Интервью с Сашей Кругосветовым: «Я пишу беззаветно, на разрыв аорты!»

Саша Кругосветов — писатель, лауреат премий фестиваля фантастики «РосКон»: «Алиса-2014», «Золотой РосКон-2019». Финалист премии «Независимой газеты» «Нонконформизм» и Международной литературной премии им. Франца Кафки. Роман «Полет саранчи» вошел в лонг-лист премии «Большая книга» (2023).

*

Кирилл Непомнящий: Не все знают, что Саша Кругосветов начинал литературный путь как автор приключенческих историй для детей и подростков. Невозможно в одном интервью отразить все темы, которые вы затрагиваете в своих книгах, и все же давайте попытаемся обрисовать условный сюжетно-жанровый круг. Как от детлита вы перешли к взрослой прозе, а потом и к «прозе для взрослых», если правомерно это определение?

Саша Кругосветов: На писательскую дорожку ступил я почти случайно, поначалу думал — эпизод, игра, не более того. В конце 80-х, первой половине 90-х приходилось много работать, а дома рос мальчишка, которого я почти не видел. Он уже читал, много чего прочел, и жена потребовала, чтобы вечером я бывал дома и рассказывал малышу сказку на ночь, обязательно свою. Вот тогда и появилась серия морских рассказов о корабле «Быстрые паруса», о прославленном русском капитане Александре, о Поваре-Коке, о Штурмане, Боцмане, о говорящем голубе Митрофане и двух мальчиках-великанах Добряке и Злючке, найденных на островах Франков и Бриттов, о собаке Черная гора, о белом ките Моби Дике, — но не о том ужасном, грозе морей, а о добром и умном ките, — а также о многих других. Я рассказывал, а сынишка задавал вопросы. Так что это были рассказы в интерактивном режиме. Во время наших с сыном бесед-рассказов жена занималась домашними делами — ведь домашних дел никто не отменял, — прислушиваясь к нашим разговорам. Рассказы о путешествиях капитана Александра ей понравились, и она предложила записать их на магнитофон — на память, чтобы вспомнить, когда сын подрастет.

Так и получилось. В 2011-м мы разбирали гаджеты и нашли запыленные старинные кассетки с узкой лентой, послушали записи, восхитились писклявыми вставками нашего бывшего малыша, говорящего теперь уже вполне мужским голосом… Мне захотелось перенести на бумагу эти детские истории. Выяснилось, что прекрасно звучащие устные рассказы в письменном изложении кажутся корявыми и неумелыми. Я сел и стал править тексты. В результате появилась первая детская книга «Большие дети моря», а вслед за ней и одноименная аудиокнига в исполнении автора. Мой взрослый сын напомнил, что когда-то я обещал ему новые истории о том, о сем, но так и не рассказал — мне захотелось выполнить обещание: появилась вторая книга: «Киты и люди».
В популярной литературе я встречался с мнением, что на рубеже семидесяти у человека происходит что-то вроде «объединения» полушарий мозга и якобы появляются новые способности. Не знаю, так ли это, но моя первая книга появилась как раз тогда, когда мне было семьдесят. Серия из восьми детских книг получила название «Путешествия капитана Александра». Первая книга — для детей шестилетнего возраста, вторая — восьмилетнего, последние книги — для старших школьников. Главные герои переходят из книги в книгу, причем возраст героев изменяется в соответствии с возрастом читателей. Был издан четырехтомник «Путешествий капитана Александра». Потом — взрослый (неадаптированный) вариант последней книги серии — двухтомник «Остров Мория. Пацанская демократия», эпопея-притча о плавающем острове Мории, стране дураков, а также приложение к этой эпопее «Бывальщина и небывальщина», сборник морийских рассказов. А сравнительно недавно я выпустил «Туманные истории», еще одну книгу детской серии, написанную под впечатлением городских петербургских легенд. В дальнейшем появлялись книги для детей и старших школьников вне серии «Путешествий»:

• «Сказки для детей и взрослых»,
• «Мужчина в доме» (ленинградская повесть),
• «Прогулки по Луне» (фантастика).

