Штурмовики, готовые умереть в любую минуту: Откровения кинолога о боевых собаках

Владлен Чертинов

В Вооружённых силах России служат 3500 собак. Значительная часть из них находится на СВО. Главная их задача там — розыск. Собаки ищут взрывчатку и людей, досматривают помещения, окопы, дзоты на недавно освобождённых территориях, несут охрану. Но помимо этого, выполняют и много непрофильных функций: душат крыс, снимают у бойцов стресс и предупреждают об артобстрелах. Царьград пообщался с кинологами и узнал об особенностях применения четвероногой "живой силы".

Собаки падали без сил

В 2022 году сотни служебных собак были внезапно отправлены на СВО,  и поначалу на фронте им многого не хватало.  В конце мая в телеграмме была создана группа помощи военным кинологам "Четвероногие солдаты".

Её администратор Елена Несина увидела в интернете обращение к одному из благотворительных фондов. Военный кинолог просил корм и ветеринарную помощь для фронтовой собаки, но ему ответили, что фонд этим не занимается. Тогда Елена и ещё несколько заводчиков объединились в группу  и стали системно покупать еду для военных собак, собирать для фронта ветеринарные аптечки, специалисты проводили занятия для по оказанию собакам первой помощи.

С тех пор многие подопечные группы получили контузии, несколько животных погибли при артобстрелах, а один пёс подорвался на мине, но ценой жизни спас своего вожатого.

Инспектор-кинолог воронежского ОМОНа Никита Чехов с марта 2022 года постоянно ездил в трёхмесячные командировки на СВО со своей личной собакой Конаном. Уволился только нынешней осенью.

Конан — пятилетняя немецкая овчарка, натасканная на розыск взрывчатки. Для "напарников" война началась с Харьковской области, позднее довелось служить в ЛНР и ДНР.

Никита и Конан — "ветераны" СВО. Фото предоставлено Никитой Чеховым

В 2022 году армия проходила многие населённые пункты на скорости, следом за ней шли ОМОНы и СОБРы — проводили зачистку, закреплялись на территории.

Никита работал в паре с сапёром, пускал вперёд Конана. Противник, отступая, проводил минирование впопыхах, "на дурака" — лишь бы не везти с собой взрывчатку и мины. Могли заминировать деньги в доме, положить гранату под книжку.

Первой находкой Конана стала самоделка — штурмовой инженерный заряд. В тротиловую шашку был вставлен запал от гранаты. В другой раз нашли танковый снаряд в гараже.

Поначалу очень много помогали местные жители.

Люди в Харьковской области в большинстве своём были нам рады. Подходили, показывали, где мины лежат. Или противник забывал в казармах карты минных полей,

— рассказывает Никита.

Но чем дальше, тем больше становилось понятно, что  работа собак на войне сильно отличается от  условий, в которых они находятся в мирной жизни. Что собака  не робот, может ошибаться, потому что в зоне боевых действий у неё много раздражителей. Например, учуяв запах взрывчатки, она начинала искать его источник, а этот запах просто висел в воздухе после взрывов.  Противник маскировал тротил, заворачивая его в шинель, пропитанную бензином. Ну а мины сами по себе герметичны, и для того чтобы их обнаружить, собак надо натаскивать не на взрывчатку, а на металл.

Собаки сильно уставали.

Когда животное нюхает, например, идёт по следу или ищет взрывчатку, у него очень сильно работает мозг. У них же всё завязано не на зрении как у нас, а на обонянии. И не случайно коты, теряя нюх, перестают есть. Собака анализирует, отсеивает множество лишних запахов, концентрируясь на искомом. Пронюхать дом со всеми запахами бывших жителей, и особенно если там ещё что-то горело, — это для неё большой труд.  Моя собака просто падала без сил,

—  вспоминает кинолог.

Минно-разыскная бельгийская овчарка Цейзи работает с пограничниками в Брянской области. Фото предоставлено Еленой Несиной, ТГ-канал "Четвероногие солдаты"

С тех пор минное дело шагнуло вперёд, стало гораздо изощренннее. Кинологи приобрели огромный опыт, были изменены учебные программы подготовки служебных собак. На войне они вовсе не чудо-средство обнаружения взрывчатки, а один из инструментов наряду с миноискаетелем и щупом. Есть  у них и такой недостаток. Несмотря на то что служебные собаки на полигонах приучены к взрывам и выстрелам, они плохо восстанавливаются после контузий. Их нервная система сильно расшатывается, их сажают на успокоительные, но далеко не все возвращаются в строй.

Каждая командировка на СВО для собак стресс. Если в мирное время их списывают лет в 7-8, то животных, побывавших на войне, могут списать и в 4 года,

—  уточняет Елена Несина.

Избавители от крыс

Помимо своих штатных функций, собаки на СВО выполняют и ещё ряд других. Порой неожиданных. Никита Чехов перечисляет:

Мой пёс стал уничтожителем грызунов. Крысы наносили просто чудовищный урон — все снаряжение было погрызено в клочья. Конан стал их душить, хотя его никто этому не учил. Каждое утро приносил несколько крыс ко входу в мою землянку и в конце концов избавил нас от этой беды. Кроме того, был нашим добровольным охранником. Где бы мы ни останавливались на постой,  Конан находился во дворе —  не спал, не отдыхал, а нас охранял,  сидел навострив уши, караулил чужаков. Делал это опять же по собственной воле. Ну и, наконец, Конан был для всего подразделения антистрессом. Погладить пса, поиграться с ним — это хорошо приводит в чувство и успокаивает.

