как я уже отмечал, с авантюрными наклонностями. В тюрьму попал не зря, а расстреляли зря».

Кстати, любопытный момент. Новиков говорит, что меру наказания конструктору Таубину установил суд. А в запрещённой ныне Википедии пишут ровно обратное, что к стенке поставили без суда и следствия по какому-то «заключению НКВД». Кому верить в этой ситуации догадаться несложно.

Оценивать справедливость приговора конструктору - дело неблагодарное, его судьба давно стала достоянием истории. Факт, что ни одно из изобретений конструктора в серию не пошло. Сколько из-за этого армия недополучила в предвоенные годы других новых вооружений сложно даже представить. Вот Вам и самодурство.