  ​

После выхода четырехтомника «Путешествий» возникло настойчивое желание попробовать свои силы в жанре нон-фикшн. Было выпущено десять книг, перечислю наиболее важные для меня:

• «Сто лет в России»,
• «Живите в России» (издана на русском и на английском),
• «А рыпаться все равно надо-2» (получившая, кстати, Премию Дельвига «Литературной газеты»),
• книга о Крыме: «Светящиеся ворота», которую постарался сделать максимально деполитизированной,
• книга о девяностых «Полет саранчи».

Некоторые из нон-фикшн книг включали художественные миниатюры и вкрапления фэнтези. И я решил поработать в худлите. Так появились:

• «Цветные рассказы»,
• «Сжечь мосты»,
• «Уже или еще?»,
• лирические зарисовки «Пора домой»
• и, наконец, важная для меня книга «Клетка», удостоенная «Золотого Роскона» и двух премий Кафки, и многое другое.

​

Мои последние пять книг издавались только в АСТ. О некоторых из них я расскажу ниже. Это взрослая проза и даже, как вы сказали, «проза для взрослых». Ждут своего издания в АСТ еще несколько книг взрослой прозы, в том числе «прозы для совсем взрослых». Возможно, это произойдет уже в этом, 2025-м году.

Ваш роман «Вечный эскорт», где вы со знанием дела описываете определенный женский тип, — совсем не то, что «Приключения капитана Александра» или даже «Счастье Кандида». Ощущение, что ваши книги пишет несколько авторов, не покидает. Как вы раздваиваетесь?

Раздваиваться оказалось совсем несложно: Саша Кругосветов (более известный как детский писатель) писал в соавторстве с прожившим долгую жизнь, кажется, всем на свете занимавшимся Львом Лапкиным, который с удовольствием делился с ним, а заодно и с читателем, своим жизненным опытом. А если всерьез… признаюсь, мне повезло. Я вырос шестидесятником. Тогда было принято заниматься всем, везде успевать. Не смейтесь. Так было принято, а я просто старался соответствовать духу времени.
Несмотря на советский хрущевско-брежневский застой в нашей жизни соседствовало и совмещалось много разного, казалось бы несовместимого:

• теория чисел,
• теорема Гёделя о неполноте,
• первые вычислительные машины,
• микроэлектроника,
• фестивали западных и отечественных фильмов,
• море советской и западной, только что открывшейся нам литературы,
• несравненный и бесконечно любимый Петербург-Ленинград,
• Сайгон,
• театральные премьеры,
• Акимов,
• Любимов и Театр на Таганке,
• «Песнь песней» на Моховой,
• друзья, любовь — мы ведь были сильны и молоды…

Путешествия по огромной стране, спорт, единоборства, увлечение махолетами, песни бардов, КВНы и агитпоходы, собственные литературные пробы, путевые зарисовки, научные конференции, огромный открытый мир, который требовал от нас — ни много ни мало — быть людьми эпохи Возрождения. В какой-то степени мы, наверное, и стали такими. Если хоть что-то получилось лично у меня, это заслуга в первую очередь могучей энергетики тех необыкновенных времен, подаривших нам Твардовского, Окуджаву, Солженицына, Шаламова, Шукшина, Аксенова, Высоцкого, Бродского, Барышникова, Тарковского отца и Тарковского сына, поэтов ситцевого века, Сахарова, Велихова, Курчатова и Королева: разве всех перечислишь?
Я написал больше сорока книг. Все очень разные. Одна не похожа на другую. Скажу честно: писал от души. После выхода первой книги прошло почти пятнадцать лет. У меня до сих пор роман с моей музой. Когда роман и любовь, хочется каждый раз преподносить любимой новый, совсем новый подарок. Я знаю, Муза часто недовольна мной. Но, похоже, любит меня. И я ее тоже… беззаветно, на разрыв аорты. Надеюсь, со временем у меня все получится и в литературе. Я же не должен ее подвести.

Константин Кедров отозвался о романе «Вечный эскорт» так: «Блестящий московско-парижско-петербургский роман-мираж Саши Кругосветова вырывает из обыденщины хотя бы на время чтения. И уже за это ему спасибо». Вообще отзывов о ваших книгах в Сети великое множество. А чьи рецензии вам представляются наиболее интересными с точки зрения погружения читателя в атмосферу вашей прозы? Кстати, думаете ли вы о читателе, когда пишете, или вам все равно, кто будет читать ваш текст?

