Пора вспомнить Кола Бельды

Пора Сегодня в самый темный день года - 31 год со дня смерти Кола Бельды. И одновременно еще 2 мая - было 95 лет со дня его рождения которое отмечалась в Хабаровске.
Интервью с Юрием Курочкиным - барабанщиком музыканта.

— Тяжело ли было с Колой?

— С Николаем Ивановичем? — переспросил Юрий Курочкин, барабанщик группы музыканта. — У нас в гастрольных поездках было 11- 12 авиаперелетов в месяц.

— Как проходили гастроли во Франции?

— Мы готовились к поездке. Нас так мурыжили, проверяли тщательно нашу политическую подкованность. Мы очень волновались. Устав комсомола учили наизусть. Это был 1987-й год, мне было тогда 25 лет. Так получилось, что после гастролей в Норильске сразу поездка в Париж.

Мы прилетаем в Париж, и нам французы говорят, что мы в России ходим в лаптях среди медведей. И это не анекдот.

Нас поселили в гостиницу. Окна выходил в гулкий дворик-колодец, чем-то похожий на ленинградские дворики. У всех окна были открыты — лето, жара. Каждый шорох был слышен.

Николай Иванович немного подпил, встал у окна и стал громко говорить: «Вот кого пригласили в Париж? Бельды пригласили. Где К-к-к-кобзон (он немного заикался) Нету Кобзона».

Мы смеялись над этим два дня.

В Париже не просто воздух свободы, а Шанель N5 везде. Это было просто невероятно.

В то время гулять по Парижу было запрещено даже сотрудникам посольства. А мы свободно гуляли. Про нас так соотечественники и говорили: « Вон, бельдовские идут». Топаем по легендарному парижскому старому блошиному рынку. Бах! Матерок русский: «Оба! Ребята идите сюда! Вы откуда?» «Из Москвы!» «Как там столица?» — сразу спрашивали эмигранты.

Когда я вернулся домой, только через год я осознал, что это было

— Как отнеслись французы отнеслись к вашей музыке?


Когда парижане услышали нашу музыку, были крайне удивлены нашей энергией, нашим драйвом.

Конечно, все было организовано на высшем уровне: водичка, покушать. Прием был просто фантастический.

Мы работали на открытой площадке. Жан Работе был организатором праздника коммунистической газеты «Юманите». Он из Советского Союза пригласил артистов Большого театра и Кола Бельды.

В первом отделении выступали мы с Николаем Ивановичем, во втором — звезды Большого театра. Так мы давали такого жару французам, те и про звезд Большого театра забывали.

Во Франции Николай Ивановича спросили, сколько он получает. Кола ответил: «15 рублей». «В минуту?» — переспросили французы. «Нет, за концерт», — уточнил Кола Бельды.

Он всегда выступал как в последний раз. Импресарио хотел продлить наши гастроли во Франции. К сожалению, не получилось. Не все так просто было в Советском Союзе.

Концерты-то были порой скандальными для того времени. Мы играли громко, играли рок, у нас были длинные хаера (прим. редакции волосы). Жаль, что нет видеозаписей тогдашних наших выступлений. Записи на телевидении или на студии грамзаписи и концерты за пределами Москвы — две совершенно разные вещи. Нам часто приходилось выслушивать гневные замечания от чиновников!

— А что Кола?

— Он говорил «Во, пацаны!» и поднимал большой палец вверх. Николай Иванович никогда почти пел патриотических песен о партии, о режиме. «Зачем? — говорил он. — На это есть Иосиф Кобзон!» На этот вопрос он мгновенно отвечал.

— Каким был Кола Бельды?

— Он был простым. Я не мог с ним ездить в метро. Это была катастрофа! Абсолютная узнаваемость. Такое ощущение, что ты голый — все на тебя смотрят, все оборачиваются. Это было неприятно, некомфортно. Для того, чтобы это выносить, нужна была выдержка. От такой узнаваемости многие ломались на раз. Николай Иванович ждал этого узнавания и был прост в общении с людьми.вспомнить Кола Бельды

_________________________________________________________________

Да.
Была эпохальная весчь!