Конан-антистресс.

Этот пёс кого хочешь успокоит. Фото предоставлено Никитой Чеховым.

Контрбатарейные собаки

Другой кинолог, Глеб, рассказал ещё об одной важной функции, которую выполняют собаки: предупреждают о обстрелах. Бойцы его подразделения заметили, что за несколько минут до масштабных прилётов собаки начинали поскуливать. А те, что находились не на привязи, включая не служебных, а местных гражданских собак и даже щенков, которых личный состав просто подкармливал, поджав хвосты, убегали в подвалы. Заметив это,  многие бойцы тоже окапывались или уходили в укрытия. 

Глеб находится в зоне СВО со своей немецкой овчаркой Скепом. Это патрульно-разыскной, или, другими словами, боевой пёс. В мирной жизни  с помощью таких конвоируют преступников или ведут поиск человека на местности.

На войне задачи, стоящие перед Скепом, изменились.

Войска, двигаясь вперёд, оставляют у себя в тылу "мёртвые зоны" —  например, болотистые места, брошенные врагом окопы и огневые точки. Глеб с товарищами осматривают их — ведут поиск диверсионных групп врага, которые могут там прятаться.

Мы ходим боевыми двойками-тройками. А вперёд в пределах видимости  я пускаю собаку. Если, например, мы пришли на заброшенный завод, Скеп сам открывает двери, осматривает помещения. Наткнувшись на вооружённого человека, нападает на него.  Это настолько обученная собака, что при хорошем "попадании" может и отключить человека,

—  уверяет Глеб.

Пятна укуса

Под "попаданием" кинолог имеет в виду так называемые "пятна укуса" —  особые точки на человеческом теле — подмышки, шея, область паха, участки ног, где проходят артерии. Зубы собаки в этих местах могут нанести такие повреждения, что если человеку не оказать помощь в течение 3-5 минут, он погибнет.  По словам Глеба, опасна любая точка. Взять хотя бы руки. Обученная боевая собака, вцепившись, выкручивает их как крокодил. И далеко не факт, что вооружённый человек в таком поединке сможет воспользоваться оружием.

Однажды собака укусила меня просто в кисть, и она две недели потом не работала. Эта собака тянула мою руку влево, боль скукоживала меня, и было большое желание ударить собаку в нос. Но я понимал, что это специально обученное животное, и как только я это сделаю, у меня будет не четыре дырки, а восемь. Если человек, борющийся с такой собакой, не прекратит сопротивление, то с каждым новым ударом она будет  наносить ему всё больший урон, переключится на другую руку. Будет его кусать, рвать —   у него потом не хватит  жгутов, чтобы перемотаться и остановить кровотечение.

—  говорит кинолог.

По словам Глеба, одного человека штурмовая собака без проблем обезвредит. С двумя ей будет сложнее, но она в любом случае ценой жизни выиграет время для своего подразделения и успеет нанести подразделению противника какой-то ущерб.

Глеб и Скеп — "братья по оружию". Фото предоставлено Царьграду

На крайний случай есть электронный ошейник, на котором можно дистанционно включить вибрацию и по этому сигналу, служебная собака вернётся назад. У Глеба был такой случай. Увидев непонятное движение в камышах на болоте, он пустил туда Скепа. Тот забежал в камыши, и оттуда раздались дикие визги. Глеб отозвал собаку, включив вибрацию на ошейнике. У прибежавшего пса вся морда была в крови. Оказалось, он атаковал в камышах кабана.

Пёс всегда прикроет

Со Скепом очень хорошо стоять в карауле. Он слышит шаги или шорохи за 50 метров — вострит уши и едва сдерживает себя, чтобы не гавкнуть. Глебу в  таких случаях даже для верности приходится зажимать своему боевому товарищу пасть.

Если надо, Скеп всегда меня прикроет, с ним не только надёжно, но и комфортно. Если холодно, я всегда могу подложить под него ноги, и он согреет меня,

 —  говорит кинолог.

 Есть, правда и сложности. Глебу нужно заботиться не только о своей безопасности, но и о собачьей — таким образом, они с Джокером превращаются в двойную мишень. Ещё минус в том, что любое резкое движение в сторону Глеба со стороны его же товарища может привести к тому, что пёс бросится на него, желая хозяина защитить. Но эти минусы перекрываются одним большим плюсом —  Скеп защищает Россию. 

Читайте далее: На фронте существует большая проблема с  передним краем. Из-за активности дронов стало трудно вести штурмовые действия, спасать раненых, подвозить еду и боекомплект.  Все эти проблемы могут успешно решать боевые собаки.

Почему же они не используются для таких целей? Почему оказался забыт кинологический опыт Великой Отечественной войны? Тогда в Красной армии служило 9500 собак-истребителей. Упряжки четвероногих  вывезли в тыл около 700 тысяч раненых и доставили на передовую 5862 тонны боеприпасов.