Вы правы, отзывов на мои книги действительно много. Популярные издания неоднократно публиковали интервью со мной по вопросам литературной деятельности. Самыми ценными мне кажутся четыре рецензии Льва Аннинского, два отзыва Константина Кедрова и уникальный отзыв Евгения Попова. А наиболее интересными с точки зрения погружения читателя в атмосферу прозы мне представляются обзорные ретроспективные отзывы, их тоже немало. Думаю ли я о читателе? Когда пишу, скорее нет. Но вот книги появляются, их читают. Роман «Счастье Кандида», например, был распродан за два месяца (несмотря даже на негативную рецензию небезызвестного Александра Кузьменкова, а может, и благодаря ей). «Полет саранчи» — менее чем за полгода. Я провожу презентации новых книг — в библиотеках, на книжных ярмарках, в магазинах «Библио-Глобуса», «Буквоеда», в «Московском доме книге», в «Книжной лавке писателя». Встречаюсь с детьми — в библиотеках и школах. Думаю, что в Петербурге мои детские книги известны читателю, есть поклонники и взрослого худлита Кругосветова.

Вы защитили три докторских диссертации, у вас огромное количество научных трудов по математике, электронике и ракетостроению, вы занимались бизнесом, увлекались единоборствами… А потом начали писать книги. Что подтолкнуло к этому, точнее, как «физик» стал «лириком»?

Вы меня переоцениваете. Хочу поправить: я действительно написал три докторские диссертации, но ни разу не вышел на их защиту, дважды — в связи со сменой работы и направления научно-инженерной деятельности, в третий раз — в связи с началом перестройки и закрытием финансирования курируемых мною научных направлений в Академии наук. Дважды это состоялось по собственной инициативе, в третий раз — вся страна в едином порыве переходила на рельсы капитализма с криминальным душком. Пришлось и мне кардинально перестраивать свою жизнь и уходить в бизнес. Как я стал писать детские книги? В 2010-х у меня был неплохой семейный бизнес. В те годы невозможно было успешно вести свое дело без коррупции, без обналички, откатов и заносов.

Пытался работать «в белую» — не получалось. И тогда я принял решение не участвовать в азартных играх с государством. Существенно сократил бизнес, сохранив только его прозрачную часть. У меня появилось свободное время, а вместе с ним, как я уже рассказал, и первые детские книги.

Следует отметить, что мои теперешние публикации образовались все-таки не на пустом месте. В студенческие годы я писал программы для КВН, концертные номера для агитпоходов, на работе — тексты для капустников, тогда же появлялись и небольшие путевые очерки. Сочинял жанровые, временами «весьма взрослые» устные рассказы, любил делиться ими с друзьями — во время путешествий, на берегу моря и в лесу, у костра. Именно тогда появились новеллы «Хурма», «Помогите Гиви Касрадзе» и некоторые другие, вошедшие впоследствии в двухтомник «Цветных рассказов» и в книгу «Послание из прошлого». В то время я считал устную речь и спонтанно возникающие жанровые записки, — которые я вместе с беглыми зарисовками оставлял на бумаге во время путешествий: — своей сильной стороной. Так что ваш покорный слуга был не только «физиком» (если рассуждать в не самых удачных терминах шестидесятых), но и немного «лириком». И вот мои тогдашние юношеские пробы пера нашли с годами столь неожиданное продолжение и развитие. И не только тексты, но и графика.

Общий тираж ваших книг более 600 тысяч копий. А какие книги важны больше всего для вас лично? Что «сделало» вас писателем — с вашей субъективной точки зрения? Можно и так задать вопрос: без каких книг писателя Саши Кругосветова не было бы?

Я люблю все свои книги, это ведь тоже мои дети. Но понимаю, что среди них есть и более удачные в сравнении с другими. Из детских:

• «Архипелаг Блуждающих огней»,
• «Туманные истории»,
• «Сказки для детей и взрослых»,
• «Мужчина в доме».

Из нон-фикшн:

• «Сто лет в России»,
• «Полет саранчи».

Из худлита:

• «Клетка»,
• «Вечный эскорт»,
• «Драконово семя»,
• «Бывальщина и небывальщина».

Вы, возможно, сочтете это позерством, но я действительно не считаю пока, что писатель Саша Кругосветов на сто процентов состоялся. Я иду вперед, мастерство, возможно, растет, но книги пока далеки от моего представления о по-настоящему хорошей литературе. Вы правы в том, что некий образ Саши Кругосветова уже очерчен. Вы спрашиваете, какие книги наиболее важны для формирования его образа? Думаю, это «Клетка», «Сжечь мосты», «Полет саранчи» и последний сборник рассказов «Драконово семя». Я уже говорил, что написаны и переданы в АСТ еще четыре книги. Надеюсь, когда-нибудь они выйдут из типографии и начнут собственную жизнь, и тогда можно будет понять, получились ли они и в какую сторону, лучшую или худшую, откорректировали имидж этого самого Кругосветова.

Насколько важно сейчас для вас признание в профессиональном сообществе? Ваш роман «Счастье Кандида», овеянный виановскими мотивами, входил не так давно в лонг-лист Премии «Национальный бестселлер», а роман-исследование о так называемых лихих 90-х, где много страниц посвящено в том числе Борису Березовскому, — в лонг-лист Премии «Большая книга», которую нередко сравнивают с Госпремией СССР. Понятно, что войти в финал, и тем более получить главную литпремию страны, — это как сняться в кино. И вопрос: «А судьи кто?» — всегда актуален.

Признание в профессиональном литературном сообществе, конечно, важно. Некоторое время после появления первых книг я активно занимался их продвижением. В какой-то степени мне это удавалось, я получил много рецензий, отзывов, дипломов и даже литературных премий. Желающие могут ознакомиться с этим на моем сайте. С годами я стал меньше уделять внимания пиару. Если бы как писатель я стартовал в тридцать, сорок или хотя бы в пятьдесят, все было бы по-другому. Думаю, каждый, кто пересек восьмидесятилетний рубеж, невольно задумывается, сколько ему осталось, и что он хотел бы еще сделать. В голове и планах живут уже своей жизнью по крайней мере пять важнейших для меня книг, которые я хотел бы написать и выпустить в свет. Времени на литературные тусовки и на строительство собственной «литбиографии» у меня почти не осталось. Издательство, мне кажется, ценит сотрудничество со мной, продвигает мои книги; насколько оно будет успешным — теперь не так уж и важно. А потому для меня не имеет особого значения сакраментальный вопрос «а судьи кто». Из современных российских писателей мне мало кто нравится — могу назвать не более десятка имен.

Уже несколько лет подряд вы издаетесь в московском «АСТ», хотя раньше печатались в петербургских издательствах. Как случился этот переход и считаете ли вы, что издательская монополия — такое уж верное решение для книжного бизнеса?

В 2020-м я стал сотрудничать с замечательным писателем, критиком и литературным агентом Натальей Рубановой. Она рекомендовала некоторым журналам опубликовать мои рассказы, написала довольно комплиментарный отзыв к моему роману, а потом рекомендовала АСТ сотрудничать с писателем Кругосветовым. В августе 2021-го я показал издателю свой новый роман «Счастье Кандида», мы подписали договор, в сентябре я уже утвердил макет, в ноябре появилась книга, в январе она была распродана. Издательству АСТ, видимо, все понравилось. Так началось наше сотрудничество. С легкой руки уважаемой Натальи Федоровны. С тех пор работаю только с АСТ. Как отношусь к тому, что это монополия? Лучше, конечно, если б все было по-другому: много издательств, хороших и разных. Мне трудно судить, но в теперешние трудные времена монополиям, возможно, легче выживать.

О вашей новой книге рассказов «Драконово семя», вышедшей в АСТ, Александр Балтин написал недавно так: «Книга его — хоть на чуть, а изменит сознание прочитавшего: уточнит поиски себя; увеличив мысленные обороты, вернее позволит расшифровать собственное “я”. И просто предложит вино эстетического удовольствия. Вот, собственно, и жанровое определение прозы Кругосветова: старая бутылочка хорошего вина из подвала…». Как вам такое сравнение и что вы думаете о состоянии нынешней современной литературной критики? Споры о том, что она якобы умерла, не утихают, наверное, с момента ее рождения.

В чем я согласился бы с Александром, так это в том, что рассказы из этого сборника долго отлеживались. В течение нескольких лет я откладывал и накапливал отдельные повести и рассказы, казавшиеся мне добротно исполненными. Потом выяснилось, что они неплохо сочетаются друг с другом. Так появился сборник о добре и зле «Драконово семя». Что касается критики, я согласен с тем, что ее, видимо, больше нет. Умерла с уходом Виктора Топорова.

В книге «Драконово семя» фигурируют очень разные персонажи: это и покушавшийся на генсека русский чеченец, и авторитетный предприниматель, и путешественник во времени, и юный сатанист, и знаменитый боксер. Что объединяет их всех с точки зрения сюжетостроения и как долго вы «прорабатывали» их образы, перед тем как зафиксировать в рассказах?

Тема книги — судьба людей на переломе эпох. Одни борются со злом, как они его понимают, другие сами попадают под обаяние зла и становятся его воплощением. Герои книги оказываются в особых обстоятельствах, в которых происходит столкновение добра со злом. Почему эта тема меня волнует? Потому что линия сражения добра со злом проложена не в полях и лесах, не в высоких кабинетах и судах — она проходит через сердце каждого человека. Добро и зло, как их различить, что это такое, — тонкая, даже интимная тема. Каждому приходится самому и только самому быть солдатом и полководцем в этом каждодневном ежеминутном сражении. От нас самих зависит, кто в этой войне окажется в конце концов победителем.

Вы спрашиваете, как долго я создаю в уме образы действующих лиц рассказов? Это складывается по-разному. Бывает, что сюжет и герои быстро соединяются друг с другом и рассказ получается за несколько дней. А иногда чего-то важного не хватает, и я не могу даже начать работать с материалом. Хожу, размышляю, думаю. Главное, не торопить себя. Видимо, без моего сознательного участия в голове идет какая-то внутренняя работа. Как правило, все успешно завершается само собой. В какой-то момент я себя спрашиваю: «Ну, и что же здесь не ясно? Все ведь так просто!» — Пазл сложился, картина прояснилась, можно садиться за клавиатуру. От чего это зависит, не знаю. Порой очень сложный по композиции и набору идей рассказ складывается сразу, — кажется, без особых усилий. А бывает и совсем простая новелла, элементарная частица в мире литературных форм, а наполняющие ее кварки (если говорить в терминах микромира) все никак не могут ужиться рядом друг с другом.

На вашем сайте есть отзывы зрителей, один из которых провоцирует вопрос об отношениях вашей прозы с театром: «Этот спектакль надо выносить на большую сцену. Ты столько динамита заложил в свою повесть, что его должно хватить на большее пространство, не только сценическое, но и смысловое». Чем является для вас театр, насколько вам важно увидеть свой текст на сцене — преображенным актерской игрой? У вас, со слов коллеги, в Петербурге что-то вроде театральной студии, где вы экспериментируете, свой мини-театр?

На севере Петербурга отстроен удаленный и довольно современный район Парнас. Мой хороший знакомый режиссер Александр Грановецкий несколько лет назад создал в этом районе одноименный частный театр «Парнас», небольшой — всего на 50 мест. С проката спектаклей театру не прокормиться, поэтому они запустили еще две театральные студии — для детей и взрослых. В репертуаре театра с десяток спектаклей, в том числе там не без успеха идут два спектакля «Мосты времени» и «Фуагра» по мотивам моих рассказов. Инсценировки написаны Сашей Кругосветовым совместно со сценаристкой Ольгой Шпакович. В этом году театр начинает работу над еще одним спектаклем с условным названием «Новеллы о любви», тоже по мотивам моих рассказов.

Да, вы правы: автору интересно увидеть собственный текст воплощенным на сцене. Но сам по себе спектакль — произведение искусства, существенно отличающееся от исходного прозаического текста. Его создают драматург, режиссер, актеры, сценограф, рабочие сцены, звукооператор, осветитель и многие другие. Инсценировки по мотивам моих рассказов ставить довольно сложно, потому что изначально тексты новелл написаны как произведения прозы, их структура не всегда ложится на сценарное действо. Правильней было бы пьесу с самого начала писать как пьесу. Такого опыта у меня, к сожалению, не было. Если это когда-нибудь произойдет, можно будет сказать, что Кругосветов пробует силы в качестве драматурга. Тем не менее сейчас уже существуют пять пьес, написанных «неправильным способом». Хочу, чтобы они прошли сценарную апробацию и, возможно, со временем я решусь издать их в виде сборника пьес Кругосветова с соавторами.

Журнал Web-Камертон желает вам новых спектаклей и книг!

Спасибо! И как говорится в известном фильме: «Он постарается!»

*

Лирические зарисовки из книги Кругосветова «Пора домой» на радио «Антология»: